Женщина с зонтиком и перспективами - Седлова Валентина (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
— Огромное спасибо. Супер! — от всей души сказала я мастеру, и мужик, похоже, вздохнул с облегчением. — Эй, директор по кастингу, расплатись и пойдем, меня уже второй час как на подиуме заждались!
Летка скрипнула зубами и достала кошелек. Думаю, мысленно она уже прощалась с мечтой о косметическом салоне. И правильно делала, поскольку я была намерена идти до конца. Или она решила, что я спасую, сгорю со стыда, приобретя румянец под цвет своей новой прически, и не вернусь на нашу вечеринку?
Проходя мимо охранника, я услышала:
— Эй, девушка, вы куда?
Обернулась. Так и есть. Опять этот мальчик с полным отсутствием зрительной памяти. Ладно, держи уж мой пропуск. Так, брови удивленно лезут вверх. Взгляд в пропуск. Взгляд на меня. Взгляд в пропуск.
— Простите, а паспорт у вас есть?
Совсем обалдела его голова. Не узнает, стервец! Ладно, держи паспорт! Так, теперь смотрит в паспорт, потом в пропуск, потом на меня. Паспорт, пропуск, я…
— А еще какой-нибудь документ у вас есть?
Да что он о себе возомнил! Нет, я могу, конечно, выдать ему до кучи еще и водительские права, неизвестно зачем полученные мною в прошлом году, но выдержать сравнительный анализ целых трех фотографий и оригинала — это уже слишком! Я уже открыла рот, чтобы возмутиться, как Летка опередила меня, показывая свой пропуск:
— Это со мной! — и подтолкнула меня в спину, мол, пора на финальную часть Марлезонского балета, и ничего прикрываться недотепой-охранником, все равно номер не пройдет. Я пожала плечами, забрала у вконец растерянного парня свои документы и едва сдержавшись, чтобы не показать ему язык, в сопровождении Летки отправилась к лифтам.
Из лифта мы направились в свой офис. Первой от меня шарахнулась уборщица. Потом правда быстро взяла себя в руки: пора бы уж и привыкнуть. Здесь и не такое порой увидеть можно.
Второй тихонько ойкнула наша секретарша. Едва кофе на себя не пролила, клуша. Ой, какие глаза большие и круглые! Жаль, фотоаппарата нет. Интересно, что скажут наши коллеги? Судя по всему, вечеринка как раз в самом разгаре.
Когда мы появились, в комнате воцарилась тишина. То есть сначала смолки голоса, а потом кто-то догадался вырубить музыку. Вокруг меня сразу же образовался круг, меня вертели во все стороны и даже пробовали мою шевелюру на ощупь.
— Лизка, полный класс! — выдохнул Стасик. — Я всегда знал, что ты экстремальная девчонка, но сегодня ты меня просто потрясла. Встаю на колени! — и это чудо действительно плюхнулось передо мной на коленные чашечки, изображая благоговейный восторг.
— Лиза, ну ты даешь! Может, все-таки передумаешь и попробуешь себя в актерском амплуа? У нас как раз при компании открылись актерские курсы, с такой прической и нашими рекомендациями тебя там с распростертыми объятьями примут! — выдала свое шутливое резюме улыбающаяся Тамара.
На Летку я опасалась даже смотреть. Ее поражение было столь полным, сколь бессмысленным было наше пари. Но вы-то в курсе, что я тут была совершенно ни при чем! Как тут…
— Вот видите, до чего избыток мартини доводит! — вещала Летка. — Я уж ее отговаривала: зачем, говорю, так себя уродовать, до последнего пыталась переубедить, но все бесполезно. На нашу Лизу как затмение нашло. И как она теперь с такой головой жить будет, бедняжка…
Обомлев от Леткиного коварства, я едва не подавилась от возмущения. Не зря я тебя с первой минуты, как увидела, терпеть не могла! Как знала, что ты отмочишь что-нибудь подобное! Выставила меня перед всеми совершенной пьянчужкой, да еще и себе роль спасительницы отвела. Ну все, я в гневе, а в гневе я не то что страшна — я ужасна! Я хотела пощадить твое самолюбие, но теперь уж не надейся на мое милосердие!
— Дорогуша! Ну как там насчет Египта? Когда за путевкой поедем?
— Какая путевка? — скорчила наивную мордашку Летка. М-да, переигрывает. Ее бы вот точно в актрисы не взяли. Впрочем, совершенно непонятно и то, как она и в сценаристы попала. С ее-то амбициями и отсутствием элементарного творческого чутья!
