Воспитательные часы (ЛП) - Ней Сара (читаем книги txt) 📗
― Я больше не могу это вынести. Торопись, ― нетерпеливо говорит она.
Дрожа, я наклоняюсь, хватаю свой член, направляя его в ее жар, надеясь, что засуну его в нужное отверстие.
Затем?
Коллективный стон, когда член скользит дюйм за дюймом, направляемый белым светом за моими веками. Зрение расплывается. Громкие, страстные стоны наш единственный саундтрек.
Я мягко толкаю ее, упираясь локтями около ее великолепного лица, наклоняясь, чтобы поцеловать. Ее рот открывается, язык танцует с моим. Голодная, сексуальная.
Снова и снова.
«Я не могу поверить, что занимаюсь сексом с Лорел Бишоп», ― кричит мой мозг, на мгновение отвлекая меня от всего, что я должен делать.
Боже, как в ней хорошо. Горячо.
Черт, как в ней хорошо. Скользко.
Господи, как в ней хорошо. Туго.
Я вонзаюсь в нее, удовольствие струится по моей крови, по венам. Голове. Бердам. Ногам. Яйцам. Члену.
― Ретт, ― всхлипывает Лорел, похлопывая меня по бицепсу. ― Я знала, что ты будешь чувствоваться так чертовски хорошо.
― Ты думала об этом?
― Только сто раз в день.
Ее пальцы впиваются в мои бедра, отталкивая меня. Толкает меня на спину, оседлывая. Опускается на мой член. Двигает бедрами взад и вперед в медленном, опьяняющем ритме.
И это та часть, где я, бл*дь, умираю и попадаю в рай.…
Святой боже. Чёрт возьми!
О, черт.
Я использую поворот бедер, чтобы подтянуться, ее руки заложены за голову намеренно… умопомрачительные… изгибы ее узких бедер…
― Боже, Ретт, да… прямо здесь. Да, да, ― приходит ее мольба, ее пение. ― Продолжай делать это бедрами, не останавливайся, не останавливайся.
Ее сиськи подпрыгивают, когда мы трахаемся, волосы падают шокирующей красной волной, весь визуальный эффект больше, чем я могу даже, бл*дь, справиться. Я не могу отвести от нее глаз — даже если бы попытался.
Руки Лорел скользят по моему тазу, ногти царапают кожу. Запрокинув голову, она стонет, когда мы двигаемся вместе, тела синхронны, она такая тугая.
― Видел бы ты себя, ― шепчет она, всхлипывая. ― Ты великолепен.
И в этот момент я ей верю.
Мне приходится.
Потому что, когда она смотрит на меня сверху вниз, в ее глазах что-то такое, что я не могу определить. Слова готовы сорваться с ее губ, слова, которые она хочет сказать. Обожание в изгибе ее бровей и глубине красивых голубых глаз.
Тоска? Возможно.
Желание? Да.
Привязанность. Преданность.
Черт, если бы я не знал ее лучше, то подумал бы, что она влюблена в меня.
Я знаю, что секс может заставить тебя говорить и делать всякое дерьмо, но не думаю, что ошибаюсь. Чувствую, как что-то меняется, когда она прерывает контакт, наклоняется вперед, хватается ладонями за деревянную спинку кровати позади меня. Качает бедрами.
― Сильнее. Хватай меня за задницу, ― требует она. ― Чувствую себя так… Ммм.
Она наклоняет свою голову, волосы падают каскадом на мою грудь. Когда Лорел наклоняется, чтобы поцеловать меня, я убираю их с ее лица, баюкая ее подбородок, пока она трахает меня сверху.
Боже, черт, черт!..
― Ретт, ― мое имя, произнесенное вот так, на ее губах, беззвучно проливаясь в мой рот. ― Боже, малыш, О бооооже.
― Лорел, ― повторяю я, теряясь в ощущении ее тугой киски. Ее языке.
Выражении ее глаз.
― Малыш.
Когда мы кончаем, это происходит одновременно ― разинутые рты, две пары широко раскрытых глаз, связанных, напряженных, — то, что я предполагал, было зарезервировано только для фильмов. За дрянным любовным романом. За моими придурковатыми друзьями и их отношениями.
Не для меня.
Лорел убирает руки с изголовья и кладет их на подушку под моей головой. Прижимается щекой к моей груди, слушает беспорядочно бьющееся сердце в моей груди.
Я глажу ее по волосам. Спине.
Она целует меня в плечо.
― Ретт?
― Хмм?
Ее кончик пальца скользит по венам на моем предплечье.
― Я…
― Что?
― Ничего.
― Ты слышал?
