Цена соли (ЛП) - Хайсмит Патриция (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Кэрол посмотрела на его руку, а потом открыла сумочку, висевшую у нее на плече. Она вытащила бумажник, затем — чековую книжку.
— Предпочитаю наличные, — сказал он.
— У меня их нет.
Он снова пожал плечами.
— Ладно, я возьму чек.
Кэрол выписала его, пристроившись на крыле машины детектива.
Теперь, когда он наклонился, следя за Кэрол, Тереза смогла разглядеть маленькую черную вещицу в его руке. Тереза подошла ближе. Мужчина произнес свое имя по буквам. Когда Кэрол отдала ему чек, он опустил в ее ладонь две маленьких коробочки.
— С каких пор вы нас записываете? — спросила Кэрол.
— Прослушайте, и узнаете.
— Я сюда не шутки выслушивать пришла! — сказала Кэрол, и голос ее сорвался.
Он улыбнулся, складывая чек.
— И не говорите, что я вас не предупреждал. То, что вы от меня получили — это не все. Их еще много в Нью Йорке.
Кэрол застегнула сумочку и повернулась к машине, даже не взглянув на Терезу. Потом она остановилась и снова развернулась к детективу.
— Если они получили все, чего хотели, то теперь вы уже можете завязать с этим, правда? Обещаете, что сделаете это?
Он стоял, положив руку на дверцу своей машины и смотрел на Кэрол.
— Я все еще на работе, миссис Эйрд — все еще работаю на свою контору. Разве что вы решите срочно вылететь домой. Или куда-нибудь еще. Дайте мне расписку. Мне нужно будет что-то объяснить в конторе про отсутствие записей за последние несколько дней в Колорадо Спрингс, что-то такое, впечатляющее.
— О, пусть они выдумывают что-то впечатляющее сами!
Детектив осклабился и полез в машину. Включил передачу, высунул голову в окно, посмотрел назад, быстро сдал задним ходом и развернул машину. И покатил в сторону шоссе.
Звук его двигателя быстро затих вдали. Кэрол медленно пошла к машине, села за руль и стала смотреть сквозь лобовое стекло на поднимавшийся в нескольких футах впереди сухой склон холма. Ее лицо было таким безучастным, как если бы она была без сознания.
Тереза села рядом. Положила руку ей на плечо. Сжала ткань пальто и почувствовала себя бесполезной, словно чужая.
— О, я думаю, большая часть его слов — блеф, — вдруг сказала Кэрол. Но от этого блефа ее лицо стало серым, а голос — безжизненным.
Кэрол разжала руку и посмотрела на две кругленькие коробочки.
— Это место ничем не хуже, чем любое другое, — она вышла из машины, и Тереза пошла за ней. Кэрол открыла коробочку и вытащила катушку с плотной, жесткой пленкой. — Какая крохотная, да? Надеюсь, она горит. Давай ее сожжем.
Тереза чиркнула спичкой, укрывшись от ветра за автомобилем. Пленка сгорела быстро, и Тереза уронила ее на землю, где ее задул ветер. Кэрол сказала, чтобы она не беспокоилась, они могут выбросить обе пленки в реку. Он сидела в машине и курила сигарету.
— Который час? — спросила Кэрол.
— Без двадцати двенадцать.
Она села в машину, и Кэрол тут же завела двигатель и выехала на дорогу к шоссе.
— В Омахе я позвоню Эбби, а потом моему адвокату.
Тереза посмотрела на карту дорог. Омаха была ближайшим крупным городом, если они слегка повернут к югу. Кэрол выглядела уставшей, и в повисшей тишине Тереза чувствовала ее не улегшийся гнев. Автомобиль тряхнуло на выбоине, и Тереза услышала, как брякнула и покатилась где-то под передним сиденьем бутылка пива — та самая, которую они не смогли открыть в первый день путешествия. Ей хотелось есть, до рези в желудке хотелось есть вот уже несколько часов.
— Как насчет того, что поведу я?
— Ладно, — сказала Кэрол устало, обмякнув, как будто она сдавалась. Она быстро притормозила.
Тереза проскользнула на водительское сиденье между Кэрол и рулем.
— А как насчет того, чтобы остановиться и позавтракать?
— Я не могу есть.
— А выпить?
— Давай, только уже в Омахе.
Тереза разогнала машину, стрелка спидометра дошла до шестидесяти пяти, а потом застыла чуть ниже семидесяти. Они ехали по тридцатому шоссе. Потом свернули на шоссе 2-75, ведшее в Омаху, и дорога стала похуже.
