Дневники няни - Маклохлин Эмма (электронные книги бесплатно txt) 📗

— О'кей.

Внизу слышен шум колес. Я подхожу к окну и вижу, как мистер N. отводит машину за дом. Иду в коридор, к пыльному маленькому оконцу, выходящему на океан, и вижу, как «рейндж-ровер» встает рядом с еще четырьмя автомобилями, запаркованными у разросшейся живой изгороди. На заднем газоне бегают с десяток ребятишек.

— Гровер! — зову я.

Громко топая, он бежит ко мне. Я поднимаю его повыше, чтобы он мог взглянуть в окно.

— Кто эти дети?

— Не знаю. Просто дети.

Я целую его в макушку и ставлю на пол. Дверь ванной открывается, и Карсон, окинув меня злобным взглядом, марширует вниз.

— Грейер, подожди меня, я в два счета переоденусь.

— Хочу с тобой, — упрямится он и тоже идет в комнату.

— Ладно, постой за дверью. Я пытаюсь закрыть дверь.

— Нэнни, ты знаешь, я этого не люблю.

Я осторожно прикрываю дверь и снимаю шорты.

— Нэнни! Ты меня слышишь?

— Да, Гров.

Он просовывает пальчики под дверь.

— Поймай пальцы! Поймай, Нэнни!

Несколько мгновений я смотрю на них, прежде чем встать на колени и осторожно пощекотать. Он восторженно хихикает.

— Знаешь, Гров, — говорю я, вспоминая первую неделю, когда он закрыл меня в вестибюле, — я тоже высунула палец, а ты его не видишь.

— И вовсе нет, глупышка.

— Откуда ты знаешь, что я не высунула?

— Ты так не умеешь, Нэнни! Скорее, я покажу тебе бассейн. Вода там ужасно-ужасно холодная.

На заднем газоне собрались мужчины в летних костюмах и женщины, дрожащие в легких платьях. Все изображают из себя дорожные конусы. Вокруг хаотично вьются дети.

— Мамочка! Она лезла в мой туалет, — жалуется Карсон, показывая на меня.

— О, Нэнни, вот и вы! — восклицает миссис N. — К шести мы должны вернуться. В холодильнике полно еды, так что ленч вам обеспечен. Веселитесь!

Ей вторит нестройный хор восклицаний:

— Не скучайте, ребята! Развлекайтесь!

Взрослые направляются к машинам. Один за другим автомобили срываются с места.

Я смотрю на дюжину выжидающих лиц. Прекрасные видения спокойного дня в шезлонгах быстро исчезают.

— Ладно, приятели. Я Нэнни. И хочу сразу сообщить вам свои основные правила. Первое: НИКТО не подходит к бассейну. Это ясно? Попробуйте зайти вон за то дерево, и до конца дня просидите в темном чулане. Ясно?

Двенадцать голов торжественно кивают.

— А если случится война и единственное безопасное место будет у бассейна, и…

— Как тебя зовут? — спрашиваю я веснушчатого брюнета в очках.

— Роналд.

— Роналд, больше никаких глупых вопросов. Если начнется война, мы спрячемся в убежище. О'кей, ВСЕМ ИГРАТЬ!

Я бегу в дом, поглядывая в окна, дабы убедиться, что никто не крадется к бассейну, и ищу набор для рисования.

Кладу на садовый столик фломастеры, скотч и плотную цветную бумагу.

— А теперь слушайте! Я хочу, чтобы вы по одному подходили ко мне и называли имена.

— Арден, — пищит маленькая девочка, одетая в «Ошкош би гош» [69].

Я пишу «Арден» и большую цифру «1» на импровизированном бейдже и прикрепляю скотчем к ее юбке.

— Итак, Арден, ты номер один. Каждый раз, когда я закричу «Счет по головам!», отвечаешь: «Один!» Поняла? Запомни только, что ты — номер первый.

Малышка взбирается мне на колени и становится моим ассистентом, передавая по очереди скотч и фломастеры.

Следующий час все носятся по траве. Одни занимаются игрушками Грейера, другие просто бегают друг за другом, пока я любуюсь окутанным туманной дымкой океаном. И каждые пятнадцать минут я ору:

— Счет по головам!

И они откликаются:

— Один!

— Два!

— Три!

Молчание. Я уже готовлюсь бежать к бассейну.

— Джесси, дурочка, ты четвертая!

— Четыре! — щебечет звонкий голосок.

— Пять!

— Шесть!

— Семь!

— Грейер!

— Девять!

— Десять!

— Одиннадцать!

