Тайна лотоса (СИ) - Горышина Ольга (читаемые книги читать .txt) 📗
И вот он кинул планшет на диван, вытянул из её руки ключ и опустил на столик рядом с ведром, в котором лежала бутылка шампанского. Это капля романтики, да? Но лучше не смотреть на него. Да она и не смотрит, потому что не отвести взгляда от огромной кровати, застеленной белоснежными простынями…
Сусанна дёрнулась от звука вылетающей пробки и обернулась к столику. Реза наполнял два высоких тонких бокала. За спиной его колыхались тонкие занавески. Дверь на балкон открыта, но она совершенно не слышит городского шума, только бешеные удары собственного сердца. Может, и он что-то сказал, а она пропустила… Иначе чего он так пристально смотрит! Может, ждёт, когда она наконец освободит для него руки?
И когда Сусанна швырнула на диван рюкзак и кофту, Реза сделал к ней шаг и протянул бокал.
— Я не хочу пить, — пролепетала она, не уверенная, что он сумеет разобрать её английские слова.
Точно не разобрал, раз так настойчиво тычет в её сжатый кулак ножкой бокала.
— Выпей. Тебе сразу станет легче.
Хорошо, что она ещё не утратила способность понимать английскую речь! Пальцы её уже не слушаются — она сумела схватить бокал только поверх запотевшего стекла. Шампанское было сладкое, даже слишком. И он явно не любит такое, раз отставил свой бокал, едва пригубив. Ему нужно взрослое сухое, а не детское сладкое…
Сусанна пила, не отрываясь, желая, чтобы бокал никогда не опустел. Передняя прядь прилипла к стеклу, и Реза осторожно отвёл её за ухо, а когда забрал пустой бокал, Сусанна зажмурилась, чтобы не видеть приближающиеся губы.
Глава 21
— It’s ten past eleven, sleepyhead! Time to get up!
— Ит воз найн оклок файф минутц аго…
Сусанна не понимала, на каком языке говорит, но всё же надеялась, что по-английски. Во всяком случае она поняла ответ:
— Девять было два часа назад, соня. За эти два часа я успел выпить два кофе. Третий я пить не стану и просто вылью его. И больше не закажу, так что это твой последний шанс, и не смей отворачиваться.
Но Сусанна отвернулась. От стойкого кофейного аромата к горлу подкатил кислый ком, и она плюхнулась головой мимо подушки, а когда через секунду попыталась подтащить её к себе, руки оказались прижатыми к обнажённой груди, а губы уткнулись в чашку.
— Я знаю, что тебе плохо, но другого способа поставить тебя на ноги нет… Пей.
Пить? А вдруг кофе горячий… Да не похоже по чашке… Но противный…
И Сусанна сжала губы, боясь выплюнуть кофе на белоснежное одеяло. До сих пор белоснежное… К счастью, идиотка!
— Просто проглоти, — Губы Резы обжигали ухо: ему бы в заклинатели змей податься… — Как горькое лекарство. И вот, кусай…
Она так и не открыла глаз. От последней попытки взглянуть на мир, которая была, оказывается, два часа назад, чуть не потекли слёзы. Но скрежет крошек круассана на зубах невозможно ни с чем спутать — только у неё сейчас ком в горле, вот она и дёрнулась в сторону, прямо щекой в чашку. Рука Резы дрогнула и по ней, и по кровати растеклось кофейное пятно.
— Ой… — Сусанна открыла глаза и в этот раз сумела удержать их открытыми.
— Никто и не ждал найти утром постель чистой, — усмехнулся каирец и вернул к её губам то, что осталось в чашке, но Сусанна сумела вывернуться и мимо плеча Резы рухнула на подушку. Забирайте свой кофе и свой круассан и оставьте меня в покое ещё на два часа или вообще до вечера…
— Если ты сейчас же не поднимешься, я вылью этот кофе тебе на голову!
Он теперь орёт на неё? Совсем сдурел! Или это в пустой голове так звенит? Но на всякий случай Сусанна подскочила и вырвала из пальцев каирца круассан. Пусть крошится, после кофе постель уже точно не спасти… Сусанна вытянула ногу и, почувствовав мокрое пятно, попыталась вспомнить, какой по счёту бокал опрокинула… Точно не последний… Может, это и не она была такой неуклюжей. Может, это он налил мимо… Какая разница… Рассвет всё же наступил — солнце вынырнуло из хаоса, а вот её хаос поглотил навечно…
— Сядь нормально. Подавишься!
