НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ. - Сурская Людмила (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
- Смотри, - показал ему валяющиеся на коврике ножи и обрез, - Это не наше.
- Понятно..., где он шушеры этой на себя насобирал.
- Ты не очень-то Фёдор гуди. С раненной рукой дрался, не сладко пришлось ему. Из-за мелочи не стал бы руки марать. Выхода у него не было. Я так думаю.
- Дарья?
- Скорее всего, так.
Ромка плескался, а мальчишки стояли по обе стороны умывальника и ждали каждый при своём деле. Один держал полотенце, другой мыло. Оба, сопя и не мигая, ожидая своей очереди смотрели на отца, такими же, как и у него огромными глазами, цвета незрелой черёмухи.
За столом ждала семья, засуетились сразу же, услышав на подходе звенящие голоса ребят, пододвигая стулья и накладывая еду на тарелки.
- В каких землях тебя катало не скажешь, конечно. Поэтому за возвращение поднимаем бокалы, - встал отец.
- Детей и жену сдаём целыми и здоровыми. - Встал и тесть, - за твоё возвращение, Роман.
Мальчишки резво оседлали колени бабушек, похрюкивая сок из бокалов, чокаясь вместе со всеми, хулиганя в тарелках сердобольных бабусь. На свои колени Роман усадил жену. Смущённая и счастливая, она крепко обнимала его шею, щекоча ушко и обжигая поцелуями его щёки. Они сидели двое, как одно целое, понимая и разговаривая глазами, в один миг, сплетая руки и тянясь дуг к другу с поцелуем. Утоляя жажду, из одного бокала и голод из одной тарелки, парочка ворковала.
- Сядьте и поешьте, как люди. - Ругалась Зинаида на них. - Нашёл ребёнка для себя и забавляется.
- Мам, что за обиды. У вас с Надеждой Фёдоровной тоже по ребёнку и вам это доставляет радость. Так почему же я должен отказаться от своей малышки, - посмеивался Бугров, получая от жены лакомый кусочек мяса в рот.
- Дарья, ты поумнее, дети смотрят, - погрозила дочери Надежда Фёдоровна.
- Ни за что, - прижалась она плотнее к мужу.
- Совсем девку распаскудил, под себя поломал, - отвернулась недовольная Зинаида.
- Мама, у папы есть ребёнок, да? - засуетились дети, подслушав взрослый разговор.
- Есть, мамочка ваша, вон штаны на коленях ему протирает. - Влезла Степанида, втискивая принесённое блюдо с мясом и жареными овощами. - Заморочили головы детишек.
- Ничего, скоро лафа для них кончится. Я возьмусь за их мужское воспитание, - пообещал Роман. - Нас трое мужиков на одну маму. И поэтому она всегда должна быть для нас ребёнком. Понятно?!
- Им по три годика, какие они ещё мужики, это ты загнул. - Заворчали деды.
- Самая зарядка для головы, тем более выглядят они на пять с хвостиком. Хватит протирать им бабьи юбки и дедовы штаны. Сели, как положено на стулья, и ешьте из своих тарелок. - Приказал Роман.
- Это ещё что такое, - подбоченилась Зинаида. - Предупреждаю тебя, обормота. Увезёшь к себе, чтоб наши глаза не видели, и воспитывай. А сейчас мы им объявляем амнистию.
- Мама, - обратился Федя к матери на английском языке, думая, что отец не понимает его так же, как и деды с бабушками. - Почему наш папа такой сердитый?
Дарья замялась, соображая, как поступить, ведь она знала, что английским Роман владеет получше её. Выкручиваясь, попробовала детям объяснить на французском подбирая слова попроще. - Папа не сердитый, а строгий, как все мужчины. Он очень вас любит, но выросли без него и не знаете, каким должен быть папа. Теперь будет всё по-другому, и вы скоро привыкните к нему, а он к вам и всё у нас будет хорошо. Выложив всё это, Даша посмотрела на мужа, понял или нет? Похоже, понял, значит, знает не хуже английского.
- Мама, дедушки тоже мужчины, но они не строгие, - засомневался и Бориска в сказанных мамой словах, тоже переходя на французский.
Даша не успела ничего сказать. Роман поднялся, пересадив жену на стул, забрал от женщин пацанов, усадив к себе на колени, прижал их к себе.
- Похоже, мама время зря не теряла, научила вас лопотать на двух языках. Я люблю вас, сорванцы, но в отличие от дедушек я ваш папа и хочу, чтоб вы выросли мужиками, а не бабусиными и дедушкиными душками.
