Предназначены друг другу (СИ) - Бондаренко Ольга (книга бесплатный формат .txt) 📗
Сидящая на стуле девочка осторожно погладила по руке Галину Ивановну. Ручка была теплая, мягкая.
-- А ведь это живая девочка, - подумала Галина Ивановна. - У неё такая теплая ручонка, ласковая, как у Ларисочки, когда она подлизывалась, выпрашивала что-нибудь, она также гладила мать...
-- Вам очень плохо? - тихо спросила девочка.
Даже голос был похож. Галина Ивановна заставила открыть себя глаза. Долго молчала и смотрела на девочку. Нет, это не Ларисочка. Теперь пожилая женщина видела это. Это не больное видение матери. Это живая, настоящая девочка. Но как похожа! Светлые волосики, косички, голубые, как у отца, глаза. Дочка! Лариса!
-- Лариса, дочка, - тихо сказала Галина Ивановна. - Ты пришла за мной? За своей мамой? Тебе без меня плохо?
-- Вы что, бабушка, я Ксюша, - рассудительно ответила девочка. - Я дочь Зои Наумовой. А мой папа Владислав, ваш сын. Значит, я - внучка ваша. И совсем не дочка. А вы моя баба Галя. Папа сказал, что вы на самом деле добрая. Просто с вами что-то случилось, поэтому вы не хотели меня видеть. А потом сами расстроились из-за этого. Вы не расстраивайтесь. Я уже все забыла. А то вы расстраиваетесь, и у вас из-за этого сердечко болит...
Да, Лариса так не умела говорить. Она была озорница, все больше смеялась. Это другая девочка. Это дочь Зои. А как говорит хорошо! Все знает!
Галина Ивановна жадно её рассматривала. Какие внимательные глазки. Смотрят сейчас строго, серьезно. Нет, не очень-то она похожа на Ларису, когда внимательнее присмотришься. Но все же есть что-то общее, а так совсем разные.
-- Вам больно? - спросил ребенок.
Личико девочки сострадательно наморщилось. В её голоске было столько жалости, столько сочувствия, что Галине Ивановне стало себя жалко.
-- Нет, уже не больно. Просто мне очень плохо, - пожилая женщина была готова расплакаться.
-- Ничего, сейчас пройдет, - сказала Ксюша голосом опытной сиделки. - Вы полежите и все пройдет. Знаете, когда умер мой папа Антон, мне так было плохо. Я тоже долго болела. Все лежала в постельке. Мне совсем не хотелось играть. Знаете, как тошнит от таблеток, они горькие, противные, а уколы такие больные. Мама даже плакала вместе со мной, и бабушка Ада плакала. И знаете, за мной приходил мой папа Антон. Мама боялась, что он меня к себе заберет. Ну, это значит, что я тоже умру. (Галина Ивановна вздрогнула при этих словах, запоздало испугавшись, что эта девочка, так похожая на покойную дочку, могла уйти навечно в небытие). А потом к нам пришел новый папа, ваш сын, Владик, он один раз ночью взял и прогнал папу Антона, - словоохотливо поясняла Ксения, довольная тем, что у неё появился благодарный внимательный слушатель. - Правда, правда, я сама видела, я все помню, хоть у меня и болело сильно горлышко и голова. Я была такая вся горячая. Ваш Владик взял меня на руки, носил по квартире, а потом сказал: "Уходи отсюда, Антон. Ксюша теперь моя дочка! Не дам я её тебе!" Мама говорит, что я бредила, что такого не было. Это неправда, я все видела сама. И мама потихоньку, пока не было вашего Владика, прогоняла моего папу Антона, тоже уходи от нас, говорила, я не дам тебе Ксюшку. Но папа Антон её не боялся, а папу Владика сразу испугался и ушел. А потом папа Владик стал меня возить купаться на речку и в бассейн. Я перестала болеть. И мама стала веселой. У неё уже были в животе Сашка с Сережкой. Сашка с Сережкой - это были сразу папины сыночки. Я это знаю, правда, правда. Я вот что думаю, что ваш Владик все-таки и мой настоящий папа. Мама говорит, что я фантазерка, а папа Владик смеется и говорит, что я лучше мамы знаю, от кого я родилась. Вот вы бабушка, старше их всех, скажите, кто мой папа? Бабушка Ада старенькая знала все, но я не успела её спросить про папу Владика, он тогда к нам еще не приходил. Но все равно. Сережка с Сашкой уже были у мамы в животике, а папы Владика не было. А он все равно им настоящий папа. Ведь и я могла быть у мамы в животике, а мой папа все равно Владик ваш. Просто он поздно нас нашел. Правильно я говорю, бабушка?