— Двенадцать!

— О'кей, пора обедать!

Я обозреваю свое войско. Очень не хочется оставлять их во дворе, пока я проверяю запасы.

— Все в дом.

— Ойййй!

— Ничего страшного, поиграем после ленча. Я закрываю непрочную стеклянную дверь за номером двенадцать.

— Нэнни, а что на ленч? Я правда-правда голоден! — спрашивает Грейер.

— Не знаю. Давай посмотрим.

Грейер идет за мной на кухню, оставляя седьмого, девятого и тринадцатого превращать диван в форт.

Открываю холодильник. М-м-м… три обезжиренных йогурта, коробка «Чириоз», буханка обезжиренного хлеба, горчица, сыр бри, местный джем и цуккини.

— О'кей, солдаты! Слушайте!

Двенадцать пар голодных глаз смотрят на меня из разных углов гостиной, которую, похоже, их обладатели твердо вознамерились разгромить.

— Предлагаю на выбор: можно сделать сандвичи с джемом, но вам вряд ли понравится хлеб. Или сандвичи с сыром, но вам вряд ли понравится бри. Или «Чириоз», но без сахара. Итак, подходите в кухню по одному, чтобы попробовать хлеб и сыр, и решить, что будете есть.

— Я хочу арахисовое масло и желе! — кричит Роналд. Я поворачиваюсь и пригвождаю его к месту своим Убийственным Взглядом.

— Это война, Роналд. А на войне ты ешь то, что приказывает старший офицер.

Я салютую ему.

— Поэтому будьте хорошими солдатами и съешьте весь сыр.

Я делаю последний сандвич, когда по стеклам ползут первые капли дождя.

— Бай, Карсон! — кричим мы с Грейером, провожая Спендеров в воскресенье вечером.

— Бай, Грейер, — откликается она из окна, а мне показывает нос. Несмотря на мои усилия, за весь уик-энд я так и не смогла вернуть ее расположение, после того как случайно вторглась в ее личную жизнь.

— Грейер, ты готов?

Миссис N. выходит во двор в зеленом с кремовым шелковом пальто, жемчужине весенней коллекции Прады, вдевая в правое ухо сережку.

— Мамми, можно взять мою кокичу?

Мы приглашены к Хорнерам на «семейный ужин в узком кругу», и Грейер считает, что должен внести свою долю в развлечения, тем более что у Элли, его ровесницы, есть морская свинка.

— Почему бы и нет? Оставишь свою кокичу в машине, когда мы туда приедем, а потом я скажу тебе, стоит ли нести ее в дом. Нэнни, почему бы вам не пойти наверх и переодеться?

— Я переоделась, — протестую я, оглядывая себя, чтобы удостовериться в чистоте брюк из хлопчатобумажного твида и белой водолазки.

— О… да, думаю, сойдет. Так или иначе, вы все равно почти все время будете с детьми во дворе.

— О'кей, все в машину! — восклицает мистер N., подхватывая Грейера и перекидывая его через плечо, как мешок с картошкой.

Как только мы садимся в машину, мистер N. вставляет штекер сотового в приборный щиток и начинает надиктовывать инструкции голосовой почте Джастин.

Остальные сидят тихо. Грейер сжимает свою кокичу, я свернулась под каноэ, взирая на свой пупок.

Мистер N. отключает сотовый и вздыхает:

— Мне не стоило сейчас уезжать и оставлять офис без присмотра. Столько дел!

— Но ты же говорил, что начало июня будет спокойным… — замечает жена.

— Предупреждаю, что в четверг мне, вероятно, придется лететь на совещание.

Она громко сглатывает слюну.

— Так, а когда же ты вернешься?

— Трудно сказать. Похоже, придется остаться на весь уик-энд, развлекать руководство из Чикаго.

— Мне казалось, что твои дела с чикагским офисом завершены, — сухо цедит она.

— Все не так просто. Идет реорганизация, создаются и ликвидируются отделы. Нужно, чтобы колесики вертелись.

Она не отвечает.

— Кроме того, я пробуду здесь целую неделю, — продолжает он, сворачивая влево.

Мы никак не можем найти дом, поскольку, согласно указаниям, он находится на внутренней стороне шоссе.

— Просто поверить невозможно, что у них нет вида на океан, — твердит миссис N., вынуждая мужа в третий раз проезжать одну и ту же кольцевую транспортную развязку. — Дай мне схему!

Он сминает бумагу в комок и швыряет в нее, не отрывая взгляда от дороги. Она тщательно разглаживает бумагу на коленях.