Загадаю Тебя (СИ) - Джолос Анна (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT, FB2) 📗
– Вот ведь мразь!
– Идём, оставь его, – буквально силой вынуждаю вернуться в кофейню.
Там растерянная Аська прибирается за стойкой, а Сенька, сидящая на стуле, прижимает к щеке пачку сливочного масла.
– Пойду руки вымою.
Эмиль направляется в туалет.
Люди по прежнему косятся в сторону Сеньки и она, не выдержав всеобщего внимания, вскоре покидает кофейню, забрав из служебного помещения свои вещи.
Собственно, пять минут спустя мы тоже оттуда уезжаем.
Сенькин отец к тому моменту всё ещё «отдыхает» на асфальте, а сама Сенька бредёт по улице, склонив голову.
– Может, подвезём её? – предлагаю, глядя на девчонку.
Она не ревёт, нет, но мне так жаль её становится.
– Лучше её сейчас не трогать. По себе знаю, – отзывается друг.
– Давай хоть подождём, пока в метро зайдёт. Вдруг этот хмырь за ней увяжется.
– Да он вряд ли в состоянии.
– Ну мало ли…
Проехав метров триста, друг всё-таки щёлкает лепестком поворотника и останавливается возле какой-то пиццерии.
– Что? – поворачивается, ощутив на себе мой пристальный взгляд.
– Ты вступился за неё.
Нонсенс, товарищи.
– У меня, по-твоему, был выбор? – спрашивает он мрачно.
Киваю и отворачиваюсь к окну.
Эмиль прав. Ненависть ненавистью, но когда происходит нечто подобное, оставаться в стороне просто не представляется возможным...
Глава 34
Оля
– Щас, деда, подожди. Нужно высыпать гречку из пакетов, сварилась уже, – прижимаю телефон плечом к уху.
– Чё? Вы там совсем в этой своей Москве ополоумели? Гречку в пакете варите? – удивлённо спрашивает он, слегка озадачившись.
– Это такая специальная, дед. Отборная, чистая. Порционная. Очень удобно.
Достаю пакеты с гречкой. Жду, пока стечёт вода, разрезаю их, высыпаю готовую кашу в кастрюлю и добавляю туда кусочек сливочного масла.
– Специальная. Отборная. Чистая… Гречка, она и в Африке гречка, – ворчит он.
– Помнишь, как ты заставлял меня перебирать её? – смеюсь. Кладу телефон на стол и переключаюсь на громкую связь.
– Помню. Ты с таким лицом сидела…
– Ну так правильно! Это сущее наказание, выбирать те чёрные штуки.
– Для таких непосед, как ты, да. Оль, а у тебя что проблема с деньгами?
– С чего ты взял?
– Ну так бомжуете, на голую гречку перешли. Плохи дела.
– Не выдумывай. Вон у меня печень твоя любимая в сметане тушится. Слышишь, шкварчит?
– Смотри мне. Не молчи, если что. Копейку какую-никакую всегда подкину.
– Всё в порядке, не переживай. Нас же трое. Помогаем друг дружке.
– Это правильно. Молодцы.
В кои-то веки хвалит.
– Как ты себя чувствуешь, дед?
– Нормально. Не как человек, которому надо примерять гроб.
– Не хочу про это даже слышать! – строго-настрого предупреждаю. – Ты все таблетки пьёшь, которые врач прописал?
– Контролить меня удумала, что ли? Мож ещё отчитываться когда мазь от геморроя применяю?
– Дед…
– Да пью я, пью.
– Не обманываешь? – выражаю некоторое сомнение на этот счёт. Потому что аптечные лекарства дед не шибко любит.
– Олён, этот Айболит мне такого понарассказывал... Думаешь, хочу лежать овощем и ходить под себя?
– Хм. Думаю, не хочешь.
– Нет, не хочу. Так что угомонись, все колёса принимаю по бамажке.
– Главное, не спутай количество.
– За дурака-то не держи!
– А кто однажды флакон сиропа от кашля выпил за один приём? – напоминаю язвительно.
– Ну так помогло же, чё.
– Нельзя так делать! Тебя чудом пронесло.
– Пронесло конкретно. Весь вечер сидел на горшке.
– И благо, что обошлось лишь этим.
– Зато кашель прошёл.
– Деда-деда…
Ну вот что тут скажешь?
– Чем занят? Телевизор работает? – помешиваю деревянной ложкой содержимое сковороды.
– Ага. Смотрю передачу про оленей. Ты вот знала, что ихние дети через час после рождения уже встают на копыта и могут пройти километр.
