Радости и тяготы личной жизни - Росс Джоу Энн (серия книг .txt) 📗
Группа музыкантов из Оркестра Филармонии Сан-Франциско заиграла изысканную классическую мелодию, до боли знакомую, но, к сожалению, Джейд не могла вспомнить, чью. Спустя несколько минут по белоснежному мостику прошел «парад» нежных красавиц, одетых в тончайшие шифоновые разноцветные платья, которые так и струились по их ногам. Каждую фею сопровождал молодец неземной красоты – в белых перчатках и серебристо-серой тройке.
Белая атласная дорожка была проложена от «зрительских кресел» к подиуму, на котором сейчас стоял Рорк, заложив руки за спину. Стоял в ожидании выхода невесты. Привыкнув видеть его или в потертых рабочих джинсах, или в повседневной незамысловатой одежде, какую он носил на Серифосе, Джейд подумала, что сейчас, в положенном к случаю белом фраке, он выглядит чужим, далеким, неприступным.
Музыка стихла, все замерли в ожидании. И наконец под звуки свадебного марша из «Лоэнгрина» появилась Филиппа Хэмилтон. Гости ахнули от восхищения – это была не женщина, а целое облако антикварных брюссельских кружев.
Пышное белоснежное подвенечное, платье от Живанши было так щедро обшито кружевами и усыпано жемчужными бисеринами, что у Джейд мелькнула мысль, сколько же белошвеек потеряло на этом зрение. Ослепительная невеста держала букет роз и лилий, от запаха которых у гостей захватывало дух, когда мимо них шествовала виновница торжества.
Джейд заставила себя окаменеть, когда Филиппа Хэмилтон обменивалась клятвами в верности с человеком, которого некогда любила сама Джейд, но подумала, что для нее менее мучительным было бы уехать из Сан-Франциско и примкнуть к секте мазохистов, которые занимаются самобичеванием.
К счастью, оставшаяся часть свадебной церемонии проплыла как в тумане. Смутно помнила Джейд, как они с Сэмом заняли место в длинной очереди гостей, чтобы поздравить молодых и пожелать им счастья. Голубые глаза Рорка угрожающе сузились, когда Сазерленд представил Джейд, но ответное приветствие его было мимолетным, он не подал вида, что они с Джейд встречались прежде.
Его ледяная вежливость одновременно и задела, и обрадовала Джейд. Но как бы она ни пыталась убедить себя, что ее нисколько не волнует, как сейчас относится к ней Рорк, это были тщетные старания. Себе не солжешь. Как бы она ни пыталась вычеркнуть этого человека из своего сердца, она думала о нем. Думала много и часто.
С излишним рвением Джейд теперь взялась за новую работу.
Иногда даже Сэм предлагал ей на секундочку остановиться, перевести дух, сменить обстановку.
Но Джейд была неудержима, вплоть до того, что про себя признавалась: я могу еще больше работать, еще лучше, каждая минута дорога.
И сидя воскресным утром у себя в комнате за антикварным письменным столом, в тишине, пока спит наверху Эми, Джейд доставала свои гроссбухи, прибавляла в каждый столбик еще по цифирке, еще по нолику и чувствовала глубокое, почти физическое, удовлетворение.
Первое Рождество в Сан-Франциско стало для Джейд и Эми настоящей сказкой. Праздники начались в школе у Эми, куда Сэм и Джейд приехали на спектакль детского театра. Сэм так растрогался, глядя на юную артистку в роли рождественской феи, что глаза его подозрительно заблестели. После праздничного угощения яичным коктейлем и печеньем-»звездочками» Джейд и Сэм забрали Эми в город на все рождественские каникулы.
За два дня до Рождества Сэм и Джейд отправились на концерт: в Оперном Театре давали «Мессию» Гайдна.
Отбросив все сомнения и предрассудки, Джейд решила сделать себе поблажку и купила к этому выходу немыслимо дорогое платье. Открыв входную дверь и увидев немного обалдевшее лицо Сэма, она поняла, что это коньячного цвета бархатное платье, оттеняющее бронзовыми бликами ее волосы, вполне оправдывает свою цену.
– Вкладывая столько денег в твою красоту и еще больше зарабатывая на ней, я мог бы лучше других знать, насколько ты хороша, – изрек Сэм. – Но сегодня ты превзошла себя.
– Я рада, что тебе нравится.