— Ты не поверила ему насчет диктофонных пленок в Нью Йорке, да?
— Не говори об этом… Меня уже тошнит.
Тереза сжала руль, а потом заставила себя расслабиться. Она чувствовала, как огромная беда нависает над ними, маячит впереди и только начинает приоткрываться, самым краешком, и они неотвратимо приближаются к ней. Она вспомнила лицо детектива и то его едва различимое выражение, в котором, как она теперь поняла, затаилось злое намерение. В его улыбке она увидела желание причинить зло, хоть он и сказал, что не поддерживает ни одну из сторон, а еще она чувствовала, что он хотел, лично хотел их разлучить, потому что знал, что они вместе. Теперь она видела то, что раньше только чувствовала — целый мир был готов стать их врагом, и вдруг все, что было у них с Кэрол, перестало восприниматься как любовь или что-то хорошее, а превратилось в монстра между ними, которого каждая из них поймала в кулак.
— Я все думаю о том чеке, — сказала Кэрол.
Эти слова еще одним камнем легли ей на душу.
— Ты думаешь, они обыскали дом? — спросила Тереза.
— Может быть. Это может быть.
— Я не думаю, что они его нашли. Он далеко под скатертью.
Но ведь было еще письмо в книге. На мгновение странная гордость оживила ее, но тут же исчезла. Это было красивое письмо, и она бы предпочла, чтобы они лучше нашли его, а не чек, хотя для выдвижения обвинений они были бы примерно равноценны, и из обоих можно было сделать грязное доказательство. Письмо, которое она так и не вручила, и чек, который так и не обналичила. Конечно, скорее всего, они обнаружили письмо. Тереза не могла заставить себя рассказать Кэрол о письме и сама не знала почему — то ли из простой трусости, то ли от желания избавить Кэрол от еще одной напасти. Впереди показался мост.
— Там река, — сказала она. — Давай здесь?
— Сойдет, — Кэрол отдала ей коробочки. Она засунула полусгоревшую пленку назад в коробочку.
Тереза вышла, швырнула их через металлические перила и не стала провожать взглядом. Она посмотрела на молодого человека в комбинезоне, входившего на мост с другой стороны, и возненавидела себя за то, что в ней поднялось бессмысленное враждебное чувство к нему.
Оказавшись в гостинице в Омахе, Кэрол попыталась позвонить. Эбби не было дома, и Кэрол оставила сообщение, что перезвонит вечером в шесть, когда Эбби должна была вернуться. Кэрол сказала, что звонить адвокату нет смысла, потому что он будет на обеде до двух по местному времени. Кэрол хотела принять душ и выпить.
В баре гостиницы они заказали по коктейлю «Олд Фешен» [21] — в полной тишине. Когда Кэрол попросила повторить, Тереза тоже было заказала второй, но Кэрол сказала, что вместо коктейля Терезе нужно чего-нибудь поесть. Официант ответил, что в баре еда не подается.
— Она хочет что-нибудь съесть, — твердо сказала Кэрол.
— Столовая находится напротив, через вестибюль, мадам, и еще есть кафе…
— Кэрол, я могу подождать, — сказала Тереза.
— Пожалуйста, принесите мне меню? Она предпочитает поесть здесь, — сказала Кэрол, взглянув на официанта.
Тот помедлил, затем сказал:
— Да, мадам, — и ушел за меню.
Пока Тереза ела яичницу-болтунью и сосиски, Кэрол выпила третий коктейль. Наконец, Кэрол безнадежным тоном произнесла:
— Дорогая, могу я попросить у тебя прощения?
Этот тон задел Терезу даже больше, чем сам вопрос.
— Я люблю тебя, Кэрол.
— Но ты понимаешь, что это значит?
— Да, — она подумала, что тот момент оглушенности в машине был только моментом, так же, как и теперешняя ситуация — только ситуацией. — Я не понимаю, почему так должно быть всегда. И я не вижу, как это может что-то разрушить, — искренне ответила она.
Кэрол отвела руку от лица и откинулась назад, и теперь, несмотря на усталость, она выглядела так, как Тереза всегда себе ее представляла — глаза, которые могли быть нежными и жесткими одновременно, словно они испытывали ее; красиво очерченные красные губы, сильные и мягкие, хотя сейчас ее верхняя губа едва заметно подрагивала.