– Не-а, не знала.
– Ещё олени рога периодически сбрасывают. Знала?
– Нет.
– Теперь знаешь. Кстати, про оленей... Чё там ухажёр твой московский? Не обижает тебя? – тон его голоса становится запредельно серьёзным.
– Нет, деда, не обижает.
– Точно?
– Точно.
Какое-то время напряжённо молчит.
– Ты здесь?
– Здесь. Цветы дарит? – спрашивает с наездом.
– Да, постоянно, – бросаю взгляд на букет мелких нежно-розовых розочек и улыбаюсь.
– Козлина.
– Дед…
– Провожает?
– Почти всегда, когда может.
– Что значит, когда может!
– Он ведь работает. Иногда не приходит на занятия в университет.
– Быстрее выпрут, – недовольно брюзжит себе под нос.
– Не выпрут. Богдан на хорошем счету у преподавателей. Он учится и всё сдаёт сам.
– Сам с усами. В кино водит? – упрямо продолжает свой допрос.
– Да.
– На последние ряды не садись. Полезет целоваться.
Смеюсь.
– Нечего гоготать, Ольга! Это ж как пить дать! Я и сам в молодости всегда так делал.
– Дед… – журю интонацией.
– С бабкой твоей невыносимой впервые там губами приложились.
– Ты не рассказывал...
– Семнадцать мгновений весны смотрели.
– А мы на прошлой неделе ходили в Москвариум. Знаешь, как там здорово? Дельфины, акулы, нерпы, скаты, – вдохновлённо перечисляю.
– Оль, ну ты чё рыб не видела? Я всё детство таскал тебя с собой на рыбалку. Окуня вытащили какого, помнишь?
– Это другое. Там так красиво… – губы снова непроизвольно растягиваются в улыбке. – Дед, а ещё мы летали в аэродинамической трубе. Так здорово! На тебя спецкостюм одевают, инструктор показывает, как держать ноги в полёте. Взмываешь вверх и под куполом паришь. Так круто!
– Аэродинамическая труба. Жуть какая. Засосёт ещё куда-нибудь. У твоего мажора совсем мозгов нет? Такую херь придумать.
– Ну дед! Он так старается. Постоянно что-то придумывает. Москву мне показывает. Мы много гуляем.
– Шапку и тёплые колготы не забывай носить. Заболеешь ещё, с прогулками этими.
– Тепло одеваюсь, не переживай.
– И это, Оль… Голову там совсем не теряй. А то вон расплылась вся, про Москаля своего рассказывая.
– Перестань.
– А коли не устоишь, – прочищает горло, – о будущем своём думай. В полёте всегда необходим скафандр. Ты понимаешь о чём я?
– Боже, дед, пожалуйста, остановись!
Ощущаю, как адски начинает жарить щёки.
– Оля, это важно. Иначе всё потом вылетит в эту… как её… аэродинамическую трубу. И медаль, и МГУ твой.
– Так, всё. Слышу, пришла Сенька.
Я не вру. Дверь на самом деле хлопнула.
– Будем ужинать. Потом созвонимся, ладно? Береги себя. Пока, люблю тебя, – сбрасываю вызов.
Пипец! В полёте необходим скафандр!
Качаю головой, наливаю себе водички в стакан и выпиваю его залпом.
Ну даёт…
– Сееень?
Чего эт она сюда не идёт?
Выключаю плиту, отставляю сковороду на другую конфорку и иду в нашу комнату.
Там и застаю подругу. Переодевается в темноте. А ещё шмыгает носом. Плачет?
Сеня плачет???
– Эй, что случилось? – спрашиваю обеспокоенно, шагнув за порог. – Сенька…
С ней крайне редко происходит нечто подобное. Так что это меня, мягко говоря, настораживает.
– В кофейню заявился мой папаша, – рассказывает она тихо.
– Зачем? Приехал проведать?
Она усмехается, натягивая на себя пижамные штаны.
– Не смеши, наивняк ты, Оль. Ему понадобились бабки. Он должен кому-то круглую сумму. Занимал то ли на выпивку, то ли ещё на что. Не удивлюсь, если опять подсели с матерью на какую-то дрянь.
– Кошмар. И у него хватило наглости, просить деньги у тебя?
– Если бы только просить, – она выходит на свет, и я приоткрываю рот.
– Сень…
– Он попытался забрать их из кассы. Можешь себе представить, до чего опустился?
– Он тебя ударил? – в шоке смотрю на опухшую красно-синюю скулу.
