Первая леди - Филлипс Сьюзен Элизабет (читаем книги онлайн .txt) 📗
Баттон торжествующе хмыкнула, словно прочитав мысли Нили. Та рассмеялась и сморгнула слезы. Баттон, похоже, решилась поведать о том, что с ней случилось. Она удобно устроилась на коленях Нили. Слова, изобилующие гласными, длинные предложения, сложные тирады передавали гнев и боль оскорбленной женщины. Нили, глядя в маленькое выразительное личико, согласно кивала:
— Да… понимаю… просто ужасно.
Трескотня Баттон приобрела зловещий оттенок.
— Его следовало бы повесить.
Возмущенное восклицание.
— Считаешь, виселица — слишком мягкое для него наказание? — Нили погладила ее по щеке. — Что ж, верно. Как насчет пытки?
Кровожадный вопль.
— Втыкать иглы во все вены? Неплохо придумано.
— Веселитесь?
В дверях стоял Мэтт. Руки небрежно засунуты в карманы джинсов.
Баттон ответила осуждающим взглядом и спрятала лицо на груди Нили. Той хотелось петь от счастья.
— Тебе придется немало потрудиться, чтобы загладить свою вину. Перед нами обеими.
Мэтт виновато потупился:
— Брось, Нили. Она обо всем забудет. И кроме того, иначе было нельзя.
— Баттон так не считает, правда, милая?
Малышка сунула в рот пальчик и пренебрежительно посмотрела на Мэтта. Тот пытался игнорировать ее, но при этом так расстроился, что Нили его пожалела:
— Она скоро простит тебя.
— Наверное, — с сомнением сказал он.
— Как тебе удалось убедить Люси сдать кровь?
— Подкуп. Пообещал пробыть здесь лишних два дня, если она согласится, — сконфуженно признался Мэтт. — Должно быть, глупость сотворил, потому что всего лишь оттягиваю неизбежное, но теперь ничего не поделаешь.
Радость Нили от того, что приключение продолжается, мгновенно сменилась тоской. Что ждет девочек?
Если бы только…
«Уиллоу-Гроув инн» был когда-то почтовой станцией для дилижансов, заново отремонтированной и обставленной деревянной мебелью с обивкой из коленкора. К сожалению, ресторан также изобиловал темными закоулками, из-за чего Мэтт окрестил его гнездом террористов и маньяков и решил, что безопаснее всего им будет в патио — внутреннем дворике, вымощенном каменными плитами.
Легкие пряди волос, обрамлявшие лицо Нили, весело развевал теплый ветерок. Подол платья вихрился у колен. На шее поблескивало бисерное сердечко. Каблуки постукивали по камням, в воздухе разливался запах духов «Армани». Ее усилия были вознаграждены — Мэтт, ожидавший у подножия лестницы, был потрясен.
Но не она одна постаралась показаться во всем блеске. Мэтт, в светло-серых слаксах и голубой рубашке, был способен сразить наповал любую женщину. Когда он усадил ее и взял карту вин, на смуглом запястье блеснули золотые часы. И хотя изящный стульчик из кованого железа казался слишком маленьким для него, Мэтт держался совершенно непринужденно. Он выбрал дорогое вино, и официант неодобрительно посмотрел па Нили.
— Доктор прописал, — соврал Мэтт, не моргнув глазом. — Гормональная недостаточность. Требуется алкоголь.
Нили улыбнулась и поскорее уткнулась к меню. Она не могла вспомнить, когда в последний раз сидела в ресторане без всякой охраны. Сзади по цветочной решетке взбирались стебли фиолетового клематиса и цветущих коралловых роз, и остальные столики стояли как раз на таком расстоянии, чтобы парочка могла чувствовать себя в восхитительном уединении.
Они болтали о пустяках, пока не вернулся официант, чтобы принять заказ и разлить вино. После его ухода Мэтт коснулся бокала Нили своим, обдавая ее чувственной улыбкой, обещавшей новые наслаждения.
— За прекрасную еду, жаркую летнюю ночь и мою самую прелестную и сексуальную первую леди.
Нили смущенно отвела взгляд, стараясь не пожирать глазами Мэтта. Но как трудно, ведь их ждет такая ночь!
Ей вдруг захотелось поскорее уйти отсюда, чтобы заняться тем, о чем она мечтала весь день.
