Мандаринка на Новый Год (СИ) - Волкова Дарья (прочитать книгу .TXT) 📗
— Люба, это здорово. По-настоящему здорово.
— Спасибо, — ей невероятно приятно. Слова Егора для нее много значат.
— Не хочешь выставить на продажу?
— Предлагаешь стоять на рынке? Налетай, не скупись, покупай живопись…
— Не обязательно. Можно попробовать…
— Эй, молодежь, — в комнату заглядывает отец. — Айда чай пить. «Прага» поспела.
Торт удался, чай ароматный, беседа ведется на приятные для Любы темы. И вдруг, неожиданно, отец портит все:
— Мне Глебадий втык тут дал. Сказал, заедет проверить, как я с кислородным баллоном обошелся. Историями страшными пугал.
— Но ведь это действительно опасно, — Вера Владимировна до сих пор не в восторге от Любиной с отцом затеи.
— Я сделал все, как положено, — парирует Стас. — Так что пусть приезжает, проверяет, бюрократ медицинский. Хоть один, хоть с Колькой. Мне стыдиться нечего — я все делаю на совесть, — тут Соловьев замолкает, недоуменно уставившись на толкающую его под столом ногой жену.
А у Любы резко пропадает аппетит и желание поддерживать разговор. Одно только имя. Колька. Ник. Звероящер. Любимый. Потерянный любимый. Он ее не простит. Никогда.
Работа не спасала — сколько бы ее ни было. Он стал спать по ночам, но проклятые картинки — они преследовали его и наяву. Кто бы мог подумать, что у него такое богатое воображение? Раньше вот Ник полагал, что у него оно отсутствует напрочь. Зато теперь с каким-то мазохизмом представлял. Ее. Любу. С другим. Обязательно в постели. Ей с другим так же хорошо, как было с ним? Или, возможно, тот, другой, дал ей то, что не дал он сам? От этих мыслей, от этих картин тошнило. Надо на что-то переключиться — работа не спасает.
Решил заняться мотоциклом. Снова наведался в гараж, но там быстро понял: своими руками починить не удастся — слишком сильны повреждения, повело раму, нужна сварка. Проще купить новый, чем ремонтировать этот. Хотя это же его боевой друг, и продавать на запчасти было обидно. Может быть, попробовать вернуть любимое «детище» к жизни? Но в любом случае, на ремонт денег сейчас нет — все ушло на… А Ник все равно не жалеет о сделанном. Может быть, хоть так она будет иногда его вспоминать?
Отбросив идею занять голову мотоциклом, Ник вдруг вспомнил о том, на что ему постоянно пенял Батюшко. О вопросе собственного жилья. А и в самом деле — может быть, пора уже валить из теплого родительского дома? Тем более, ему сейчас хотелось этого — чтобы было место, куда можно прийти и где тебя никто, никто не будет трогать, задавать вопросы и пытаться развлечь. Ник не страдал излишней гордыней и пошел за советом к человеку, который разбирался в рынке недвижимости куда лучше, чем он сам — к матери. В итоге его определили в хорошие руки — к специалисту по ипотечному кредитованию со сказочным именем «Аленушка» и обыкновенной фамилией «Елисеева».
При непосредственном общении с Аленушкой Ник понял, как мало он еще в этой жизни повидал. Особенно в ее бюрократической составляющей. Теперь он стал гораздо лучше понимать шефа, который вечно ворчал на засилье бумажек. Ник все необходимые документы и справки переделывал раз по три, Аленушка, она же Алена Владимировна, терпеливо возилась с ним, как с малым дитем — ну, а как иначе, сама Юлия Юрьевна попросила помочь. Небыстро и неспешно, учитывая, что работу в отделении никто не отменял, но дело по получению ипотечного кредита, тем не менее, двигалось. И главное — он нашел, чем себя занять.
Стеклянная армия заполонила весь комод и понемногу стала стекать на пол. Какие-то фантастические цветочные композиции, нереальной красоты хрупкие деревья, горделивый красавец олень и смешной сердитый домовой. Егор просто тащился от ее последней работы — пары Деда Мороза и Снегурочки. Добрый Дед Мороз у Любы вышел нетрадиционно суровым, от переливов синего стекла так и веяло холодом — суровое зимнее божество, а не добрый дедушка. Под стать ему была и Снегурочка — не веселая внучка, а, скорее, дочка — вся в отца, только фигура более светлая, искристо-льдистая. Пара оставляла странное впечатление, странное, но завораживающее. Егор сфотографировал и через неделю заявил, что нашел покупателя. На Любино тщательно скрываемое недовольство только фыркнул.
— Учись расставаться с работами. Все, ты вышла из любителей. Будь профессионалом.
— Да какой из меня профессионал?
— Вот как первую работу продашь — так и станешь профессионалом. Ну, я забираю?
— Забирай, — со вздохом. — Но Жар-птицу не отдам!
— Если найду покупателя — отдашь.
— Нет! Егор, — почти просительно, — все что, угодно, но ее не отдам. Она… моя. Для меня.
— Ладно, — соглашается. — Ты работай, девочка, а мы там потом разберемся.
Она гладит тонкий огненный гребень. Сама не может понять, чем ей так дорога эта работа. Она сделана качественно, это факт. Переливы — от темно-багряного через алый к трескучему оранжевому. Поднятые вверх крылья во всполохах застывшего пламени. Жар-птица. Феникс. Символ возрождения. И Люба так же, как феникс — когда-нибудь вернется к нормальной жизни. Сейчас она выживает.
Через какое-то время несогласие выразил уже отец.
— Любава, ну их уже скоро ставить некуда. Этак твое сказочное зверье скоро нас из дому выживет.
— Пап, ну Егор продает понемногу… Мне, наверное, надо просто перестать их делать в таком объеме. А я остановиться не могу, — Люба вздохнула.
— А что все Егор да Егор? Сама не можешь, что ли? Заниматься реализацией? Если это продается?
— Ой, пап, это не так просто. Этим, правда, надо заниматься. Я не хочу. Мне времени жаль. Я лучше… — она виновато потупилась.
— Кто тебя просит этим заниматься самолично? — удивленно спрашивает отец. — Есть такая штука, как Интернет. Открой свой интернет-магазин. От тебя ничего не будет требоваться. Почти. Только фотографии работ выкладывай.
— Да? Но я совсем не знаю, как сделать… такое.
— А тебе зачем знать? У нас есть для этого специально обученный человек — муж твоей старшей сестры.
— Витя?
— Витя.
— Нет!
— Почему? — отец удивлен. — Он в этом прекрасно разбирается.
Люба не может толком объяснить, почему. Наверное, потому что Вик — друг Ника. А она сейчас не хочет видеть вокруг себя ничего и никого, кто хоть как-то будет напоминать ей о нем.
— Ну, Вик же денег с меня не возьмет за то, что сделает этот магазин…
— Конечно, не возьмет. Вот еще глупости. Мы все свои люди.
— Не хочу его отвлекать от семьи на свои глупости, если это даже денег ему не принесет.
— Да Виктор будет рад помочь, я уверен.
— Пусть он это время лучше на жену и сына потратит, — Люба не собирается соглашаться. — Я попробую поискать кого-то. Спасибо за идею, па.
