Квартирный вопрос (СИ) - Риз Екатерина (читать книги .TXT) 📗
- И ты решила не есть и худеть?
Я разозлилась.
- Отстань от меня. Лучше сок сделай.
Он шлёпнул меня ладонью пониже спины и занялся соковыжималкой.
Это был первый день нашей новой жизни. Пока непривычной и из-за этого ещё более чудесной, как мне казалось. Я сидела напротив Глеба за столом, слушала его, отвечала на вопросы о поездке в Европу, Мартынов время от времени оглядывался на картины, развешанные на дальней стене, а я не спорила, когда он подкладывал мне на тарелку очередной блинчик. Решила сегодня ему приятное сделать и ела всё, не вспоминая о диете.
После завтрака я заметила, что Глеб уже несколько минут стоит у балконной двери, отдёрнув лёгкую штору, и смотрит на заснеженную крышу. Он выглядел задумчивым, а потом повернулся и сказал:
- Ты о поездке подумай.
- На море? - уточнила я.
Он кивнул. Я руки полотенцем вытерла и осторожно поинтересовалась:
- Ты устал?
- Просто уехать хочу, хоть ненадолго. Как только можно будет...
- Так и поедем, - подхватила я. - Я всё сделаю, ты не волнуйся. - Подошла к нему, взяла под руку и тоже на крышу посмотрела. - Ты туда смотришь и вспоминаешь лето.
- Может быть.
- Ты пять лет не был на море, - вспомнила я.
- Я пять лет не был в отпуске, это хуже.
Я приподнялась на цыпочках и поцеловала его в подбородок, потом обняла за шею.
- Глеб, - позвала я.
Он невыразительно угукнул, а я снова его поцеловала.
- Я тебя люблю.
Я не ждала, что Глеб мне ответит, а уж тем более, не надеялась услышать ответное признание. Думала, что он просто улыбнётся или по привычке отделается шуткой, но Мартынов был непривычно серьёзен, продолжал смотреть в окно, на небо, и вдруг сказал:
- Сейчас снег пойдёт.
Я тоже посмотрела за окно, но почти тут же отвернулась и спрятала лицо у него на груди. Глеб обнял меня двумя руками и пристроил подбородок у меня на макушке. Я щекой к его груди прижималась и чувствовала себя довольной и счастливой. Когда же зазвонил телефон, даже ногой от досады топнула. Глеб руки разжал, а я посмотрела с сожалением.
- Ответь, - проговорил мне в губы, - мне на работу нужно.
Поцеловал меня быстрым, спешным поцелуем, а когда отошёл, я перевела глаза за окно и удивлённо нахмурилась, разглядывая крупные хлопья снега, которые медленно кружась, опускались на землю.
- Пахнет чем-то вкусным, - удивилась Сонька, когда заявилась ко мне под вечер. - Пирогами, что ли?
- И пирогами тоже.
Подружка сочувственно посмотрела.
- Сорвалась?
- Пока нет, но чувствую, что долго не продержусь, - покаялась я. - Особенно, если Мартынов будет меня откармливать, как грозится.
- Ты его всё-таки простила? - Сонька усмехнулась и остановилась посреди гостиной, уперев руки в бока. Выглядела при этом весьма вызывающе. - Я бы на твоём месте...
- Ты на своём месте разбирайся, - посоветовала я и пояснила: - Я, знаешь ли, замуж хочу.
- Я тоже хочу, но я бы не простила.
- И ради бога.
Сонька подошла к столу, приподняла салфетку и посмотрела на румяный пирог. Принюхалась.
- Вкуснятина. А с чем?
- С капустой.
- Почему с капустой? - нахмурилась Сонька. - Я же с ягодами люблю.
- А Глеб с капустой. И вообще, Сонь, отстань. Я сумки едва дотащила до дома. Вот если бы ты мне помогла, ведь я тебя звала, я может, и испекла бы с ягодами. В знак благодарности.
- А-а... То есть, другого повода для благодарности, как помогать тебе сумки с продуктами таскать, ты не нашла?
Я промолчала, но улыбку прятать не стала, и подружка, видимо, поняла, что в перепалку, пусть и шуточную, я вступать не собираюсь, и просто молча уселась за стол и попросила чаю.
- Хотя, я даже рада этому, - сказала она.
- Чему именно? Я пирожные купила, хочешь?
- Не хочу, но буду. То есть хочу, но не должна хотеть, но всё равно буду.
