Целоваться с дьяволом - Гончарова Ирина (читаем книги онлайн .TXT) 📗
— О чем ты с Ним болтаешь? — раздраженно бросил Роман.
— Спрашиваю, где мы проезжаем, — огрызнулась Рита.
— Да не все ли тебе равно? — простонал Роман, которого снова начало тошнить.
— Я первый раз в Париже, и мне все здесь интересно! — с вызовом отрезала Рита и зло посмотрела на него. Он раздражал ее своим жалким видом. Не так она себе представляла эту поездку. Кроме того, от нее не укрылось, что Роман нервно покручивает в руках мобильный телефон. Она знала, что он хочет позвонить этой Залесской. В полном бессилии предотвратить их встречу, она злилась на Романа, на Светлану, на весь белый свет.
Когда они подъехали к отелю, было уже около одиннадцати вечера, поэтому сам отель им рассмотреть не удалось. Но гостиная, залитая светом, и важный швейцар в зеленой ливрее, который почтительно открыл им дверь, подняли Рите настроение. «Наверное, вот так чувствовала себя Золушка, когда приехала во дворец на бал!» — подумала Рита. Это был, конечно, не дворец, но после тяжелого перелета и тягостного ожидания такси ей все кругом стало казаться радостным и прекрасным.
Интерьер отеля и впрямь был похож на дворцовый — всюду старинная мебель, на потолке роскошная бронзовая люстра, на полу мягкий ковер с длинным юр-сом в малиново-зеленых узорах. Особенно уютным в гостиной был мраморный камин — весело потрескивали поленья, рядом стояли мягкие кожаные кресла, приглашающие к отдыху с бокалом какого-нибудь тягучего ликера. Пока Рита оформляла номер у стойки портье, Роман прошел в угол, где плясал живой огонь, и, присев на диван, набрал номер на мобильном телефоне. Рита краем глаза заметила это и сразу отвернулась…
Вскоре они поднялись в номер. Войдя в комнату, Рита замерла в восхищении — все кругом было белым: большая кровать с покрывалом, ковер, стены, затянутые шелком, занавески и портьеры мягкого сливочного цвета, тяжелыми складками спадающие по обе стороны огромного в пол окна. На стене рядом с кроватью висело овальное зеркало в золоченой раме, и остальные аксессуары в комнате — светильники на тумбочке, ручки на дверях и даже ножки у кровати — тоже были позолоченными. Все это великолепие венчала большая фарфоровая ваза с живыми ярко-бордовыми розами.
— Боже мой, как прекрасно! — воскликнула Рита и подошла понюхать цветы.
Роман презрительно фыркнул:
— Плебейские представления о роскоши! Не хватает только картины с ангелочками, — он повернулся и усмехнулся — в простенке между кроватью и платяным шкафом висела небольшая картина на библейскую тему, конечно — с ангелочками.
Рита почувствовала, что хочет остаться одна, и направилась в ванную. Роман лег на кровать и снова набрал телефон Светланы. Он был отключен.
А в это время Светлана с Мариной, сидя в купе поезда, мчащегося в Париж, радостно уминали вкусные пирожки Марии Алексеевны.
— Слушай, Маринк, а как же ты будешь без мамы жить, если замуж за профессора своего выйдешь? — поддела подругу Светлана.
— А я возьму ее с собой! — рассмеялась подруга.
— Не думаю, что она из центра согласится переехать в Бутово, — усомнилась Светлана.
— Да, а Вовка вряд ли поедет к нам… Назревает проблема, — нахмурилась Марина.
— Придется, тебе, милый друг, научиться готовить! — рассудительно сказала Светлана, потом посмотрела на помрачневшую Марину и расхохоталась: — Что-то не вижу энтузиазма!
— Да ладно тебе, все проблемы будем решать по мере поступления! — отмахнулась та, и они стали готовиться ко сну…
Весь следующий день прошел за чтением книг. Светлана под конец возмущенно заявила:
— Марин! Обратно я полечу самолетом, мы бы уже на Енисейских Полях гуляли, если бы не твоя трусость!
Марина смущенно оправдывалась:
— Ну прости, Светик! В самолете как в гробу, упадешь — и все! А поезд — он на земле, если и сойдет с рельсов — есть хоть какой-то шанс остаться в живых!
пропела Светлана известную песенку из популярной передачи.
— Береженого Бог бережет! — философски заметила Марина.
