Все имеет свою цену - Воэн Дона (версия книг txt, fb2) 📗
Девушка с грохотом задвинула ящик и взяла трубку.
— Конечно, — сказала она тому, кто был на другом конце линии. Когда она закончила разговор, на ее все еще бледном лице было написано едва заметное злорадство. — Ваша мать просит вас прийти к ней в офис. Немедленно.
Едва выйдя в коридор, Сандра почувствовала, как все изменилось. Вернулась Гизелла Дюран. Об этом знали все. Это известие нашло отражение на лице каждого человека, мимо которого она проходила. Некоторые были настроены лояльно по отношению к ней. Другие же... Сандра вцепилась ногтями в ладони. Что было в Гизелле Дюран такого, что заставляло каждого любить ее? И почему Сандра не унаследовала это самое качество наряду с безупречной кожей матери?
— Привет, Сандра, — сказала ей мать, когда Джесси жестом пригласила ее войти. Гизелла Дюран обошла стол и легонько поцеловала дочь в щеку. Сандра попыталась уклониться от этого жеста вежливости.
— Что ты искала в моем офисе? Ты не имела права!
— Привет, мама. Рада тебя видеть, — насмешливо произнесла Гизелла. — Я имела полное право. Эта компания, это... — она широко развела руки, — все это еще принадлежит мне.
— Ты отошла от дел четыре года назад.
— Я вернулась.
— Слишком поздно.
— Нет. — Гизелла присела на краешек стола. Несмотря на свой гнев, Сандра не могла не восхититься тем, как выглядит мать. Как красива ее кожа в свете, падающем из окна, расположенного напротив стола. — Садись, Сандра. Нам нужно поговорить.
Сандра села в ближайшее кресло.
— Если тебя не устраивало мое управление компанией, то почему бы тебе не сказать мне об этом?
Гизелла оставила без внимания эту вспышку негодования. Она пошарила рукой на столе у себя за спиной и достала папку. Сандра узнала ее по наклейке.
— Хочу, чтобы ты знала, что я прочла это без какой-либо предвзятости. Ты немало сделала, чтобы разработать концепцию линии Сандры. Но боюсь, я не могу с тобой согласиться, что новое направление необходимо в данное время.
— Ты ошибаешься. — Несмотря на убежденность в своей правоте, Сандра сама почувствовала истеричную нотку в своем голосе. — Это логическое продолжение. Я была женщиной компании Гизеллы Дюран в течение четырех лет. Люди идентифицируют новое направление со мной. Это позволит расширить рынок нашей продукции.
Гизелла постучала папкой по краю стола.
— Я с этим не согласна.
— Но прогнозы продаж...
— Компания — это я. Я, Гизелла Дюран.
— Женщины считали тебя символом компании в течение более чем тридцати лет. Теперь моя очередь.
Гизелла бросила папку на стол.
— Нет. Новой линии не будет.
* * *
Чарльз Вейл стоял, любуясь гаванью, когда рядом с ним возник маленький юркий человек с лицом, напоминающим морду терьера.
— Не считайте это шантажом, — сказал человек, протягивая Чарльзу конверт. — Считайте, что это штраф за порчу товара.
— Они это заслуживали. — Порыв ветра отнес его слова.
— Заслуживали чего? — Человек сплюнул. — Они были хорошенькими мальчиками, способными заработать немало денег. После ваших кулаков их уже не назовешь хорошенькими. Всю оставшуюся жизнь они будут не лучше нищих.
— Они назвали меня гомосексуалистом!
— А разве вы не гомосексуалист?
Сжав кулаки, Чарльз шагнул к нему, но, увидев в руках мужчины автоматический пистолет калибра 9 мм, остановился.
— Почему этот ярлык приводит вас в такой гнев? Ведь прежде всего по этой причине существует наш бизнес, не так ли? — Человек внимательно посмотрел Чарльзу в лицо. — Возможно, вы сами себе в этом не признаетесь. Но со мной не стоит стесняться. Я знаю о вас правду, как знали ее и эти мальчики. Я также знаю, что вы захотите воспользоваться моими услугами, чтобы приобрести других молодых друзей. — Он кивком указал на конверт. — Посмотрите на досуге эти фотографии, а потом позвоните мне.
— А негативы?