― Что слышал?
Лорел садится, натягивает простыню на бледную грудь.
― Не кажется ли тебе, что в гостиной раздаются голоса?
Ненасытный, я тащу ее обратно на матрас, откидываю простыню, прижимаюсь губами к ее соску. Боже.
― Нет.
― Ретт, остановись! ― Она не делает ни малейшего движения, чтобы оттолкнуть меня, позволяя мне попробовать ее кожу на вкус. ― Я серьезно, ― почти стонет она. ― Послушай секунду.
Я делаю паузу. Слушаю.
Она права — из передней части дома доносятся голоса. Голоса, которые я не узнаю.
― Ты же не думаешь, что у твоих соседей вечеринка?
Когда я пожимаю плечами, рука скользит под одеяло, обратно между ее ног, она раздвигает их для меня.
― Кто знает. Я не доверяю этим двоим.
― Но ты доверяешь мне, ― хвастается она, обхватив руками свою обнаженную грудь. ― Ты хочешь больше этих двух?
Мой член дергается. Твердеет.
― Да, черт возьми.
― Хочешь мое печенье?
― Черт…
Шаги в коридоре заставляют меня остановиться. Громкий стук в дверь.
― Новенький!
― Что?! ― кричу я, возбужденный и сразу же раздраженный. Лорел целует меня в спину, когда поворачиваюсь к двери, ища глазами боксеры.
― Парень, ― Гандерсон смеется через дверь. ― Не хотелось бы прерывать вечеринку, но у тебя гости.
Теплый рот тянется вниз по моей шее.
― Скажи им, чтобы отвалили.
― Не могу.
Маленькие руки обвиваются вокруг моей талии.
― Черт возьми, Гандерсон, я сказал: ОТВАЛИ!
― Боюсь, это будет невозможно, Амиго. ― Его раздражающий смех доносится из-за двери.
Мягкие руки Лорел медленно двигаются вверх и вниз по моему члену.
― Почему, черт возьми, нет?
Господи, неужели я только что простонал это предложение?
― Что ты там делаешь, приятель? ― Опять смех. ― Лучше заканчивай и иди сюда. Я знаю, как ты любишь сюрпризы.
― Господи Иисусе, Гандерсон.
― Просто надень штаны и накинь рубашку на свою рыжую. Поблагодаришь меня позже.
Дверная ручка дергается. Еще один стук, на этот раз совсем другой — семь коротких ударов в унисон.
Деликатно.
Знакомо…
Сытый по горло, взбешенный, я откидываю одеяло, натягиваю трусы на свой бушующий стояк.
Отпираю и распахиваю дверь моей спальни.
― О чем, черт возьми, я вам, придуркам, говорил?
Чёрт возьми!..
― Мам?
― Сюрприз! ― Моя мать тянется вперед, потянув меня в объятия. Крепко сжимает. Пятится, оглядывая меня с ног до головы. ― Милый, где твоя одежда?
Позади меня, на полу ― потому что я сбросил её, прежде чем забраться в постель, чтобы трахать Лорел последние два часа.
Краем глаза я замечаю четкую форму трех золотых оберток от презервативов, а оставшиеся отбрасываю ногой, чтобы их не было видно. Они скользят по полу, проскальзывая под мой комод.
― Моя одежда? Эээ…
― Тебе нужно, чтобы я постирала? ― Она проталкивается вперед, толкая дверь бедром. Я останавливаю ее. Мама хмурит брови. ― Почему ты загораживаешь дверь? Впусти меня, я возьму твои грязные вещи.
Грязные? Пристрелите меня.
― Мам, все в порядке.
― Мы так взволнованы! Хотели навестить тебя на твой день рождения. ― Ее руки сжимают мое лицо. ― Ты так хорошо выглядишь, милый! ― Она снова оборачивает руки вокруг меня. ― Твой отец и я…
Я знаю, что в этот момент, ее глаза замечают Лорел через мое плечо, через щель в двери, никогда в жизни не забуду ее ошеломленного молчания. Оно осязаемо, за ней следует драматический вздох.
― Кто… Я имею в виду, о боже! Я… Боже!
Никогда не видел свою мать в растерянности, а сейчас? Она понятия не имеет, что сказать. Отводит широко раскрытые глаза, краснеет.
Я вытягиваю шею, ловлю гримасу Лорел, простыни натянуты до шеи, блестящие рыжие волосы спутаны, каскадом падают на обнаженное плечо. Очевидно, что она голая, смущенная и полностью оттраханая.
Лорел задыхаются.
― О боже, Миссис Рабидо, привет. Я… Мы… О боже. ― Она исчезает под простыней.