-- Правильно, - не удержавшись, улыбнулась Галина, подумав: - От Владьки с Зоей чего угодно можно ждать. Может, где и встречались. Но как девочке хочется, чтобы её отцом был Владька. Хотя, что я такое говорю? А ведь он её и есть отец. Вот почему я вижу мою умершую дочку. Вот почему они так похожи: Ксюша и Ларисочка.
А Ксюша уже говорила о другом:
-- Вы, бабушка, не обижайтесь на нас, но вам мы папу не отдадим. Тем более у нас родились братики. Нам папа самим нужен. Тем более мальчишкам. Как мальчишкам без отца расти? Они, знаете, какие вредные, хоть и маленькие, особенно Сашка. Папа с мамой наших братиков назвали Саша и Сережа, потому что у мамы был папа Саша, у папы - Сережа.
-- Саша, Сережа, - повторила Галина Ивановна.
-- Так что папа обязательно будет жить с нами.
-- А Шурочка?
-- Что Шурочка? - не поняла Ксюша.
-- Шурочку тоже не отдадите?
-- Ну что вы? - Ксюша была безмерна удивлена. - Как же мы без Шурочки? Мы же семья. Нельзя детей из семьи отдавать. Шурочку уже хотела взять тетя Оля. Сестра её мамы Беллы. Папа не дал. Шурочка, знаете, как плакала, боялась, что её увезут от нас, пряталась от тети Оли. А мама сказала тете Оле: "Вам лучше уехать. Не видите, что с ребенком творится!" И тетя Оля послушалась и уехала. И потом, как же я без сестренки? С кем мне играть? Мальчишки еще маленькие и бестолковые, особенно Сережка, ревет без конца, его Шурочка любит. А Сашка лезет всюду. Но Шурочка и его любит. А меня больше всех любит. Нет, Шурочка наша. Мама ей купила краски и альбом, Шурочка любит рисовать. Она будет художницей, как её мама Белла. Вы знаете, мама говорит, что Шурочку надо отдавать в художественную школу.
-- А ты? Тоже любишь рисовать? - Галину Ивановну в настоящий момент больше волновала светловолосая девочка.
-- Нет, - сморщилась Ксюша. - Я люблю играть. Но меня музыкой заставят опять заниматься. На пианино играть. Так бабушка Ада хотела. Это она меня стала водить на музыку.... Ой, машина гудит. Это папа с дедушкой приехали. Мама не стала им звонить, сказала: "Пусть отдыхают, сами справимся", - а я позвонила. Мне папа мобильник новый купил. Мне и Шурочке. Вы только маме не говорите, что это я позвонила. Я всегда все папе рассказываю. У нас нет с ним секретов друг от друга. Папа! Папа!
Девочка выбежала.
-- Господи, - думала Галина Ивановна. - Вот почему мне привиделась моя бедная Ларисочка. Она была такая же светленькая, как Ксюша. Дочка говорит мне, как я плохо сделала, сама не желая того, оттолкнув ребенка, не принимая Зою. Надо мне успеть благословить их всех. Рассказать всю правду. Перепутались все родственники. Нагрешили мы в молодости, меня пусть Бог и наказывает. А дети пусть хорошо живут. Не сможет Владька без Зойки, не сможет. Как не смог без Инны Сашка. Только когда Зойка успела Ксюшку родить, ведь жили они с Владькой совсем в разных местах, она со своим олигархом в А-ске, Владька вроде в то время уже уехал с Белкой... Не помню, чтобы Владька встречался с Зойкой. Я бы догадалась! По нему догадалась бы. Да и Зойка, по словам Римки, своему олигарху верна была, хорошо жила... Ничего не понимаю...Кроме одного: его дочка Ксюшка, его! Я это точно знаю!
Зоя, увидев, что приехал Владислав с отцом, решила сначала вернуться домой. Малыши вредничали, капризничали. Влад зашел к матери, убедился, что все в порядке, стал заводить машину, чтобы увезти Зою и детей.
-- Может, останешься, Владик? - предложила Зоя. - Не нравится мне вид Галины Ивановны. А еще лучше её положить в больницу. Направление на столе лежит. С сердцем не шутят. Надо бы давление померить еще...
Они пошли в дом, чтобы попробовать еще раз уговорить Галину Ивановну лечь в больницу. Зое еще больше не понравился вид женщины, её больные глаза, как у отчима, когда он умирал. Ему тоже вроде лучше стало, а ночью умер...
-- Нет, - прервала Зою свекровь, когда заговорили о больнице.- Я останусь дома. А Владька с тобой пусть домой едет. Нечего шляться по другим домам, если завел жену и кучу детей. Зоя! А где мальчики? Я так их и не видела толком. Покажи мне их, пожалуйста.