- Извини, мы не знали, что ты понимаешь нас, - потупились мальцы, поняв, что они теперь не смогут секретничать, как это было раньше с бабусями.
- Что за чириканье, русского что ли вам антихристам не хватает. Выучили мальцов иностранщине, они хитрить начали. Как шкоду сделать задумают, так и на бесовском языке друг с другом полопотали и айда. А я ничего не понимаю, - злилась Зинаида. - Надя хоть чего-то улавливает в ихней трескотне, а я бревно бревном, эти дьяволята и измываются. Отпустив детей, Бугров, притянул жену за руки к себе, внимательно смотря в её тревожные глаза. Он многое хотел у неё спросить, ещё больше сказать, но обронил совсем другое. - Мы подружимся, дорогая, не переживай.
- Ешьте и побыстрее, потом мыться и спать. Я их уложу, Зиночка. - Поднялась Надежда Фёдоровна. - Целуйте папу с мамой и бегом в постель.
- Надя, в нашу с Федей спальню их положи, чтоб влюблённым родителям не мешали. Так и быть, пусть уж понежатся. Хорошо хоть детки у вас мать - домоседка, а-то бы караул кричали. За бабушек и дедушек вам обеими руками держаться надо при наличии несерьёзности в головах ваших родителей. Спокойной ночи, дорогие ангелочки. Бабушка Надя вас уложит. Дедушек поцелуйте.
Роман улыбался, глядя на ворчащую мать. Расстроилась, что внуков заберут и маскирует слёзы за недовольством. Так уж устроен свет, хорошее соседствует рядом с неприятным и никуда от этого не деться, не бывает так, чтоб всем было хорошо. Один колобок был всем доволен, и того лиса слопала.
Ночь легла на двор, заплутав, в ветвях садов, осели на покой, где придётся, звёзды. Запах ночной фиалки и душистого горошка наполнили воздух.
Осторожно, озираясь в поисках двуногих чудовищ, выползают из своих схованок и нор кошки и собаки. Животные только ночью чувствуют себя в своём дворе хозяевами. Но сегодня и ночью покоя нет. Кто-то возится у бассейна, смеясь и целуясь. Лунный свет, лившийся потоками сквозь ветки деревьев, топил площадку у бассейна в зелёном тумане. Звёзды дорогими самоцветами висели на ветвях. Ночная прохлада, невидимым покрывалом обволакивающая плечи двух влюблённых, не могла охладить жара мечущихся тел.
- Звёздочка моя, - шептали его губы, покрывая поцелуями её глаза. - Тебе не холодно, малышка, пойдём в дом.
- Ни за что, - замотала головой Даша. - Мне страшно, когда твоя грудь удаляется от меня даже на сантиметр. Кажется, что это был сон. И ты вновь исчезнешь, сотканный из мечты, видений и тумана.
- Малыш, я реальный. Мои губы ласкают твоё тело, руки нежат и дразнят грудь. Я глажу твой животик, твои красивые ножки. Если б я мог подарить тебе ожерелье из небесных самоцветов.
Тепло его руки носило огонь по Дарье, плавя её в жарком гарнире страсти. Жарче просто-напросто невозможно!
- Я принимаю его, - развела она руки, поймав вместе с самоцветами и его.
- Ты стонешь в моих объятиях, малышка, как это радостно. Знал, что только моя, а всё равно ел червь ревности, вдруг устала ждать тело, и ты завела любовника.
Дашка тихонько смеялась, ластясь к нему. Ей было слышать в радость его глупость, значит, он думал о ней.
- Я люблю тебя безумно, Ромашечка. Если ты меня даже вполовину, то я всё равно счастлива...
Обезумевший от счастья Роман отвечал на шёпот жены своим безумными поцелуями и таким же сумасшедшим шёптанием.
- Это я тебя люблю тебя, детка, сильно-сильно и, если ты меня ненормального только вполовину, то я должен считать себя счастливейшим из людей...
Ночь напоённая шорохами и ароматами сада, луна и звёзды, ещё долго слышали их сумасшедший от разлуки и любви шёпот... Удивлялась их то нежным и не торопливым, то безумным поцелуям, они трогали губы губами, касались языка языком, поглаживая подушечками пальцев лица друг друга, словно проверяя, что обмана нет и рядом любимое лицо.
А в доме к окнам прикладывался Фёдор Егорович. Он в своём усердии вставал на стул, осторожно отодвигал штору...