За спиной даже появилась подушка. Сама. Из ниоткуда… Крошка с губ упала в тёмную жидкость, и Сусанна с трудом сделала глоток. Только зря… Остальные крошки пошли не в то горло. Теперь кофе пролил точно он, спасая её от круассанового удушья. Зачем же со всей дури бить! Ещё за ноги потрясите! Интересно, мистер Атертон, а как у вас проходят приступы…
Правда, об этом она подумала уже после того, как Реза промокнул ей губы краем одеяла. К счастью, он ещё не надел рубашку, так что только брюки забрызгал, но на тёмном не так видно… А вот на бледных руках слишком ярко проступают синяки… Она была уверена, что утром первым делом он спрячет исколотые иглами руки, как прятал все предыдущие дни. А что теперь прятать? Хотел бы сохранить своё увлечение в тайне, остановил бы её руки до того, как она добралась до ремня. Ведь, честно, какая разница — оказаться с утра только в мятых брюках или же ещё и в мятой рубашке. Нет, он специально показал ей руки, решив подарить не один, а целый букет секретов. Может, вы ещё какого Троянского коня на утро припасли? А, мистер Атертон? Хотя плевать, как вы там ищете вдохновение для творчества! Только руки жалко, красивые руки… Суслик, какое тебе дело до его рук? Через три дня ты о нём забудешь, ведь, к счастью, вспоминать нечего. Конечно, кроме идиотского спектакля с ключом и последовавшего за ним стриптиза… Остальное так, мелочи… Особенно удар по рукам, от которого она чуть не разревелась! Будто она слов не понимает!
После первого бокала она прекрасно всё понимала, только он ничего не говорил. Его первый поцелуй оказался настолько кратким, что она не была на сто процентов уверена, что он вообще был. Реза просто хотел, чтобы она открыла глаза. А потом… Он молча смотрел на неё, сложив на груди руки, а она… Она начала судорожно стягивать платье, а потом долго комкала его, не зная, куда деть, пока он не забрал его, чтобы швырнуть на диван, не заботясь, в каком виде она его потом наденет. Какое ему вообще до неё дело! Его забота о ней мнимая, пустые слова. Он развлекается с ней. И развлечения его немного отличаются от её представлений о взрослых мужчинах.
— Я закажу ещё один кофе.
Реза соскользнул с кровати и поднял трубку стационарного телефона. На этот раз он сделал заказ по-английски. Теперь ему нечего скрывать от её ушей. Интересно, он вчера и про шампанское им говорил, или всё же оно входило в стоимость люкса? Может, и входило, если попытаться поверить в то, что снял он его для себя одного, чтобы не тащиться ночью домой. Или всё же он планировал напоить её, если уж не собирался делать ничего другого… У, голова… Фа…
— Watch your language, young lady!
Да, щаз! Начните с себя, мистер Атертон! Следите за тем, что вы говорите и делаете! А я сейчас следить ни за чем не способна по вашей милости… Если что изо рта и вылетает, то без моего ведома… Ага, Суслик, ты ж ругаешься по-английски! С его братиком, наверное, переобщалась? Слушай ты, внутренний голос, заткнись уже, а? И не смей напоминать об этом уроде!
Реза убрал ладонь с трубки и продолжил разговор по-арабски. Что? Опять какую-то бяку планируете, мистер Атертон? Вам не нужны непристойные предложения мистера Газии. Вы их прекрасно придумываете сами… Кажется, взрослые мужики, а так школьники даже не поступают! Или мистер Атертон наврал, сказав, что Аббас поспорил, что он не затащит эту русскую девчонку в постель… А, может, и правда братик подсуропил, ведь недаром же компостировать ей мозги на балконе. А она подумала ещё— вот ты, какой нравственный! Интересно, что стояло на кону?
Да что бы ни стояло, мистер Атертон положил на стол ключ не из-за пари с братом. Он точно больной на голову. Ему нравится её страх. Он им упивался вчера, как она потом шампанским, чтобы забыть унижение.
Сусанна подтянула к подбородку испачканный край простыни и уставилась в непроницаемое лицо каирца.
— Что мне сказать родителям, мистер Атертон? Как объяснить, где я была ночью?