— Негативы останутся у меня в качестве страховки от причинения ущерба какому-нибудь другому ценному имуществу.
Когда человек с лицом терьера ушел, Чарльз вскрыл конверт. Мальчики были хороши. Глядя на фотографии, он отчетливо вспомнил ощущение маленьких проворных пальцев на пенисе. И то, как мальчики губами и языком вызвали у него эрекцию. И неизведанное удовольствие, которое он испытал, стоя на коленях над мальчиком, который был поменьше, в то время как мальчик покрупнее опустился на колени позади него. Но потом, после этого, один из них хихикнул и назвал его гомосексуалистом.
Рука его сжалась в кулак, комкая фотографию. Он стоял, глядя на линию горизонта, и соленый бриз зализывал назад его волосы, открывая лицо. Наконец он повернулся и пошел прочь от берега. Спрятавшись за скалой, он встал на колени и поднес огонек зажигалки к краю конверта. Когда от конверта с его содержимым осталась только кучка пепла, он раскидал его ногой, наблюдая, как ветерок поднимает его в воздух, подобно маленьким серым бабочкам. Затем он спустился к придорожному кафе, в котором бывал каждый вечер, и заказал выпивку.
* * *
Алекс разбудили раскаты грома. Она лежала, чувствуя рядом с собой отпечаток на простынях, оставленный телом Чарльза. Она повернулась на бок и спрятала лицо в подушку. Правой рукой она погладила место, еще хранившее его тепло.
Где-то в тишине виллы она услышала скрип двери и шлепанье мягких подошв по кафельному полу. «Сколько времени? — подумала она. — Наверное, почти утро, если Чарльз встал». Снова скрипнула дверь — уже ближе, — а затем раздался пронзительный крик.
Алекс вскочила, схватила халат и поспешила из спальни. Крик оборвался, словно закрыли водопроводный кран. Стали открываться другие двери, и другие ноги, босые, как и у нее, издавали мягкие шлепающие звуки на кафельном полу.
— Чарльз? — крикнула Алекс, но не получила ответа.
У Двери, ведущей в библиотеку, горничная пыталась своим телом преградить ей путь. Алекс ее отпихнула. Экономка уже вошла внутрь. Она посмотрела на Алекс огромными темными глазами.
— Мадам, не ходите. — И заломила руки.
Алекс бросила взгляд на письменный стол Чарльза. Кресло было отодвинуто и стояло у стены. А на стене — Алекс изумилась. Кто-то плеснул красной краской на кремовые обои.
— Кто это сделал? — закричала она, поворачиваясь к экономке. — Какой вандал осмелился сделать такое?
Экономка хотела взять ее за руки, но Алекс не позволила и снова повернулась к письменному столу.
— Нельзя допустить, чтобы месье Чарльз увидел это безобразие. Вы же знаете, что он терпеть не может уродства. — Алекс откинула назад волосы и с удивлением обнаружила, что ее глаза мокры от слез. — Принесите ведра с водой. Мы должны все это привести в порядок, пока он не увидел.
На сей раз женщине удалось схватить руки Алекс, и она теперь их крепко держала. Алекс удивилась теплоте ее рук по сравнению со своими.
— Полиция, мадам. Они хотят, чтобы ничего не трогали.
— Конечно, — сказала Алекс, с подчеркнутой решительностью кивнув головой. — Им нужно разыскать преступников. Потребуется каждая улика. — Она высвободила руки и схватила экономку за плечи. — Месье Чарльз поймет? Не так ли? — спрашивала она, встряхивая женщину за плечи. — Разве он не поймет?
— Мадам, прошу вас. Пойдемте отсюда. Мы должны пригласить представителей властей.
Алекс снова повернулась к столу. Пятно краски на стене напоминало очертаниями Африку. Тонкая струйка красного сползала по стене от Кейптауна и, как стрела, указывала на то, что лежало между креслом и столом. Руки экономки вцепились в рукава халата Алекс. Она стряхнула их, словно это были какие-то насекомые, и сделала шаг вперед.
Теперь ей было видно сиденье кресла и мужская рука — удивительно похожая на руку Чарльза в его любимом халате, лежащая поперек сиденья. Она подошла еще ближе. Тело находилось в пространстве между столом и креслом, сжавшееся в комок, словно это маленький мальчик прятался позади стола в надежде избежать отцовского наказания.