- Очень логично.
Достала из холодильника пирожные, выложила их на тарелочку и на стол, перед подружкой, поставила.
- Так чему ты рада?
- Что ты опять готовишь. А то это как-то ненормально было... непривычно. Пустой холодильник, зелёный чай и минус два размера. - Сонька помешала чай ложкой. - Это всё от тоски, Женька, - заметила она грустно.
- Я всё это знаю, Сонь.
- Но сейчас ты счастлива? Мартынов твой, хоть и сволочь, но вернулся, и ты даже замуж за него собираешься...
- Я счастлива.
- Но он ведь сволочь! - напомнила Сонька и хитро улыбнулась.
- Не уверена, что он нужен мне другим.
- Да, - вздохнула Сонька, - в этом вся наша беда.
Я нахмурилась.
- Если ты пришла жаловаться мне на дядю, то лучше не начинай, - предупредила я её.
- Почему это? Ты мне подруга или кто?
- Подруга. Но смею напомнить, что ты мне обещала, что делать этого не будешь.
Сонька надулась.
- И кому мне теперь жаловаться?
- Я не знаю. Маме?
- Ты с ума сошла? - фыркнула она. - Мама его называет не иначе, как Боренька и говорить ей что-либо бесполезно.
Я усмехнулась.
- А ты родителям уже рассказала?
Сонька заметно занервничала.
- Я расскажу... Потом.
- Когда потом? Сонь, тебе стыдно, что ли?
- Нет, конечно! Просто боюсь, что они не одобрят его выбор.
Я рассмеялась.
- Это точно! Твоя мама всегда говорила, что ему нужна домовитая жена, которая пылинки с него сдувать будет, а от тебя этого вряд ли дождёшься.
- Почему это? Он тебе что, жаловался?
- Нет. Но я тебя знаю.
- Он всем доволен, Женя.
- И это я знаю.
- Пока, по крайней мере, - добавила Женька, призадумавшись. И вдруг меня огорошила, заявив: - Все они - сволочи. - И посмотрела на часы. - Он мне уже час не звонит!
Дядя так и не позвонил, зато приехал и столкнулся с Сонькой, уже собравшейся уходить, на лестничной клетке. И не посмотрев на меня, возмущённо взмахнул рукой, глядя на Соньку.
- Я что, должен по всему городу за тобой бегать?
- А нечего бегать, - отозвалась та, королевским жестом закидывая за плечо край палантина, - можно просто позвонить!
- Так ты не отвечаешь!
- И что? Позвонить-то всё равно можно было. Вдруг бы я в этот раз ответила?
Дядя глухо зарычал и зубами заскрипел, разглядывая её, а я даже думать боялась, какими эпитетами он её сейчас мысленно награждает.
Я вежливо кашлянула, тем самым привлекая к себе внимание.
- Может, вы в квартиру войдёте? Не зачем перед соседями концерт устраивать.
Дядя на меня посмотрел, вздохнул и поздоровался.
- Привет, Женька.
- Привет, - кивнула я в ответ и дверь пошире распахнула. - Войдёте? Или поедете ругаться домой?
Пока дядя раздумывал, а Сонька изображала из себя окаменевшую от обиды статую, на лестнице возник Мартынов, с чемоданом и набитым портфелем под мышкой. Поднялся на площадку и на дядю с Сонькой посмотрел.
- Что творим? - заинтересовался он, а едва удержалась, чтобы его ногой не пнуть. Всегда ведь влезет не в своё дело!.. Промолчать не может.
Дядя на него уставился, потом перевёл взгляд на чемодан, и спросил, забыв поздороваться:
- Чего это?
Глеб посмотрел на меня и плечами пожал:
- Переезжаю.
Дядя взглянул на меня, а я глаза виновато опустила.
- Что здесь происходит? - повысил он голос.
Сонька выразительно на него уставилась.
- Ох, Боря, вот ты в своём репертуаре! Все вокруг давно всё поняли, один ты, как на Камчатке!
- И что все поняли?!
- Он уже даже вещи принёс! Включи воображение.
- Соня, - попыталась я одёрнуть подружку убитым голосом.
- Ну что Соня? Он меня специально злит!
Мартынов помялся немного, а потом двинулся в квартиру, провожаемый тяжёлым дядиным взглядом. А тот, как только Глеб скрылся в квартире, уставился на меня.
