Призраки прошлого (ЛП) - Дархауэр Дж. М. (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Как только они уходят, выражение на лице Серены сменяется, улыбка исчезает. Она поворачивается, стеная, ударяя меня по груди.
— Какого черта, Джонни? Я искала тебя весь вечер!
— Зачем?
Она недоверчиво смеется. Ее глаза, боже, они размером с блюдца, и совершенно черные.
— Зачем? Я не видела тебя месяц!
— Я знаю, но... — трясу головой, делая шаг от нее, чтобы проложить между нами хоть какую-то дистанцию, когда провожу рукой по лицу. — Я думал, ты в лечебнице.
— Я была, — говорит она. — Но не могла там оставаться. Это ад, Джонни, и люди там меня не понимали. Не понимали, как всегда это делал ты. И я скучала по тебе. Больше не могла это терпеть. Мне нужно было....
— Не надо, — перебиваю ее. — Не надо выворачивать все так, что ты покинула лечебницу из-за меня.
— Тебя сбила машина! Я волновалась!
— Волновалась сейчас? Но не достаточно, чтобы проведать меня сразу после инцидента?
— Ты знаешь, что я ненавижу больницы, — жалуется она.
— Как и я, — отвечаю. — И знаю, что в лечебницах на реабилитации чувствуешь себя, как в больнице, но иногда людям нужна помощь.
— Я в порядке, — уверяет. — Мне лучше.
— Ты сейчас под кайфом, Серена.
Она закатывает глаза.
— И что?
— Так как, черт побери, тебе лучше, если ты все еще принимаешь?
— Я могу справиться с этим, — утверждает Серена. — Не знаю, заметил ли ты, но это чертов город вгоняет в депрессию. Мне было что-то нужно. Честно, не понимаю, как ты выжил. Знаю, что Клифф отправил тебя куда-то выздоравливать, но сюда?
Мне тяжело смотреть на нее. Я пялюсь на закрытую дверь квартиры и на пятно желтого на пороге. Мэдди выкинула одуванчики.
— У меня здесь семья.
Она хмурится.
— Ты ненавидишь свою семью.
— То, что я ненавижу своего отца, не значит, что я ненавижу свою семью.
— Так, ладно. «Семья», — она использует кавычки в воздухе, произнося это слово, и затем машет в сторону дома. — Вот кто это были?
— Это была моя дочь.
— Твоя дочь.
Я чувствую ее осуждающий взгляд. Такой злой. Мне даже не нужно смотреть на Серену, чтобы понять, как она злится.
— Я говорил тебе, что я отец.
— Ты рассказывал, что обрюхатил ту девчонку из твоего города, и что она оставила ребенка.
— Да.
— Это не делает тебя отцом, — продолжает Серена. — Так, что, пока я страдала в какой-то адской дыре, ты был здесь, играя в семейку?
— Я ни во что не играю. Я вылечился, чтобы быть частью ее жизни.
Серена горько смеется.
— Нет, Джонни, ты вылечился, потому что они тебя заставили.
— Они силой затащили меня на реабилитацию, но я не поэтому до сих пор остаюсь «чист».
Она качает головой, проводя рукой по своим волосам — все еще окрашенным в темный цвет после фильма.
— Просто... Не понимаю, что с тобой происходит, но я не знаю тебя такого.
Теперь я качаю головой. Даже если попытаюсь объяснить, она не поймет.
— Слушай, я не хочу вмешивать тебя в это. Расскажи мне, чего ты на самом деле хочешь, Сер?
— Я уже сказала, что скучаю по тебе. И раз уж мы были порознь какое-то время, я подумала, что ты тоже можешь по мне скучать. Может, мы можем попытаться. Может...
— Ничего не получится.
— Можно попытаться, — настаивает Серена.
— Ничего не выйдет.
Она выглядит обиженной.
— Нам было хорошо вместе.
— Нет, не было, — утверждаю. — Мы проходили это прежде. Это была чертова неразбериха. Когда мы были под кайфом, все было хорошо, но как только отходили, мы даже не могли находиться в одном помещении.
— Это неправда, — спорит. — Сейчас я здесь.
— Ты под кайфом.
— Да пошел ты. Да, я под кайфом. Но это не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе.
— Имеет, — отвечаю. — Самое прямое отношение.
Она сердито смотрит на меня.
Разговор ни к чему не приводит.
Никогда не приводил. У нас был подобный спор дюжину раз за последний год, после того как я перестал принимать. Серена не понимала, почему все изменилось, почему я стал относиться к ней иначе.