— Стасик, помнишь, как мы пару часов назад поспорили, и ты разбил наше пари?
— Было такое.
— Видишь, Лета, у меня свидетели есть. Господа и дамы, заявляю всем, что сегодня выиграла у Виолетты пари. Суть пари, думаю, вы поймете, глядя на меня. На кону стояла с одной стороны поездка в Египет, с другой стороны — посещение косметического салона. Теперь я жду от Виолетты исполнения своего обещания, иначе вынуждена объявить ее бесчестной особой. Итак, когда я получу из твоих рук путевку?
Летка, обозленная и униженная, на которую теперь были направлены взгляды всей нашей компании, неохотно выдавила из себя, словно выплюнула:
— Завтра. В первой половине дня. Довольна, дрянь? — и выскочила из комнаты, едва не снеся по пути продюсера, невесть как забредшего к нам на огонек.
— Экие порывистые особы у нас работают! — добродушно заметил продюсер и спросил: — А что это у вас тут так тихо, как на похоронах? Сценарий-то уже в производство ушел! Веселиться надо!
Чем мы, собственно говоря, тут же и занялись. Распоряжения высокого начальства мы всегда выполняли неукоснительно. А сегодня — так с особенным удовольствием.
Я лежала на подушке. Непонятно где. Но явно не в свой большой комнате, а где-то еще. Кое-как сфокусировав зрение, я поняла, что мой матрас и мое тело находятся на кухонном полу. Кухня моя, что уже отрадно. Значит, я там, где и должна быть. Адски трещала голова, в которой агонизировали обрывки воспоминаний о вчерашней вечеринке. Мамочки мои, как же хреново! И кто только придумал похмелье? Поймать бы этого добряка за шкибот, да влить в него деревенского первача. И посмотреть, каково ему после этого придется.
Плюхнувшись на четвереньки, я кое-как доползла до стены. За две минуты мучений эволюционировала от обезьяны до человека и с четырех конечностей переместилась на две, как и положено нам, прямоходящим сапиенсам. Потом, держась за стенку, двинулась в сторону ванной комнаты. Мне срочно требовалось прополоскать рот, поскольку по ощущениям было похоже, что там гадили кошки. Пардон за мой плохой французский.
Включив свет, пустив воду, и кое-как уцепившись руками за раковину, я подняла голову и посмотрела в зеркало. Ой, это что за пролетарское чучело?! Не знаю, кто ты, но я тебя умою.
Приняв столь мудрое решение, я переползла в ванну. Помыла голову, почистила зубы, и к концу добровольной экзекуции над собой даже почувствовала некоторое облегчение. Уф, еще полдня страданий, и бодун пройдет. Впрочем, не мешает это событие ускорить. Например, таблеткой альказельцера. Или хотя бы активированного угля в страждущий организм забросить.
Облаченная в махровый халат и тюрбан из полотенца, я поплелась на кухню, где уже мирно завтракали Машка и Тема.
— О, уже встала! А мы вчера, глядя на тебя, решили, что ты до полудня как минимум проваляешься. Чего в такую рань вскочила? На работу что ли надо?
— Не-а. Мы с сегодняшнего дня как обычно в негласном отпуске на минимальном содержании. Сериал-то дописан, а нового нам пока не дали.
— Тогда объясни-ка, милый ребенок, что ты сделала со своей прической? Вчера, когда ты приперлась с этим сооружением на голове, нашему бригадиру едва плохо не стало. Пришлось сказать, что это парик. А шатает тебя от усталости, а не с перепою. Ты уж, сделай милость, больше нас так не пугай. Мы-то с Темой ладно, люди привычные, а строителей твоими богемными выходками можно до кондратия довести. Что не с руки, поскольку им еще ремонт делать. Если ты этих до инфаркта доведешь, где я тебе новых найду? Сама подумай! И вообще — ты же вроде всегда фиолетовый цвет любила. Так с чего теперь в красный вырядилась, зорька ты наша пионерская?
— Зорька. Просто Зорька, — встрял «остроумный» Тема.
— Цыц, контра. На пионерию еще согласна, а вот с коровами меня не путай. И вообще хватит меня грузить, голова раскалывается. Плохо мне. Вот. Только не надо читать лекций про мой аморальный образ жизни и неправильное питание, умоляю!
