Бабушка на сносях - Нестерова Наталья Владимировна (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
— Никогда не называй меня Кирочкой! Или Киркой! — говорила я, пока Игорь наливал себе коньяк. — Только Кира! Договорились?
— Хорошо, Кирочка! Твое здоровье! — отсалютовал рюмкой, выпил, закусил коньяк грибком.
— Игорь, я должна объяснить, почему к тебе приехала. Но прежде всего: очень благодарна тебе за письма и за преданную любовь. Собственно, поэтому, оказавшись в тяжелой ситуации, я бросилась к тебе. Игорь, похоже, ты не замечаешь, но я в положении.
— В тяжелом, — кивнул он, — надо воровство приравнивать к убийству.
— Какое воровство?
— Тебя же в поезде обчистили. Сама говоришь — тяжелое положение.
— Ты не понял! Я имела в виду беременность.
Игорь, я жду ребенка!
Игорь заморгал, уставился на мой живот, потерял дар речи и трезвел на глазах. Мне было его искренне жаль. Бедняга! Влип! Всю жизнь любить принцессу — и получить ее на старости лет и в интересном положении! Не позавидуешь.
Речь к Игорю не возвращалась. Я вылила в его рюмку остатки коньяка:
— Выпей!
Не помогло. Он молчал и хлопал глазами. Поставила перед ним свою полную рюмку:
— Выпей!
Подействовало. Игорь заговорил:
— Но как же так, Кира? Ты не шутишь?
— Не до веселья.
— Понимаю. То есть не понимаю! Ты хочешь сказать, что тут, у меня, через некоторое время собираешься родить ребенка?
Тем же изумленным тоном он мог бы спросить: собираешься устроить террористический акт и взорвать президента России?
— Да! — мужественно ответила я.
— Мне надо.., извини, я сейчас. — Он поднялся и ушел на кухню.
Вернулся с початой бутылкой водки. Налил себе и залпом выпил.
Мне ли осуждать Игоря? Напивается, и правильно делает! Отец моей дочери, пока не родившейся, хохотал мне в лицо. Сергей, юридический муж и, как я считала, верный друг, побоялся даже фамилию ребенку дать. Подруга Люба мою беременность посчитала глупой шуткой. У сына будет свой малыш, не до распутной маман Лешке.
В определенном смысле Игорь поступил благороднее других — не показал мне на порог, а с тихим ужасом надирался, пока не отключился в кресле.
Кое-как я доволокла его до кровати в спальне.
Не тащила на себе, ногами Игорь все-таки перебирал и пьяно твердил: «Кирочка! Моя Кирочка! Как же так?»
Свалила его поверх покрывала и подушечной пирамиды. Сняла тапочки, закинула ноги. Чем бы его укрыть? Неудобно копаться в чужих шкафах.
Принесла из большой комнаты покрывало с дивана и набросила на Игоря.
Что-то неуловимо хорошее произошло со мной в последние минуты. Даже приятное. Не сразу поняла — ноги перестали мерзнуть. Спасибо валенкам!
Убрала со стола, вымыла посуду, остатки еды поставила в холодильник. Надо устраиваться на ночь. Хорошо бы помыться! В квартире Игоря не было магистральной горячей воды, имелась газовая колонка. Как ею пользоваться, я не знала. Когда мыла посуду, открыла кран с красной пипочкой, в колонке вспыхнули газовые горелки, и она загудела, точно реактивный самолет на старте. Я в испуге закрыла кран, горение прекратилось. Вспомнила публикации, в которых говорилось, что газовые колонки — самая частая причина взрывов и пожаров. Не надо взрывов! Вскипятим чайник и помоемся, ввиду марсианского холода в ванной, оголяя части тела по очереди.
С валенками я расстаться решительно не могла. Так и легла на узкий диван: в спортивном костюме, в валенках, укрывшись подаренной проводницей шинелью.
— У тебя есть два положения, — сказала я дочери, — они же мои: на боку и на спине. Не вертись! Считай, что мы все еще в поезде. Мы с тобой куда-то едем, малышка! «Ту-ту!» — гудит паровоз. Я расскажу тебе сказку. Про Колобка, который ото всех ушел. И никаких вопросов о твоем папе! Мы ведь запретили себе думать о нем!
Чуть-чуть вспомнить? Одну капельку? Только чтобы тебя убаюкать? Хорошо! Заткни уши! Мои воспоминания — не для маленьких девочек. Они для очень взрослых, глупо и сокрушительно влюбленных женщин…
Скверный характер Игоря, непрезентабельную внешность и даже возможные страшные былые и будущие преступления — все ему и навеки мною простится за разговор, который состоялся у нас утром.