Но у нас с ней есть своя история — нездоровая история. Она часть круга, который я должен был разорвать. Я убивал себя, но это было не только из-за алкоголя и наркотиков. Тысячи долларов на счетах психотерапевтов научили меня, что реальная проблема была в моем поведении. Если ты окажешься в том же месте, с теми же людьми, то рано или поздно снова начнешь делать то, что делал всегда.
Поэтому я отрезал себя от этого. От всего. Даже от секса.
Трезвость и воздержание, и все ощущалось другим.
— Ты трахаешь эту женщину, Джонатан? — спрашивает Серена пронзительно. У нее начинается отходняк. — Ты вернулся сюда и снова начал трахаться? Трахать ее?
— Не твое дело.
Удар.
Моя голова дергается, когда она ударяет меня по лицу, а щеку колет от боли. Делаю шаг назад, отстраняясь от Серены.
— Я не собираюсь обсуждать это с тобой, — говорю, когда она скрещивает руки на груди. — Позвони Клиффу. Он переживает.
Я начинаю уходить, направляясь к квартире Кеннеди, когда Серена зовет меня, дрожащим голосом:
— Подожди, Джонни. Пожалуйста.
— Береги себя, Серена.
Останавливаюсь у двери и смотрю на выброшенные и порванные одуванчики. Вздохнув, смотрю позади себя и вижу, что парковка пуста. Серена уехала.
Чувствую себя придурком.
Не могу ничего сделать правильно.
Направляясь к участку травы, срываю одинокий одуванчик. Я рад, что дверь квартиры открыта. Внутри Кеннеди настороженно смотрит на меня.
Я оглядываюсь вокруг.
Не вижу Мэдисон.
— Она в своей комнате, — подсказывает Кеннеди.
Направляюсь туда и нахожу ее сидящей на краю кровати и болтающей ногами, пока она сдирает лак со своих маленьких ноготочков. Замираю, когда вижу содержание ее мусорной корзины. Она как обычно заполнена бумагой из неполучившихся рисунков, и я вижу знакомую куклу сверху. Марианна.
Вытаскиваю куклу и присаживаюсь на корточки перед Мэдисон с игрушкой в руке. Затем вытягиваю одуванчик.
— Знаю, что твои цветы испортились, поэтому сорвал тебе еще один.
Она с осторожностью его принимает.
— Спасибо.
— Пожалуйста, — отвечаю. — Не хочешь рассказать, что тебя расстроило?
Мэдди пожимает плечами.
— Ты повеселилась сегодня?
Кивает.
— Я тоже. Ты очень красивая в своем платье.
Мэдди улыбается, смотря на одуванчик.
Она не смотрит на меня.
Вздохнув, сажусь на пол.
— Знаю, что все это может быть непонятно. Меня не было рядом, а сейчас я здесь, и я Бризо, но я также твой папа. Ты видела, как я целую твою маму, но Бризо целует Марианну. И затем появляется Марианна и обнимает меня перед твоей мамой. Трудно понять, что реально, да?
Кивает.
— Ну, как и Бризо, Марианна — это история. Женщину, которая была на улице, зовут Серена. Я работаю с ней. Я не собираюсь ее целовать, как целовал твою маму. Твою маму я целую по-настоящему.
Мэдди встречается с моим взглядом.
— Не думаю, что ты должна отыгрываться на бедной Марианне, — трясу куклой. — Бризо любит ее так же, как я люблю твою маму.
Она берет куклу.
— Мамочка любит тебя?
— Любила.
— Но больше нет?
— Я не знаю, — отвечаю честно. — Но это не ее вина. Я принимал ее любовь как должное.
— Что значит «принимал любовь как должок»?
Улыбаюсь на ее путаницу.
— Это значит, что не показывал ей, как сильно ее люблю, хотя должен был.
— Ты можешь делать это сейчас, — говорит Мэдисон. — Просто сорви ей побольше цветочков и скажи, что она красивая, так она сможет тебя любить.
Если бы все было так просто.
— Мне стоит это запомнить, — говорю, вставая на ноги и взлохматив ее волосы, прежде чем поворачиваюсь уйти. Делаю пару шагов, прежде чем Мэдди кричит мне:
— Подожди, пап! — она подскакивает на ноги и бежит ко мне, хватая за руку, чтобы я наклонился. Снова сажусь перед ней на корточки, когда она прижимается в поцелуе к моей все еще колючей щеке.