Так за разговорами, чтением и едой пролетело время. Когда поезд наконец пришел на перрон и Светлана увидела тучную фигуру встречающего Пьера, она повернулась и радостно воскликнула:
— Маринка, мы в Париже!
Пьер тоже радовался как ребенок. Долгие годы он любил эту женщину, следил за ее успехами, во многом помогал и все еще не терял надежды когда-нибудь стать для нее чем-то большим, чем просто другом. А сейчас он широко распахнул объятия и бросился навстречу молодым женщинам.
После церемонии знакомства они занялись багажом, и, только когда контейнеры на глазах Светланы с тележки грузчика перенесли в машину Пьера, она вздохнула спокойно. Заранее было оговорено, что они остановятся в городской квартире Пьера, которая находилась над его офисом, в самом центре Парижа, в доме, углом выходящем на площадь Ле Заль. Рядом с домом находился большой торговый центр, уходящий под землю на четыре этажа и имеющий выход в метро. Пьер рассказал, что все это построено на месте, которое у Эмиля Золя описано в романе «Чрево Парижа». Вокруг площади сейчас располагалось много хороших ресторанов, в которые было решено заглянуть попозже…
Квартира Пьера была необычной по московским меркам, но традиционной для французов: очень большие комнаты и удивительно низкие потолки. Повсюду на стенах висели картины — очевидно подлинники, и Пьер очень гордился своей коллекцией. Светлана улыбнулась, увидев среди них парочку своих работ…
Марина быстро переоделась и весело сообщила:
— Я готова покорять Париж!
Пьер, когда Светлана перевела ему слова Марины, расхохотался и воскликнул:
— Грандиозно!
И они отправились осматривать город. Марина была в Париже впервые, поэтому многому удивлялась и то и дело вскрикивала, Светлана снисходительно улыбалась и переводила ей слова Пьера, когда он рассказывал о чем-нибудь. Марина удивилась, что француженки почти все маленькие, черноволосые, с короткими стрижками. Прически — никакие, из макияжа — только сильно подведенные глаза. А для нее-то Франция всегда ассоциировалась с Катрин Денев и Брижит Бардо — воплощенной красотой и грацией. Выяснилось также, что здесь мало кто носит кроссовки, в основном туфли и ботинки, и это в ноябре! Они со Светланой отметили, как стильно одеты парижане: сумка, обувь, костюм, шляпка, перчатки — все гармонично. Удивляла и манера носить шарфы-палантины — французы, и женщины и мужчины, обматывали их вокруг шеи, в результате чего получался огромный комок… Много было арабов; пока рядом был Пьер, к девушкам никто не приставал, но стоило ему отойти, как тут же к ним устремлялись черноволосые и длинноносые мальчики.
— Смотри, Светик! — толкнула Марина в плечо подругу. — Сколько магазинов цветов, а никто их не покупает!
Еще через минуту она снова прошептала:
— Ты видела эту тетку в ярко-розовом костюме? Вот ведь смелая какая, у нас так даже на карнавал не придут!
А еще их поразили аккуратные старушки в костюмах пастельных тонов и с аккуратной укладкой.
— Да, вот купишь моей матушке такой сиреневый костюмчик, так она его в лучшем случае два раза в театр наденет, и все, а тут норма — каждый день в светлом, красота! — тараторила Марина.
Наконец Пьер привел их в ресторан, где им подали вожделенное фуа-гра, которое Марина мечтала попробовать именно во Франции. В результате она осталась в полном восторге. А Светлана наконец оценила устрицы, после первого своего визита и жуткого отравления она долго отказывалась их даже пробовать, но теперь уже уверенно управлялась с двузубой короткой вилочкой и научилась есть их с черным хлебом с маслом. Особое удивление вызывал выбор: устрицы можно было покупать, заказывая цвет — темные, светлые, прозрачные, размер и место, где их добывают; к тому же все они имели разный вкус! А потом они заказали пирожные, и им принесли их упакованными в красивые коробочки с бантиками, ну прямо как новогодние игрушки. Везде — и в ресторане, и на улице — их сопровождала музыка, классический французский шансон. В Париже в это время, оказывается, был очень знаменит некий Дю Тронк, шансонье-пародист, который сочинял сатирические куплеты на злобу дня. Они слышали его постоянно. А вот так популярные у нас Пьер Ришар, Бельмондо и Ален Делон вовсе и не смотрели с афиш на каждом шагу. Всех затмил Рикки Мартин!