— Вы, парни из «стальных городов», и мертвого воспламените!
Он откинулся на спинку слишком маленького стула, очевидно тоже поняв, что оба сгорят от страсти еще до того, как принесут еду, если не найдут нейтральной темы для разговора.
— Куда уж мне, ничтожному приготовишке, до твоих приятелей-трепачей!
— О, этот род цинизма мне знаком. И даже чем-то нравится.
— Просто поразительно, на что пускаются твои вашингтонские дружки, лишь бы не сказать правды.
Глаза Мэтта воинственно блеснули, и Нили немедленно приняла вызов:
— Ты начинаешь повторяться.
— Сказано истинным, прирожденным политиканом. В ту ночь, когда Бертис и Чарли рассуждали о политике, она не вступала в спор. Сегодня — дело другое.
— Повторяю, все это дешевый цинизм. Рассуждать подобным образом легче всего, — парировала она.
— Цинизм — лучший друг демократии.
— И злейший ее враг. Мой отец воспитал во мне убеждение, что цинизм — не что иное, как попытка оправдать собственную несостоятельность.
— Поясни.
— Куда легче критиковать других, чем делать все от тебя зависящее, чтобы решить очередную проблему. — Нили подалась вперед, радуясь случаю скрестить шпаги с Мэттом, особенно потому, что речь шла о наболевшем. — Прекрасный выход. Всегда можно сложить руки и обливать других моральным презрением, чувствуя свое превосходство над теми, кто наделал ошибок при попытке выйти из сложного положения.
— В нашей стране трудно не быть циником.
— Это в тебе лень говорит. Чистая лень.
— Интересная теория, — улыбнулся Мэтт. — Не понимаю, как такой убежденный благодетель человечества, филантроп и реформатор ухитрился выжить в Вашингтоне.
— Я люблю Вашингтон. В основном.
— Что же тебе там не нравится?
Привычная скрытность мгновенно дала о себе знать, но она так устала быть осторожной!
— Я убежала, потому что выгорела изнутри. Ты не представляешь, как тяжело быть первой леди. Мои обязанности нигде не запротоколированы, поэтому каждый считает своим долгом давать мне советы, как лучше справляться с работой. Это ситуация, в которой победителей нет.
— Но ты, похоже, победила. Только у Барбары Буш такой же высокий рейтинг, как у тебя.
— Она честно заработала свой. Я же всю жизнь притворялась той, кем на самом деле не была. Но если я ненавижу должность первой леди, это еще не означает, что моя неприязнь распространяется на политику вообще. Понимаю, тебе трудно поверить, но я всегда уважала благородство, свойственное истинным политикам.
— Честь и политика? Не часто эти слова ставят рядом.
Нили встретила его скептицизм с открытым забралом:
— Разве доверие народа не великая честь? Каждый раз, когда я думаю об этом… — Нили, пораженная собственной несдержанностью, внезапно осеклась.
— И что же дальше? Расскажи.
— Нечего рассказывать, — отрезала Нили.
— Брось, нашла кого стыдиться. Я видел тебя голой, — криво усмехнулся Мэтт.
— Это не означает, что ты получил право знать, что творится у меня в голове.
Мэтт всегда был чересчур восприимчив, когда дело касалось Нили, и она мгновенно насторожилась.
— Будь я проклят! Хилари Клинтон не единственная. Ты подумывала сама баллотироваться в президенты, верно?
Нили едва не опрокинула бокал. Как может человек, которого она почти не знает, понять то, в чем она не смела признаться даже себе?!
— Нет… то есть не совсем… я еще не…
— Расскажи, — настойчиво повторил Мэтт. Господи, зачем она все это затеяла?
— Трусиха!
Она ужасно устала от вечных недомолвок, скрытности, необходимости держать все при себе! Ей так хотелось высказать свои мысли, все, что лежит на душе, а там хоть трава не расти! Может, пора это сделать?
— Ну… это, разумеется, несерьезно… но я подумывала об этом.
— И похоже, не раз.
— Только последние несколько месяцев. — Она смело встретила проницательный взгляд серых глаз. — Почти всю жизнь я была одной из посвященных. Находилась на самой высоте политического Олимпа, но при этом не имела реального влияния на ход событий. От меня, в сущности, ничего не зависело. Однако у наблюдателей тоже есть свои преимущества.
