Призрачное счастье - Веснина Елена (книги онлайн TXT) 📗
Любовь Дмитриевна пришла в ужас.
— Но я ему и объяснила, по-свойски. Хорошо, без «скорой» обошлось. Вот, теть Люба, после этого я зареклась с животными работать. Ладно, поболтали, и хорошо, пойду-ка я дальше обживаться.
Крокодил сидел в подвале. Там было темно и неуютно, подвал не в первый раз использовался в качестве тюремной камеры. Самвел включил свет, и Крокодил заканючил:
— Выпусти меня, Самвел. За что я здесь парюсь? Ну на кой я тебе нужен?
— Сиди, сиди… — оборвал Самвел. — Ты сам мне не нужен. Мне бабки нужны. Твоя Надька меня круто наколола.
— Надька не моя, — ныл Крокодил. — Ну, женихались когда-то, так это давно было. Я тебя не подставлял, ментам не сдавал.
— Если б ты меня ментам сдал, ты бы не тут сидел, а где-нибудь уже лежал. Глубоко-глубоко… Вы с Надькой товар упустили — я бабки потерял. Большие бабки! — Самвел сжал кулаки. — И ты мне их вернешь!
— Ты что? У меня больших денег сроду не водилось! Я так, сшибаю с нищих, но помаленьку, не шикую, главное — с голоду не подыхаю, — забеспокоился Крокодил.
— Я с тебя этих денег и не требую. Их Надька отдаст, а ты мне поможешь ее прищучить.
— Ха, держи карман шире! Отдаст! Цыгане до сих пор карманы держат, всем табором, — напомнил Крокодил.
— Это их проблемы. Ты знаешь, где она деньги держит? Не на валютном же счету в банке? — Самвел внимательно глядел на притихшего Крокодила. — Что ты замолчал? Я спрашиваю, не в банке же хранит свои деньги Надька?
— Я не знаю ничего, — заскулил Крокодил. — Так она мне и сказала, где деньги прячет!
— Не ври. Вы давно вместе, жениться хотели, жиля вместе, общее хозяйство вели. Не можешь не знать, где у нее заныкано бабло.
— Я еще жить хочу, — взмолился Крокодил, но Самвел был непреклонен:
— У тебя выбора нет.
«Проклятая Надька, всю жизнь мне испоганила», — думал Крокодил.
А проклятая Надька выглянула в коридор, увидела охранника, поинтересовалась:
— Где Самвел?
— В подвал пошел, но туда нельзя. Самвел не разрешает.
— Мне Самвел все разрешает, я дорогу знаю. — Надежда неслышно подкралась к двери подвала, прислушалась.
— Зажали мы тебя со всех сторон, — слышался из-за двери голос Самвела. — Узнает Косарева — от тебя мокрое место останется, не поможешь мне — сгною тут, без воды и хлеба долго не протянешь. Но со мной у тебя есть будущее: сдашь Надькины бабки и гуляй, Крокодилыч, плыви себе хоть в Нил, хоть за Нил. А с Надькой — никакого. Она тебя за разменную монету держит. Мелкую монету и потерять не жалко. А хочешь, я ее позову и скажу, что ты мне предлагал ее деньги за свою свободу?
Самвел сделал шаг в сторону двери, которая скрывалась в потемках, и снова направил свет на Крокодила. Крокодил в ужасе смотрел на Самвела:
— Не говори ей. Я знаю, где у нее тайник. Сам его делал когда-то.
Надежда услышала все, что ей было нужно. Осторожно выбралась из особняка Самвела, поймала такси и поспешила в свою квартиру, таксисту приказала ждать.
Через десять минут она вышла из дома. Но это была совсем другая женщина. Она надела парик, темные очки, переоделась.
— Занято. Мадам, я кому сказал — занято, — рассердился таксист, когда Надежда, не слушая его, садилась в машину.
— Это я, шеф, поехали.
Таксист только головой покрутил:
— Ну и ну.
Косарева ворвалась к Самвелу, тот поднял на нее недоуменные глаза. Она сняла парик и очки:
— Это я, прекрасная незнакомка. Хороша Маша? Твоя охрана тоже пускать не хотела. Значит, можно ехать на родину.
— Надька? — оторопело захлопал глазами Самвел. — А ты куда собралась?
— Я тут подумала… Я хочу войти в долю. Чтобы ехать в детдом с подарками, бабки нужны немалые. Я могу дать половину, — заявила Надежда.
— Ай-я-яй, какой приятный разговор ты начала, Надюша, — покачал головой Самвел. — А говорила, денег нет.
