Клуб Одиноких Сердец - Манби Крис (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗

«Луиза Капшоу, — скажет она, — ты сама не знаешь, чего ты хочешь».

Как в детстве: Лу, кушай хлеб с отрубями, он полезен для пищеварения. Полезен, но скучен. И безвкусен, как солома. Эндрью — такая же безвкусная жвачка. Чего же хочет Лу Капшоу? Как было сказано в ее неопубликованном объявлении: «Мужчину, при виде которого у меня перехватит дыхание и ослабеют колени».

Когда Эндрью наконец ушел, Лу немедленно бросилась к телефону.

— Мартин, ты чем сейчас занимаешься?

— Сплю, — проворчал Мартин.

— Тогда будем считать, что ты разговариваешь во сне. Давайте встретимся сегодня в «Кафе руж».

Лу услышала, как Мартин тяжело заворочался в постели.

— Ты не болен?

— Да, болен я, не телом, но душою [10].

— Что это? Шекспир? Лучшее лекарство от душевных болезней — хорошая компания, то есть наша.

— Давайте будем считать, что я не пришел на встречу.

— А? Что? — переспросила Лу.

Но Мартин уже бросил трубку. Лу набрала телефон Руби.

— Да-а, — раздался слабый голос.

— Тоже не в форме?

— Что значит тоже?

— Да нет, ничего. Как прошла водная вечеринка?

— Ужасно!

— Я так и думала. Послушай, давай позавтракаем в «Кафе руж». Сегодня я нуждаюсь в утешении.

— Не могу, сил нет.

— Да что с вами? Мартин чуть живой, и ты полумертвая. Что стряслось?

— Вот у него и спроси, — фыркнула Руби и швырнула трубку.

Лу накинула легкий трикотажный пиджачок, вышла на улицу и решительно зашагала к ближайшей станции метро. По многолетнему опыту она знала: если Мартин впадает в хандру, его лучше просто оставить в покое, но Руби необходимо вытащить из постели. Тот же многолетний опыт говорил: лучшим лекарством от разбитого сердца будут долгие истеричные рыдания. Поэтому еще вчера, сразу после разоблачения коварного нимфомана, Лу приготовила свою видавшую виды «слезную жилетку» и сейчас собиралась как можно скорее доставить ее подруге. Для этого Лу должна была спуститься в метро на Лестер-сквер и сесть в поезд, идущий по Пикадилли-лайн в западном направлении.

Эскалатор плавно катил вниз. Лу машинально читала рекламные плакаты. Вид симпатичных мордашек фотомоделей, на которых выросли мерзкие бородавки, слепленные из ошметков засохшей жвачки, вызывал странное чувство злорадного удовлетворения. Лу давно перестала вглядываться в толпу, она больше не искала своего прекрасного незнакомца. Во всяком случае, так она себе говорила, хотя в глубине души и понимала, что действует по суеверному принципу от обратного: если перестаешь слишком напряженно чего-то ждать, оно случается как бы само собой.

И случилось.

Лу уже готовилась сойти с эскалатора, когда услышала, как сзади кто-то громко вскрикнул. Она резко обернулась, но в этот момент эскалатор дернулся и остановился. На Лу обрушился стоявший позади нее мужчина, судя по габаритам, завсегдатай ресторанов быстрого питания. Она кубарем покатилась вниз и шлепнулась на пол. Стокилограммовая туша любителя гамбургеров приземлилась сверху.

Задыхающийся Эндрью ворвался в приемный покой. Всю дорогу от метро до больницы он бежал и сам едва не превратился в пациента, поскользнувшись на сверкающем чистотой линолеуме. Впрочем, еще одна вывихнутая лодыжка навряд ли заставила бы доктора поторопиться. Томясь в ожидании, Лу загадала: кто придет первым — врач или Эндрью. Она поставила на Эндрью и не ошиблась. Он чмокнул Лу в щеку и протянул кипу журналов.

— Спасибо, — обрадовалась Лу. — Посмотрим, что ты купил.

«Мари Клер», «Космополитен», «Тайм аут».

35

— Мартин! Как я рада, что вы позвонили.

— Я хотел поблагодарить, — сказал Мартин, — за то, что вы передали мою рукопись вашей подруге… э-э… из агентства.

— Дорогой мой, Юфимия в восторге, — сказала Петуния Дэниэлс. — Говорит, в вас есть что-то от молодого Мартина Эмиса.

— О! — протянул Мартин. Книг Эмиса он не читал, но надеялся, что сравнение с ним можно считать комплиментом.