Игорь растолкал меня за плечо:
— Кира! Чайник вскипел. Пойдем завтракать.
Для человека, который накануне выпил бутылку коньяку и много водки, Игорь выглядел превосходно. Помятый, но побритый, с запахом перегара, но с ясными глазами, он сидел за маленьким столиком на кухне. Разогрел на завтрак вчерашние котлеты, сделал бутерброды с колбасой и сыром, заварил чай, дурного сорта, но крепкий.
Игорь ел механически и активно. Не отрывал взгляда от тарелки, шумно прихлебывал чай из большой кружки. Я вяло кусала бутерброд и ожидала, что, насытившись, Игорь пустится в пространные рассуждения, он-де не может пригреть меня в моем нынешнем состоянии, виновником которого отнюдь не является.
И я очень сильно ошибалась!
— Кира! — поднял голову Игорь. — Я долго думал над сложившейся ситуацией.
«Когда думал? — хотелось фыркнуть мне. — В пьяном бреду?» Хорошо, что промолчала.
— В сущности, — продолжал Игорь, — случилось то, о чем я мечтал всю жизнь.
Тон его был вовсе не оптимистичным, но смысл слов обнадеживал.
— С юности я мечтал видеть тебя своей женой.
Иметь семью. В моей школе шестьсот тридцать два ученика, они полностью реализуют мои отцовские… Это я не о том… Семью с тобой и, возможно, ребенком. Ты приезжаешь и даришь мне мою мечту.
Нобелевские премии! Голливудские «Оскары»!
Ерунда! Мишура! Лицо человека с настоящей, давней и вдруг реализованной мечтой — это глубочайшая печаль! Самые умные люди японцы. Потому что кто-то из них сказал: нет ничего горше достигнутой цели.
Я была готова накрыть рот Игоря ладошкой и сказать: «Молчи! Спасибо! Сегодня же уеду!» Но тут шевельнулась дочка. Двинула пяткой или локотком мне в печень, требовательно и настойчиво: «Не дури! Забудь о гордости и о жалости! Куда ты со мной потащишься? Все, приехали! Конечная станция! И дядечка Игорь почти симпатичный, если не сравнивать…»
— Кира! Глубоко признателен тебе за доверие!
Будь моей женой.., если не возражаешь.., пожалуйста…
Наверное, даже определенно, в своих фантазиях он представлял эту сцену много раз и в гораздо более романтических вариантах. Но ведь и я не собиралась заводить новую семью! Игорь был бы последним, за кого я бы вышла! Он и оказался последним! Единственным!
Поднявшись из-за стола, обогнув его, я подошла к Игорю, обняла за шею. Если в данной позиции посмотреть на меня (в зеркало серванта, например) сзади, в профиль и всяко — ничего изящного не увидеть.
— Спасибо! — поцеловала Игоря в щеку. — Постараюсь не доставить тебе много хлопот.
Вернулась на место. И мы обсудили, как станем жить дальше.
— Ты не возражаешь, если у нас будет отдельный бюджет? — спросил Игорь.
— Господи! — воскликнула я.
«Как могут, — имела в виду, — уживаться в человеке благородство высокой пробы и мелкое скупердяйство?»
— Ты против? — быстро отреагировал Игорь. — Ты говорила, что материально…
— Вполне обеспечена. — Я не знала, говорю правду или обманываю, но Игоря надо было успокоить. — Отделения «Нефтьпромбанка» у вас есть?
Мои деньги там на счете.
Идиотка! Нам перечисляли зарплату и премии на счет в банке, по карточке мы их получали. Ежемесячно я снимала подчистую — боялась дефолта, складывала купюры в «Живопись Джотто». Дефолт имел обличье тучной попутчицы в поезде Москва — Нижний Тагил. Пришли ли на счет зарплата и командировочные (Антон! Вечная тебе благодарность!), я не знала.
— Кажется, есть! — обрадовался Игорь.
Первая его улыбка за утро! Бедный жених! Или муж? Или отчим?
Дочь снова принялась лягать меня в печень.
Пришлось положить руку на живот и придавить ее капризы.
— Игорь! — Другой рукой я накрыла его ладонь и постаралась улыбнуться широко, до коренных зубов под коронками. — Никаких трат с твоей стороны! Только информация! Где находятся: первое — отделение моего банка; второе — магазин секонд-хенда; третье — женская консультация, четвертое — рынок или продуктовый магазин?