— Не думай, что их у меня много. Это самое последнее — пенсионный фонд, — отрезала Косарева.
— Я вижу, тебе для дела ничего не жалко.
— Короче, выдай мне Крокодила на денек, мы съездим в Радужный. Там мой тайник.
— А если вас заметут? — поинтересовался Самвел. — За избушкой твоей, наверное, приглядывают. Не менты, так соседи.
— Меня в этом прикиде никто не узнает, сам убедился. А Крокодил огородами пролезет, — возразила Надежда. — Любопытным скажу, что продает, мол, хозяйка домик. А я приехала смотреть.
Косарева, неузнаваемая в новом обличье, подошла к своему дому. На улице было пусто. Она еще раз оглянулась и вошла во двор. Из зарослей выскользнул Крокодил. Они быстро прошли в глубь двора к погребу.
— Как хорошо, Надя, что ты меня вытащила из подвала. Самвел обещал меня сгноить там, — поежился Крокодил. — А давай к нему больше не возвращаться? Заберем деньги и рванем куда подальше от ментов, от Самвела, сами себе хозяева будем.
— Хорошо сказал, Крокодилыч, так и сделаем, — одобрила Надежда. — У меня все это уже в печенках сидит. Хочу пожить по-человечески. Осядем где-нибудь, домик купим, хозяйство заведем.
— А потом и девчонок заберем из детдома. Они у меня из головы не выходят. Странно так — мои дочери, — бормотал Крокодил. — Так я полез? Помню этот тайничок. На совесть я его сработал. Никто без меня ни в жисть не нашел бы. Даже шмон ментовский.
— Лезь, лезь… — закивала Надежда. — А я тут на стреме постою. Только долго не копайся.
Крокодил начал спускаться, нашаривая гнилые ступени, Надежда оглянулась и… резко столкнула Крокодила в погреб!
Он падал стремительно, кувыркался по ступеням. Внизу тяжело шлепнулся и затих.
Косарева тихонько позвала:
— Эй, что с тобой? Ты живой?
Подождала ответа, но Крокодил не шевелился. Фонарь высвечивал неестественно свернутую голову подельника. Косарева еще раз оглянулась и начала осторожно спускаться в погреб.
Крокодил не подавал признаков жизни. Она обошла безжизненное тело, взяла ломик и несколько раз сильно стукнула по стене. Выбила кирпич, засунула руку в образовавшийся проем, нашарила там сверток в полиэтилене и коробку. Сверток она спрятала в сумку, коробку открыла, присвечивая себе фонарем; блеснули драгоценности. Косарева еще раз посмотрела на Крокодила и сунула коробку в сумку, потом аккуратно обошла Крокодила, наклонилась, пошарила в его карманах, нашла документы и тоже спрятала в сумку, затем достала из сумки пакетик с зерном и щедро просыпала зерно на Крокодила. В углу засветились глаза крысы, послышался противный писк.
Она выбралась из погреба, аккуратно закрыла за собой тяжелую дверь, поднялась по крутой лестнице, вышла из сарайчика, заперла входную дверь. Внимательно осмотрелась, ничего подозрительного не заметила и быстро пошла к трассе.
Анжела нанесла Ритке визит вежливости. Ритка показывала Анжелке новую квартиру, а та причмокивала и восхищалась:
— Классно… обстановочка — отпадная, евроремонтик суперовый. Только как-то неуютно у тебя здесь. А давай салфеточек накупим, картинок, я сервиз притарабаню. Его все равно никто не берет.
— А как ты с работы уехала? — спохватилась Ритка.
— Я тебя умоляю! — замахала руками Анжела. — Один раз живем! Всех денег все равно не заработать. Вдохновила ты меня, Ритка, расширила, так сказать, горизонты. Я тоже париться на базаре пожизненно не хочу. Нам с Зямчиком там тесно стало. Без тебя хреново будет, скучно.
— Ты, может, замуж собралась?
— Все может быть, — загадочно так ответила Анжела.
— Да ну! Ты Анжелка — деваха у нас видная, но вредная. Все цены себе не сложишь. Где ж нам взять такого прынца?
— На каждую кастрюлю своя крышка найдется.
Потом заглянула консьержка, поглядела на Анжелку, сказала:
— А я думаю, что за голоса у моей новой жилицы раздаются? Заглянула спросить, не надо ли чего. Вы не стесняйтесь, просите.
— Спасибо, теть Люба, нам ничего не надо, у нас все есть. Только просьба: не говорите этой… — Ритка запнулась, но консьержка догадалась:
— Амалии?
Да, ей… что у меня гостья была.