— Итак, когда мы будем иметь счастье видеть вас? — ласково спросила Петуния. — Дайте мне шанс доказать, что я не такая ведьма, как вам могло показаться в прошлый раз. Синди тоже мечтает о новой встрече.

— Мечтает о встрече? — Мартин несказанно удивился.

— Да. Вы произвели на нас обеих неизгладимое впечатление. Как насчет сегодняшнего вечера? Небольшой ужин. Ничего особенного. Будут только близкие друзья. Приходите.

Мартин колебался. Лу и Руби собирались в кино, еще вчера они приглашали и его, но после утренних событий приглашение, скорее всего, можно считать недействительным. Так почему бы не провести вечер в компании знаменитостей?

Очевидно, легкое сотрясение мозга, которое Синди Дэниэлс получила в ту памятную ночь, пошло ей на пользу. Мартин с трудом узнал прежнюю кровожадную фурию в милом существе, открывшем ему дверь. Вместо кожано-садистского наряда на Синди был легкий розовый сарафан в мелкий цветочек, безумные косички тоже исчезли, и даже цвет волос можно было назвать естественным — Синди превратилась в блондинку с короткой стрижкой а-ля Миа Фэрроу.

— Синди? — на всякий случай спросил Мартин, чтобы убедиться, что это именно она, а не ее близнец-антипод.

— Привет, Мартин. — Синди потупилась, как ему показалось, смущенно. Но в следующую секунду, уловив взгляд девушки, брошенный из-под полуопущенных ресниц, Мартин понял — под ангельской внешностью принцессы Дианы скрывается прежняя Синди Дэниэлс, готовая растерзать любого слишком доверчивого парня, который попадется ей в руки.

— Мне понравилась твоя книга, — сказала Синди. — Я люблю людей искусства.

— Ты, кажется, говорила, что устала от них, — напомнил Мартин.

— Но от тебя я не успела устать, не так ли?

Синди окинула гостя многозначительным взглядом и придвинулась поближе. Однако сегодня Мартину повезло — миссис Дэниэлс появилась очень вовремя, и Синди не успела сорвать с него одежду.

— Мартин! Проходите, проходите! — Петуния расцеловала Мартина в обе щеки. — Как хорошо, что вы пришли. Там полно народу, и все жаждут познакомиться с вами. Просто умирают от нетерпения. Вы знаете Эндрью Гринвуда?

— Режиссера? — пролепетал Мартин.

— Его самого. И Фенелла Андерсон тоже здесь. — Петуния назвала имя своей давней соперницы и добавила, понизив голос: — Не обращайте на нее внимания, старая корова пьяна в стельку; пришла полчаса назад и уже выхлебала целую бутылку «Бомбей Сапфир». Только утром открыла, — пожаловалась хозяйка.

— Ага, открыла и половину выпила за завтраком, — пробормотала Синди.

Петуния проигнорировала замечание дочери, схватила Мартина под руку и поволокла к дверям гостиной.

— Пойдемте, дорогуша, вас ждут. Главное, не волнуйтесь. Вдохните поглубже, и вперед, — увещевала Петуния, словно Мартину предстоял выход на сцену.

Он повиновался. И правильно сделал, потому что, переступив порог гостиной, он вообще забыл, как дышать. Петуния представила его блестящему обществу. Фенелла Андерсон призывно похлопала ладонью по дивану.

— Сюда, молодой человек, — промурлыкала она, оскалив рот в хищной белозубой улыбке. — Почему бы вам не устроиться здесь, рядышком со мной.

— Или со мной. — Эндрью Гринвуд одарил Мартина не менее пугающей улыбкой. Великий режиссер не скрывал своей гомосексуальной ориентации.

Еще две знаменитости — Мэнди Прост и ее муж Кристиан Лавгрув — с интересом разглядывали Мартина.

— Полагаю, Мэнди и Кристиана вы знаете? — спросила Петуния.

Мартин вынужден был попридержать рукой отпадающую челюсть. В последний раз он видел Мэнди Прост на обложке «Сатира» в образе лисы. Но и без лохматого рыжего хвоста Мэнди была ослепительна.

— Да, — осипшим голосом сказал Мартин.

— Привет, Мартин, — сказал Кристиан. — Отличная книга. Сэлинджер двадцать первого века.

— Потрясающая, — согласилась Мэнди. — Я так и сказала Юфимии: «Посмей только отдать права на экранизацию кому-нибудь другому — и я вычеркну тебя из списка моих друзей».