Флиртуя с огнем (ЛП) - Мидер Кейт (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
— Это был твой парень?
Гейдж сжал край стола так, что костяшки побелели.
— Нет.
Выражение лица Джейкоба стало самодовольным, словно он подумал, что получил власть что-то здесь изменить. Как будто он мог, придержав у себя материал, манипулировать Гейджем и его семьей.
— Иди сюда, — сказал Гейдж.
Джейкоб сделал несколько шагов вперед, в его взгляде горело нетерпение.
Гейдж провел пальцем по груди Джейкоба, ощущая каждую пуговицу его рубашки, пока не добрался до слегка выступающего живота. Глаза Джейкоба загорелись еще ярче, и на мгновение, Гейдж подумал о том, чтобы сдаться. Будет так легко толкнуть парня на колени и засунуть свой стояк, вызванный Брейди, в этот расслабленный, неопытный рот. Бог свидетель, когда дело доходило до секса, Гейдж быстро сдавался.
Отбросив прочь эти мысли, он сосредоточился.
— Вот как все будет. Ты отдашь мне это видео. Я не изобью тебя до полусмерти. И может быть, только может быть, сведу тебя с кем-нибудь твоего уровня.
— Но...
— Никаких “но”, Джейкоб. Потому что если ты не отдашь запись, то я расскажу всем о том, что ты пытался тут провернуть и не смогу остановить адское пламя, которое обрушится на тебя после этого. Мы поняли друг друга?
— Думаешь, я боюсь твоих братьев?
Гейдж кашлянул и невесело усмехнулся.
— О, ты бы хотел, чтобы я говорил о них. Надеюсь, тебе нравится есть через трубочку. Мне позвать ее прямо сейчас?
Джейкоб побледнел, понял, что рискует навлечь на себя гнев одной зеленоглазой брюнетки. Как недавно было наглядно доказано, с женщиной Дэмпси шутки плохи.
Его рот искривился от раздражения.
— Как-нибудь вечерком ты возьмешь меня с собой? Прогуляться по Халстед?
Гейдж хмыкнул.
— У тебя будет столько членов, желающих проникнуть к тебе в горло, что понадобится пластическая хирургия, чтобы сделать твой рот больше. А сейчас отдай мне это чертово видео.
—————————————
[1] Джолли Рэнчер — марка конфет и шоколада без сахара.
[2] Эквинокса — сеть фитнес-клубов.
[3] Халстед — основная улица, пересекающая Чикаго с севера на юг и являющая центром сообщества сексуальных меньшинств города.
Глава 19
В офисе мэра на пятом этаже мэрии Кинси выработала несколько стратегий, как избегать взгляда на Эли, пока тот просматривал последнее видео, очерняющее репутацию Чикагского пожарного департамента.
Она общипывала воображаемый ворс со своей юбки-карандаша.
Она, закидывала то одну ногу на ногу, то другую.
Она сосредоточилась на истории, которая пропитывала буквально каждую трещину в обшитой деревом стене. Стена была увешана фотографиями предыдущих мэров, пожимающих руку знаменитостям и мало известным людям, включая и ту, на которой были запечатлены мэр Дэйли и молодой помощник прокурора штата Вестон Купер, отец мужчины, сидящего сейчас напротив нее за антикварным письменным столом из красного дерева. Если бы стены могли говорить...
Гейдж принес видео прямо к Кинси. Когда она спросила его, почему он просто не выложил его в Интернет и будь что будет, он возразил, ответив, что им надо защитить Дарси, дочь Сэма Кокрэйна, которая для Геджа была как еще одна сестра. Может Дарси сейчас и не ладила с отцом, но Гейдж знал, что она не захочет такого окончания этого дела, а он также не хотел быть ответственным за причинение любого непоправимого ущерба. Для всех будет лучше, если Кинси сможет использовать это, чтобы надавить на зарвавшегося миллионера.
Именно поэтому сейчас она сидела на неудобном стуле в офисе мэра, опустив голову в знак смирения.
