Молчи обо мне (СИ) - Субботина Айя (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
И не думать о том, что в моей жизни на самом деле дохерища брошенных на половине пути дел, и рано или поздно, но мне придется к ним вернуться.
Я открываю сообщение от Евгении: все, как и предполагал. Мило, но официально, немного фривольно, но суше, чем песок в Сахаре. Хорошо, что я не ошибся в ней — и Левитская не приняла тот жест доброй воли за проявление чувств, иначе это все очень сильно бы усложнило для нас обоих.
— Лука, — Элли возится в постели и ее сонный голос звучит с такой сексуальной хрипотцой, что я тут же забываю о работе. — Вернись в постель, несносный мужчина, иначе я подумаю, что не выжала тебя досуха.
Определенно нет, хоть минуту назад я бы охотно с ней согласился.
Мы проводим на Бали все зимние каникулы, и нам плевать, что вместо снега — мелкий теплый песок, а пальмы заменили елки. Ныряем с аквалангом, купаемся под водопадами, киснем в бассейне и трахаемся, как кролики — везде, где захочется. Я бы сказал, что это — лучшие выходные в моей жизни.
Но не скажу.
Потому что мне, как обычно бывает со всеми без исключения женщинами в моей жизни, чего-то не хватает. Но даже по возвращению в серый и холодный Петербург я все равно предлагаю Элли то, чего давно не предлагал другим женщинам — переехать ко мне. Может быть, если мы поживем под одной крышей, я отыщу загадочный «фактор Икс» и, наконец, женюсь. Потому что Элли безусловно самая идеальная партия, и даже вечно ко всему придирающаяся Анджела не нашла в ней изъянов.
В моей жизни, наконец, появилась умная, красивая, чертовски сексуальная женщина из приличной семьи, и к тому же знающая, как и чем разделывать улиток и устриц.
— Ты правда этого хочешь? — Элли прижимается к моему плечу, пока я разглядываю красивую кровать с балдахином в дорогом мебельном салоне. Слишком вычурно, как на мой вкус, но если моя женщина морщит нос от вида спартанской койки, кто я такой, чтобы отказывать ей в удовольствие вжиться в роль хозяйки дома?
Я всегда относился к мужчинам, которые не очень любят конфетно-букетный период отношений. Наверное, из-за здравого рационализма, потому что все эти разовые встречи в романтическом флере совсем ничего не говорят о женщине. Абсолютно. Она может быть милой, нежной и романтичной, а в быту окажется безрукой пустышкой, которая надоест уже через неделю, а через две от одного ее вида будет тянуть выброситься из окна. Поэтому все мои отношения с женщинами можно разделить на два типа: либо все заканчивается еще на этапе цветов и конфет, либо она почти сразу перебирается ко мне, но через месяц так же молниеносно собирает вещи. По этой же причине меня нельзя назвать бабником: за прошлый год Элли — вторая моя женщина. И пока что самая лучшая из всех, что мне встречались за тридцать три года жизни.
Черт, уже тридцать четыре.
— Я правда хочу, чтобы ты ждала меня дома после работы, — отвечаю я и немного поворачиваю голову, помогая Элли оставить на моей щеке легкий поцелуй.
Что-то не так. Не с ней — она правда идеальна. Мое мужское эго тешит, что где бы мы ни появлялись, она, словно сахарный магнит, притягивает все без исключения мужские взгляды. Она воспитана, элегантна и я уверен — даже на приеме у английской королевы мне бы не пришлось за нее краснеть.
Что-то не так со мной. Видимо. Я разучился наслаждаться женщинами.
— Мне нравится, — говорит Элли и изящно присаживается на край кровати. Проводит ладонью по стеганому покрывалу и по ее взгляду видно, что она хочет забрать и его.
Моя жизнь… течет. Не как буйная река, но как ручей на сточенных каскадах: изредка взбрыкивает, но не бурлит, не выходит из берегов и снова проходит по одному и тому же маршруту.
Январь переходит в февраль, февраль — в снежный март. Погода издевается и заваливает Петербург снегом до самого подбородка. Мой бизнес уверенно идет в гору, моя личная жизнь наладилась — и Элли, единственная женщина, продержавшаяся в своей квартире два месяца, и которую я до сих пор рад видеть на пороге и в постели.
Но что-то все-таки не так.
