Ветер нашей свободы (СИ) - Манило Лина (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Господи, о какой же сладко-сиропную банальщине я думаю, но мне это нравится. Самому себе-то могу признаться, что мне охренеть, как нравится быть влюбленным дурачком. Со мной такое впервые, но…
А почему бы, собственно, и нет? Чем я других-то хуже?
За работой не заметил, как наступил полдень. Моя шея затекла, глаза от напряжения будто песком засыпаны, но это приятная усталость — давно не чувствовал себя лучше. И пусть на меня столько в последнее время навалилось: мою мать и друга чуть не убили, я почти нищий и сколько еще проблем будет — одному Богу известно, но я счастлив. В моей жизни появился человек, которого мне не страшно полюбить. С ней чувствую себя сильнее, свободнее.
Отложив в сторону готовый набросок, иду в комнату за телефоном. Мне до одури нужно услышать ее голос, знать, что с ней все хорошо. Страх, что неуемный псих может добраться и до нее, сжимает сердце. Никогда не смогу простить себе, если с ней что-то случится из-за меня.
Набираю ее номер несколько раз подряд, но в ответ неизменный голос автоответчика сообщает, что "Абонент не отвечает или находится вне действия сети". Это странно — сейчас полдень и с чего бы ей выключать телефон?
Хожу из стороны в сторону и без устали жму на одну и ту же кнопку в надежде, что что-то изменится, и вместо механического голоса услышу ее. Она должна взять трубку, без вариантов. Где она? Что с ней? Может, ей ночью стало плохо и сейчас она лежит на полу в своей квартире, уже отчаявшись дождаться помощи? Она же такая хрупкая, а с этой загипсованной ногой еще и неловкая.
Мысли о том, что до нее мог добраться мой недоброжелатель, гоню прочь — не хочу об этом думать. Если с Птичкой что-то случится, это будет уже слишком.
И почему у меня нет ключей от ее квартиры?
Выскакиваю из дома, завожу Фрэнка и несусь к ее дому. Обгоняю, подрезаю, матерюсь как сапожник, но в рекордные сроки все-таки достигаю пункта назначения. Когда Фрэнк, с ревом, врывается во двор, стайка детишек, играющих в догонялки, с визгами и криками, разбегаются в разные стороны. Какая-то мамаша, схватив своего драгоценного отпрыска на руки, сообщает мне и всему двору заодно, какой я негодяй и подонок. Думает, что сможет меня чем-нибудь удивить. Знала бы, какими ласковыми словами моя мать бывало клеймила меня, то так бы не разорялась, ибо бесполезно — только нервы зря тратит, бедняга.
Забегаю в подъезд, не обращая внимания на возмущение общественности, и несусь вверх, перепрыгивая через три ступени. Чем ближе ее квартира, тем спокойнее становлюсь: вот сейчас позвоню в дверь, Птичка откроет и скажет, что просто забыла зарядить телефон или, может быть, какая-то другая причина, почему я не смог до нее дозвониться.
Но ни через минуту непрерывного нажатия на звонок, ни через пять ничего не меняется — в квартире абсолютная тишина. Куда же она делась?
— Эй, парень, — слышу за спиной голос, — я тебя помню. Ты приходил к Агнии как-то ночью, горланил под окнами.
Поворачиваюсь и вижу мужчину, соседа Птички, который в ночь нарисованной на снегу птицы просил о тишине.
— Вы не знаете, где Агния? — спрашиваю, искренне надеясь, что мужик может знать больше, чем я. Есть у соседей такое свойство — быть в курсе любых событий.
— Нет, не знаю, — пожимает плечами, впиваясь в меня своими глазками-бусинками. — Она вчера на такси днем уехала, и больше я ее не видел.
— Вы уверены, что она не возвращалась? Может быть, просто не заметили?
Ситуация с каждой секундой становится все хуже, и я не знаю, что делать, ведь почти ничего о Птичке не знаю. Есть ли у нее подруги? Какие магазины посещает? Где живет ее мать? Как найти брата? Миллионы вопросов, но ни единого ответа.
— Я военный пенсионер, — усмехается сосед, — полковник ГРУ. Я замечаю все и всегда. Поэтому можете мне поверить: Агния домой не возвращалась.
— Ясно, спасибо.