Как только на смену гомофобской, расистской и шовинистской речи Сэма Кокрейна до ее уха донесся звук разрезаемого металла, она рискнула бросить быстрый взгляд, и обнаружила, что рот Эли растянут в улыбке от уха до уха. Чтобы скрыть свою собственную улыбку, Кинси пришлось снова опустить голову. Она рассчитывала на две вещи: врожденное чувство справедливости мэра, и его еще более сильное влечение к Александре Дэмпси.
Эли положил телефон, оперся локтями на стол и сцепил пальцы, теперь его веселое выражение лица уступило место серьезному.
— Итак?
— Это характеризует мистера Кокрэйна не с лучшей стороны, сэр.
Эли поднял бровь в жесте “даже не смей” в ответ на ее сэр.
— То, что я здесь увидел, лишь подтверждает последовательность событий. Это не может навредить ему. А вот нам как раз может.
— До сих пор мы только слышали отчеты о том, что говорил Кокрэйн.
— Слитые кем-то, причастным к заявлению пожарной Дэмпси, в главное управление ЧПД.
Кинси нужно было что-то с этим делать.
— Напечатанные слова немногого стоят, а вот произнесенные вслух, услышанные и увиденные миллионами, они приобретают силу, — Кинси встала, нуждаясь оказаться выше, чтобы доказать свою точку зрения. Она словно вернулась в Беркли и опять убеждала своих однокурсников во время публичных выступлений на занятиях по ораторскому искусству, что курение не так уж и плохо, что у трансжиров[1] есть свои плюсы, что Сталин был, черт побери, просто святым.
— С помощью этого мы сможем выпутаться. Нам надо показать публике, что Кокрэйн — сквернословящий, пьяный нарушитель, который словесно напал на храбрых мужчин и женщин, прибывших, чтобы спасти его из им же созданной неприятной ситуации.
Недоверчиво покачав головой, мэр кинул подбородком в сторону еще одного человека, находящегося сейчас в комнате. Мэдисон Мэйтланд стояла спиной к ним обоим, ее царственный взгляд блуждал по городским улицам подобно тому, как Боудикка[2] осматривала врагов-римлян перед тем, как отправиться в бой.
Не поворачиваясь, она заговорила:
— Доказательств опьянения нет, и он извинился за свое поведение во время пресс-конференции. Он раскаивается и все уладил.
Кинси подавила рычание. Конечно же, Кокрэйн к настоящему моменту отлично со всем разобрался, сначала подменив результаты Алкотестера в свою пользу, она все еще не была уверена, было ли дело в коррупции внутри Полицейского департамента, или это старая добрая ошибка техники, а затем обвинив в своей сквернословной тираде паническую клаустрофобию из-за долгого пребывания в “стальном гробу” (его слова). Кинси так много раз слышала его речь за последние двадцать четыре часа, что могла бы пересказать ее слово в слово.
… Хоть мое поведение и является непростительным, но ситуация заставляет задуматься о профпригодности этой пожарной, которую можно так легко вывести из себя насмешками. К тому же, Александра Дэмпси принадлежит к одной из тех заносчивых семей пожарных, считающей, что правила и нормы к ним не приемлемы. Менее месяца назад ее сводный брат спровоцировал драку против отважных офицеров полицейского департамента и был снова допущен к работе после того, как покрасовался своим обнаженным телом на билбордах. Теперь перед нами еще один пример вопиющего пренебрежения правилами этой семьей. Требования к физическим тестам на профпригодность были снижены пару лет назад, чтобы подстроиться под желающих получить эту работу женщин, но, возможно, нам нужно ввести тест на психологическую пригодность к пожарной службе. Или, может быть, на принятие такого неуместного решения Пожарной Дэмпси повлияли другие причины.
На вопрос со стороны журналистов по поводу этого критичного замечания, Кокрэйн отпустил экспромтом комментарий о том, что Алекс саму надо было проверить на Алкотестере прямо на месте (о, какая ирония), — необоснованное заявление сняло с прицела его, но тут же навело тот на нее, став финальным ударом. Затем он неискренне извинился, но ущерб уже был нанесен и оставил след в умах и сердцах горожан. Коллеги уже ставили под сомнение решение Алекс.
Может, они еще и пожар будут тушить атомной бомбой.
