Поющая во тьме (СИ) - Эм Леди (книги онлайн .TXT) 📗
- Я же говорил, что не стоит.
Он небрежно бросил обрывки ткани себе под ноги.
- Что же с тобой было? - мать, прижимая руки к груди, со слезами на глазах разглядывала многочисленные шрамы.
- Всего лишь шрамы, могло быть и хуже. Я жив, здоров и полон сил. Кажется, этого уже немало.
Мать кончиком пальца коснулась длинного шрама вдоль всего позвоночника.
- Что с тобой было? Тебя будто резали на части...
- Скорее зашивали. Ладно, хватит причитать. Благодаря им я жив.
В памяти возникла Ани, которая целый день трудилась над ним, извлекая мерзкого паразита, глубоко засевшего в его теле. Сразу же заныло где-то внутри, остро и тоскливо.
- Лучше я переоденусь в свою привычную одежду, - проронил Лекс, натягивая просторную серую рубаху из грубой ткани.
- Отец должен приехать совсем скоро. Он так тебе обрадуется!
Хотелось бы верить, мрачно подумал Лекс. Уж чему он точно не обрадуется, так это тому, что он растерял свой дар впустую. Но ничего не поделаешь, что было, то прошло. Где-то внизу раздались шаги.
- Пойдем, я встречу отца, а потом приведу тебя.
Мать проворно спустилась вниз, а через несколько минут пришла за ним, ведя его в гостиную. В кресле сидел отец, отставив немного вперед ногу, на которую он прихрамывал, трость лежала у него на коленях. Он был совершенно седой, морщины на лице стали глубже, чем были, но вид у него был решительный. Мать взяла Лекса за руку, словно малыша, и провела его на середину комнаты.
- Ремин, смотри, кто к нам вернулся!
Лекс вышел вперёд и поклонился отцу, выпрямился под его тяжелым взглядом и осторожно сел в кресло напротив. Отец внимательно разглядывал его, пристально посмотрел на шрамы, скользнул взглядом по одежде и отвернулся. Минуты проходили в тягостном молчании, мать нервно перебирала пальцами складки на одежде.
- Что это за оборванец, которого ты мне привела? - голос отца был твёрд и непреклонен. Мать отшатнулась от этого вопроса, как от удара.
- Реми́н, это же Ильназ, наш сын, наш мальчик... Неужели ты его не узнаешь? - пораженно проронила она.
- Я не знаю этого мужчину, - отрезал отец, упорно не желая глядеть в глаза Лексу, - в живых у меня остался только один сын, самый младший.
- Ремин, посмотри внимательнее! Как ты можешь его не признать? Он жив. Наш сын жив и он вернулся к нам!
- Мой сын умер! - упрямо повторил отец, гневно сверкая глазами.
- Реми́н, - мать опустилась на пол рядом с отцом, протягивая к нему руки в мольбе.
- Выпроводи этого оборванца немедленно! - взревел Реми́н, взмахнув тростью.
Лекс вскочил, взбешённый, и перехватил конец трости:
- Не смей поднимать на неё руку!
Отец презрительно усмехнулся:
- За все годы моей жизни я поднимал руку только на зарвавшихся юнцов, не знающих своё место.
Лекс посмотрел прямо в глаза отцу, понимая, что он его узнал. Узнал, но не захотел принять обратно строптивого, блудного сына. Он видел в его глазах, выцветших с годами, уменьшенную копию самого себя, словно вернулся назад в то время, когда отец при помощи гибкой палки пытался выбить с него дурь. Дороги назад не было. Он вернулся в родной дом, но он больше не был его частью. Он ощущал себя бесконечно чужим среди близких и дорогих ему людей. Внутри него будто оборвалось что-то и полетело в пустоту, туда же, куда катилась вся его никчёмная жизнь.
Реми́н поднялся, тяжело опершись на трость, и проковылял к окну.
- Совсем скоро приедет мой сын со своей женой и детьми. И я не желаю, чтобы они видели здесь этого бродягу. Подай ему милостыню и выведи через черный ход.
Реми́н говорил резко, не оборачиваясь. Он не захотел напоследок удостоить Лекса хотя бы взглядом. Лекс поднялся и быстрым шагом вышел из комнаты. Вслед за ним, всхлипывая и утирая слёзы, семенила мать. Лекс прошёл в комнату, которую когда-то принадлежала ему, и закинул на плечо сумку.
- Ильназ, мальчик мой, - рыдала мать, сидя на кровати.
- Я должен уйти.
Он едва сдерживался, слёзы матери расстраивали его гораздо больше чем жестокость отца.