Ничего не остается делать, только уйти. Какой смысл биться в дверь, которую некому открыть? В самой глубине души, понимаю, что Птичка пропала не просто так. Нужно как можно быстрее узнать, куда она делась, а единственное место, куда мне стоит поехать прямо сейчас — ее офис.
Лифт не работает. Это какой-то сюрреализм, честное слово. Почему, если случается одна проблема, то она обязательно тянет за собой и другие?
Бегу вверх по лестнице, по пути расталкивая людей, так неосторожно вставших у меня на пути. Некоторые, завидев меня, сами отскакивают в сторону — наверное, мое выражение лица им не нравится. Ну, что поделать? Сейчас я действительно зол.
Добираюсь, наконец, до шестнадцатого этажа, где полным ходом кипит работа. На меня никто не обращает внимания, и это даже странно. Как будто каждый день к ним в офис вбегает взъерошенный мужик в кожаных штанах и косухе. Хотя, судя по одежде некоторых ребят, в этом обществе всем наплевать на внешний вид других людей.
— Константин у себя? — спрашиваю у странного парня с выкрашенными в зеленый цвет волосами и серьгой в носу. В глазах его бирюзового цвета линзы, а светло-голубые джинсы изодраны до крайности. Свободный художник, одним словом.
— У себя, — равнодушно кивает, скользнув по мне взглядом, и отворачивается. Как бы странно он не выглядел, мне кажется, что мы смогли бы найти общий язык. Есть в нас что-то общее. Смелость наверное, и наплевательское отношение к каким-либо условностям.
Быстро иду к кабинету Кости — стеклянной будке в конце коридора — и без стука распахиваю дверь. Сейчас не до церемоний и правил приличия — нужно спешить.
— …да-да, вы все правильно поняли, — говорит он кому-то в трубку, крутясь на стуле из стороны в сторону так сильно, будто это не предмет офисной мебели, а центрифуга для тренировки космонавтов. — Тогда до скорого, удачи.
— Константин, где Агния? — у меня нет времени на долгие приветствия. Чувство, что дорога каждая минута, если не секунда, растет во мне со страшной скоростью.
— О, Филипп, — восклицает Костя и встает, чтобы обменяться рукопожатием, — как дела? Очень рад тебя видеть!
— Взаимно, но где все-таки Агния?
Он непонимающе смотрит на меня и обводит взглядом кабинет, как будто Птичка может таиться где-то здесь.
— Не понимаю сути вопроса, — пожимает плечами и снова садится. — Ты сам на себя не похож: похудел, осунулся, щетиной зарос, под глазами синяки. Злоупотребляешь, что ли? Смотри, Филин, сопьешься так.
— Это вообще тут причём? В третий раз задавать вопрос не буду, ты его с первого раза слышал, — теряю терпение — мне до чертиков надоели люди, которые не хотят прямо отвечать на вопросы.
— А почему я должен знать о местонахождении Агнии? Я, конечно, пекусь о своих подчиненных, но не до такой же степени, чтобы знать о каждом их шаге.
— Правда, что она вчера сюда днем приезжала?
В сущности, он прав, но я сейчас в таком состоянии, что могу наломать дров. Мне нужно, чтобы кто-то сказал, что с ней все хорошо, что она в безопасности. Потому что, если с ней что-то случится, в этом будет только моя вина и ничья больше.
— Да, я вызывал ее в офис, — кивает, в упор глядя на меня. — Привезла, кстати, отснятый материал и он, не побоюсь этого слова, прекрасен — фотографии отличные. Вижу, что вы на самом деле сработались.
— Правильно видишь — мы действительно нашли с ней общий язык, но сейчас речь не об этом.
— А о чем? Фил, не могу понять, что тебя так встревожило. Она была вчера здесь, мы поговорили, обсудили несколько моментов, и она ушла. Больше я ее не видел. Что случилось?
— Дело в том, что после того, как она выехала вчера из дома, ее больше никто не видел. Домой она не возвращалась, на звонки не отвечает.
— Ты уверен? — замечаю, что моя информация проняла его.
— Само собой, я уверен. Я звонил ей все утро, но телефон выключен. Потом поехал к ней домой, но мне так никто и не открыл, а ее сосед, бывший, кстати, разведчик, который видит и замечает все лучше других, сообщил мне, что со вчерашнего дня она так домой и не вернулась. Тебе не кажется это странным?