Жаль, что человечество еще не придумало способы копаться в генетическом коде и находить там сбои. Я испорчен где-то слишком глубоко, чтобы разобраться с этим самостоятельно.
— Вот, — Анжела дожидается, пока я распускаю совет директоров после срочного совещания, и кладет передо мной перевязанную лаконичными лентами продолговатую коробочку.
— Не помню, чтобы просил покупать подарки для моей женщины, — говорю я. Баловать их украшениями или сюрпризами без повода — моя прерогатива.
— У Левитской День рождения, — со спокойствием удава говорит Анжела. — Ты должен сделать жест вежливости, все-таки она твоя права рука.
— День рождения? — переспрашиваю я. — Когда?
— Сегодня. — Помощница закатывает глаза, а потом подталкивает коробку на край стола так, чтобы я был вынужден взять ее в руки. — Это красивый жест. Уважаешь своих сотрудников — они чувствуют себя особенными и работают с тройной отдачей.
Я вспоминаю наш с Евгенией вчерашний скупой разговор по телефону: около шести случился форс-мажор, и я решил созвать совещание. Евгении позвонил лично, и она ни слова не сказала о том, что сегодня занята или что ей требуется немного времени для себя. Она, как обычно, приехала самой первой и даже сейчас, когда я всех отпустил, не уехала домой, а осталась, чтобы скорректировать рабочие планы.
— Что там? — Вряд ли что-то дорогое, Анжела всегда старается выдержать официальный тон даже в подарках. Скорее всего, какой-то небольшой сувенир: не дешевый, чтобы не обидеть, но и не дорогой, чтобы не выглядело пошло.
— Браслет ручной работы. Не волнуйся, такому подарку будет рада любая женщина. И ты не будешь выглядеть скупердяем, а ее муж вряд ли устроит сцену ревности.
— Муж? Она вышла замуж?
Анжела трагически качает головой, идет к двери, но у самого порога оборачивается и тоном воспитательницы детского сада говорит:
— Не забудь поздравить Левитскую, пока она еще в офисе. Хуже, чем плохой подарок, может быть только подарок, который просрочен.
Я нахожу Евгению у нее в кабинете. Ее секретаря нет, поэтому вхожу без предупреждения — дверь открыта, но моя исполнительная работница так увлечена документами, что не слышит меня, даже когда я заявляю о своем присутствии вежливым покашливанием.
Все же ей нужно подстричь волосы. Не собирать, как сейчас, в высокий тугой пучок, а позволить прядям немного прикрывать лицо, острой гранью скользить по линии подбородка. И почему-то мне хочется увидеть, какими станут ее губы в ярко-алой помаде.
— Лука? — Евгения вскидывается, бросает взгляд на дверь у меня за спиной. — Простите, я не слышала, как вы вошли.
Она снова в сером деловом костюме, в удобных туфлях.
Маленькая деловая женщина как есть.
— Подстригите волосы, Евгения, — говорю я первое, что приходит в голову, и молча кладу подарок перед ней, прямо на исписанные страницы ежедневника. — С Днем рождения. Простите, что выдернул вас у семьи — я забыл.
Она благодарит официальной улыбкой, разворачивает подарок. Браслет из черненого серебра, массивный, но не грубый. Евгения пропускает его между пальцами, а потом кладет обратно в коробку.
— Передайте благодарность Анжеле — у нее удивительный вкус.
— Даже не примерите? — Мы деловые партнеры, я не обязан краснеть и извиняться за то, что не помню дни рождения всех сотрудников и членов их семей.
— В другой раз.
По логике вещей теперь мне пора убираться вон, но я зачем-то тяну время, разглядывая ее лицо. Она редко пользуется косметикой, поэтому совсем не выглядит на свои годы. Иногда так и вовсе похожа на студентку, и пару раз это играло против нее: в мире большого бизнеса, где заправляют солидные мужчины, крайне тяжело добиться уважения, выглядя как пятикурсница.
— Я слышал, вы вышли замуж.
Снова вежливый кивок. Опускаю взгляд на безымянный палец — простое золотое кольцо без изысков. Бывшая жена ободрала Сабинина как липку, но он вроде все равно не бедствует и даже снова уверенно завоевывает олимп ресторанного бизнеса, вытесняя, в том числе, и то, что некогда сам же создал. Пожалел для любимой женщины бриллиант?