- Ты не понимаешь... Дай ему время. Он уже смирился с твоей потерей, и вдруг ты восстаешь из мёртвых. Останься, прошу тебя.
- Нет, - он обнял мать одной рукой, поцеловав в макушку.- Я изменился, ма. Мне тесно и душно в Намирре, я не могу дышать здесь полной грудью. Я приехал сюда только за тем, чтобы проведать вас, но оставаться навсегда и не думал.
- Он ждал тебя. Каждый вечер он просиживал у того самого окна допоздна, ожидая твоего приезда. Он не покидал города даже на один день, боясь, что пропустит твоё возвращение. А потом... потом торговцы вместе с товарами привезли слухи о том, что долина и ущелье кишат Тенями, отрезанные от всего мира. Они сказали, что никому не удалось спастись. Отец слёг, но продолжал надеяться. Он отправлял на твои поиски людей, одного за другим. Он справил твои похороны всего три года назад. Понимаешь, три года он жил надеждой! Пойми его, Ильназ... Отец любит тебя. Дай ему время.
- Я знаю, ма. Я знаю. Но он уже отпустил меня. И он прав. Того, кого он знал, больше не существует. Пойдём, не хочу задерживать тебя. И ничего не говори младшему. Так будет лучше для всех.
- Нет, я не могу потерять тебя сейчас, когда ты нашёлся после стольких лет отсутствия.
- Ты должна отпустить меня, как отпустил он. Отпусти, и я попытаюсь исправить хотя бы немногое из того, что мне удалось испортить за все это время.
Лекс с усилием разжал объятия матери:
- Всё, мне пора идти.
- А если с тобой что-то случится? Я вновь буду мучиться неизвестностью...
- Не случится. Я буду жить долго, очень долго. Просто обязан. Не трави себе сердце. И улыбнись, тебе еще надо встретить сына и внуков с улыбкой на лице, как и подобает бабушке.
Он в последний раз поцеловал мать и вышел, плотно притворив за собой дверь. Вот теперь его уже точно ничего не связывало с прошлым. Лекс вдохнул полной грудью прохладный воздух и через минуту растворился в толпе прохожих.
Эпилог
- Еще один, - недовольно проворчал стражник пожилого возраста, оглядывая Лекса с головы до ног, - что, тоже не терпится в страну Туманов? Садись, отдохни с дороги.
- Спасибо, - Лекс снял заплечный мешок и размял затекшее плечо. Сел на камень возле костерка, протягивая озябшие руки.
- Улыбчивых сразу показывать будем? - поинтересовался тот страж, что был помоложе.
- Успеется, - махнул рукой старик. - Тебе зачем туда понадобилось, в Зыбкие земли? На отчаявшегося ты не похож, на глупого мечтателя тоже.
- Девушку ищу. Говорят, она проходила здесь года два назад...
- Здесь много всяких проходило, и девушек, и мужчин, и женщин... Чем там для вас намазано? Мёдом? - старик бурчал, помешивая похлебку в котелке. Скорее всего, бурчал он не из вредности, а из привычки. Такая уж у него была манера общения. - Что за девушка?
Старик любопытно взглянул на пришедшего мужчину. Любил он собирать истории. Обычно те, кто собирался шагнуть в Зыбкие туманы, были довольно словоохотливы, рассказывая всё, будто на исповеди. Оно и понятно, с того момента, как они делали шаг в туман, они будто переставали существовать. Старик за годы служения видел тысячи тех, кто шагнул в Туман, и еще ни одного, что вышел бы обратно. Нет, не все становились добычей жадных туманов. Говорят, что если суметь преодолеть туманы, за ними были неизведанные земли. Говорят, что находились те, что несколько раз пересекали эту зыбкую границу, но за тридцать с лишним лет старик проводил тысячи людей на ту сторону - и ни одного обратно. Лекс помолчал немного, потом вкратце описал Ани, но откровенничать не стал. Ни к чему. Старик задумчиво почесал щетину.
- Да ладно тебе, старый. Чего томишь человека? Даже я и то её запомнил, а память у меня не ахти. Проходила она здесь, точно тебе говорю.
- Вот всегда ты лезешь вперёд.... - старик шутливо замахнулся ложкой на напарника, - Отчаянная она. Обычно те, кто приходят сюда, расспрашивают о зыбких землях или рассказывают о себе, долго решаются, прежде чем шагнуть за границу. А эта ни слова не сказала, взглянула на "улыбчивых" так, будто видела в жизни нечто в сотни раз страшнее, и бросилась в зыбь. Как есть тебе, говорю, бросилась. Без раздумья, словно в волны нырнула.