С безмятежной улыбкой на лице Джейд покружилась перед зеркалом, совсем как Эми в новом праздничном платьице.
– Нравится – это мало сказано. Я окажусь объектом зависти всех мужчин, когда сегодня войду в Оперный Театр с тобою под руку.
– Вот забавно, а я думала, что это мне будут завидовать все женщины. – Джейд с головы до ног оглядела Сэма. – Вы сегодня невероятно элегантны, мистер Сазерленд!
Джейд всегда считала Сэма привлекательным, видным мужчиной, но была немало удивлена, с какой изысканной непринужденностью он носит официально-выходной костюм.
– Ты, похоже, рожден, чтобы ходить во фраках да смокингах.
Сэм рассмеялся.
– Ты хочешь сказать, люди не понимают, что я обычный дровосек, которому просто немного повезло в жизни?
– О своем везении ты позаботился сам, – твердо сказала Джейд. – А если ты и есть обычный дровосек, то я удивляюсь, что по лесам не бегают толпы женщин, мечтающие о таком дровосеке.
– Что мне в тебе нравится, Джейд, – лукаво ухмыльнулся Сэм, – это то, как здорово ты врешь.
Он хотел было своим обычным жестом взлохматить ее роскошные волосы, но удержался, сообразив, что разрушит чудо парикмахерского искусства.
Попрощавшись с Эми, которая с Эдит на кухне колдовала над орехово-шоколадными пастилками, Сэм и Джейд отправились на концерт.
Сэм задержался в раздевалке, а Джейд тем временем обозревала гулявшую по фойе элегантную сверкающую толпу. Женщины в этом сезоне словно с цепи сорвались. Джейд не могла припомнить, где и когда ей приходилось видеть столько бисерной вышивки, мехов и ювелирных изделий в одном помещении.
Джейд медленно прошлась по залу, остановившись у огромной сверкающей огнями рождественской елки, украшенной мишурой, золотистыми и серебряными шариками. Вдруг совсем рядом у елки она увидела Филиппу Хэмилтон Гэллахер, облаченную в такое сияюще-серебристое платье, которое делало ее похожей на елочную игрушку.
Выражение ее лица как нельзя лучше соответствовало зиме. Когда она повернулась к мужу, Рорку, ее лицо исказилось гримасой раздражения и неприязни. Как она была сейчас непохожа на красавицу Филиппу, знакомую всем по фотографиям в журналах.
– Я не понимаю, – громко негодующе заговорила она. – Не понимаю, если прежде ты сотрудничал с моим отцом, почему ты отверг такое великодушное предложение.
– Я уже объяснял тебе, – отвечал Рорк с плохо скрываемой досадой. – Если бы я подписал это двухстороннее соглашение с твоим отцом, я лишился бы подряда на строительство нового здания федерального суда – Но какого черта тебе надо непременно проектировать этот дурацкий суд?!
– Я еще никогда не занимался проектом здания суда.
Филиппа сердито встряхнула своей белокурой головкой.
– Ты и общественный сортир еще никогда не строил. Наверное, это и станет твоей следующей работой? – ядовито сказала она.
– Что же, если у меня появится оригинальная идея, это будет небезынтересно.
– Ты, как всегда, совершенно невыносим!
Если бы взглядом могли убивать, Рорк был бы сражен наповал, машинально подумала Джейд.
Филиппа, пробормотав сквозь зубы злобное ругательство, крутанулась на своих тончайших серебряных шпильках и удалилась. Протяжно, устало вздохнув, Рорк последовал за ней. Джейд все еще смотрела им вслед, когда услышала над ухом звучный низкий голос:
– Шампанское для королевы бала! – объявил Сэм, но тут улыбка слетела с его лица. – Джейд? Что с тобой? Все в порядке?
– Конечно! – она отогнала прочь мучительное, щемящее чувство сожаления и подарила Сэму ослепительную улыбку. – Я просто задумалась.
– Должно быть, о чем-то крайне неприятном.
Он внимательно смотрел на нее своим проницательным взглядом, от которого ничто не могло укрыться. Стараясь избежать этого, Джейд нарочито спокойно глотнула шампанского, которое принес Сэм. – Ну не чудо ли эта елка? – с напускным восторгом воскликнула она.
Сэм сжал ее запястье.
– Джейд?
Выручил звонок. Джейд чуть не застонала от облегчения, услышав отчетливую трель, возвещающую, что пора занимать места в зрительном зале.
