Прошлые обиды - Спенсер Лавирль (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Бесс смотрела на затылок Рэнди и молилась про себя, чтобы неприязнь сына к Майклу прошла. Она следила, как поднялся на три ступеньки шлейф Лизи-ного платья: они с Марком приближались к алтарю, чтобы зажечь общую свечу. Чистый голос-сопрано пел: «Он выбрал тебя для себя…» Рука Майкла все еще держала ее руку, большим пальцем он рисовал на ее ладони крылья ангела.
Пение кончилось, зазвучал орган, Лиза и Марк пошли к матерям, у каждого в руке была красная роза на длинном стебле. Марк приблизился к Бесс, и Майкл отпустил ее руку.
Марк поцеловал Бесс в щеку и сказал:
– Спасибо, что вы здесь вместе. Вы сделали Лизу счастливой. – Он пожал руку Майклу. – Она будет счастлива, я обещаю.
Подошла Лиза и поцеловала каждого из них в щеку.
– Я люблю тебя, мама. Я люблю тебя, папа. Берите пример с нас с Марком.
Когда она отошла. Бесс пришлось снова воспользоваться платком Майкла. Минуту спустя, когда они преклонили колена, он сжал ее локоть и протянул руку ладонью вверх. Она вложила в нее платок, и Майкл, вытерев глаза и нос, положил платок в карман.
Они прослушали окончание мессы и вместе приняли причастие, как бывало в прошлом. Оба раздумывали, что может означать то, что во время клятвы они держались за руки.
Всю оставшуюся часть церемонии Бесс и Майкл старательно держались друг от друга на расстоянии. Когда зазвучали последние аккорды органа, они, улыбаясь, вышли из церкви вместе с детьми. Майкл поддерживал Бесс за локоть.
Гости последовали за женихом и невестой.
На лестнице начались объятия, поздравления, на молодых посыпался дождь из пшеницы, и они направились к ожидающим их лимузинам.
Жених с невестой сели в первый, фотограф сделал несколько кадров, и Майкл позвал:
– Рэнди, Марианна, идите к нам.
Марианна ответила с сожалением в голосе:
– Я бы с удовольствием, но я на своей машине.
Рэнди сказал:
– Я поеду с Марианной, встретимся на месте.
Бесс дотронулась до руки Майкла:
– Я должна взять вещи Лизы из комнаты для переодевания. Я обещала ей привезти их в ресторан.
– Я пойду с тобой.
Они вновь вошли в церковь и прошли в ярко освещенную комнату. В ней никого не было. Бесс собирала вещи – туфли, косметику, сумку. Она укладывала все в пакет, и тут на нее накатила волна меланхолии. Опустив пакеты на пол, она закрыла глаза рукой и, стоя спиной к Майклу, пыталась найти в сумке бумажный носовой платок, чувствуя, что еще минута, и она разрыдается.
– Ну и ну… Это что такое? – Майкл осторожно обнял ее.
– Не знаю. – Она прижала платок к лицу. – Просто захотелось поплакать.
– Ну что ж, это не запрещено. Ведь ты мать.
– Ну что я за нюня!
– Не важно. Ты ее мать.
– О Майкл! Все. Она замужем.
– Я понимаю. Она наш ребенок, но теперь она уже не принадлежит нам.
Бесс больше не сдерживалась. Она обняла его плечи и зарыдала. Майкл поглаживал ее по спине. Она перестала плакать, но они так и стояли обнявшись.
– Помнишь, когда она была маленькая, как она устраивала для нас концерты?
– И мы были уверены, что это будет новая Ба-рбра Стрейзанд.
– И как она всегда сидела на буфете, когда я пекла печенье, и помогала мне размешивать тесто. Ее головка все время лезла мне под руку.
– А как она закутала лампочку в кукольной комнате игрушечным одеялом и чуть не сожгла весь дом?
– А ты помнишь, как она повредила руку на катке, и врачу пришлось ее сломать до конца, чтобы можно было наложить гипс? О Майкл, я бы предпочла тогда, чтобы он сломал мою.
– И я тоже.
Они помолчали, вспоминая. И только через какое-то время опомнились: стоят обнявшись и прекрасно при этом себя чувствуют.
Бесс сказала:
– Наверное, я испортила твой смокинг.
– С Лизой все в порядке, Бесс. – Голос Майкла был спокойным, и он говорил искренне. – Она победительница.
Бесс заглянула ему в глаза:
– Да, я согласна. И я верю, что она будет счастлива с Марком. Поэтому обещаю больше не плакать.
Они продолжали стоять, как стояли, наслаждаясь близостью друг друга. Она не торопилась высвободиться из его объятий.
– Я обещала Лизе, что мы проверим, чтобы в комнате все осталось чисто. Закрой, пожалуйста, если не возражаешь, коробки с цветами, пока я накрашусь.
Он опустил руки и сказал:
– Конечно. Закрою.
Увидев себя в зеркале, Бесс ужаснулась:
– Господи, на кого я похожа!
Майкл оглянулся через плечо, завязывая коробки. Бесс поправляла макияж. Он положил коробки на стул у двери, застегнул Лизину сумку и встал позади Бесс, с интересом наблюдая, что она проделывает со своими глазами.
– Не смотри, – сказала она, поднимая голову, чтобы свет падал получше.
– Почему?
– Я начинаю нервничать.
– Почему?
– Потому что это интимное дело.
– Мне приходилось видеть тебя и в более интимном.
Ее рука застыла, когда она увидела его отражение в зеркале. Он был на полголовы выше ее, галстук-бабочка и белый воротничок были выше ее плеча и выгодно подчеркивали смуглость его кожи и черноту волос. Она продолжала заниматься своим лицом, накладывая на веки зеленые тени. Он стоял за ней, засунув руки в карманы, следя за каждым ее движением и получая от этого явное удовольствие. Бесс откинула голову назад, положила тушь сначала на верхние ресницы, потом на нижние.
– Я не помню, чтобы ты раньше возилась со всем этим.
– Я посещала курсы.
– Какие?
– Ну, не курсы, а уроки, что ли, по макияжу.
– Когда?
– Сразу после нашего развода. Как только стала зарабатывать деньги.
Он слегка улыбнулся:
– Результат налицо.
Их глаза встретились, и ей пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы не показать, что его слова ее взволновали. Это ей не удалось. Она положила тушь в сумочку и защелкнула ее.
– Майкл, ты флиртуешь со мной?
Она подняла подбородок и поправила волосы за левым ухом.
Продолжая усмехаться, он взял ее под руку:
– Пошли, Бесс. Пошли праздновать свадьбу нашей дочери.
Прием устроили в «Ривервуд клаб», с видом на Сент-Крой, на той стороне реки, где находится Висконсин. Они доехали туда, отгороженные от мира замкнутым кожаным салоном лимузина: каждый на своем сиденье, не касаясь друг друга даже краем одежды. Уже стемнело, но когда они спустились с холма в город, огни Стилуотера отражались в стеклах машин, падали на их плечи и лица. Время от времени они взглядывали друг на друга в надежде, что отблеск упадет на лицо другого, а когда это происходило, отворачивались.
