Королева вестерна (СИ) - Резникова Оксана (книги онлайн .txt) 📗
— Спокойной ночи, мисс Хелен, — еще один страстный поцелуй и большой мужчина с большой собакой уходят в непроглядную прохладную ночь.
Глава 28
За неделю до Рождества я заканчиваю написание сценария и отправляю его электронной почтой руководителю. Скрещиваю пальцы и надеюсь, примут, как есть и не попросят переделывать. Это не мой проект, и зачем я только на него согласилась? Я еще не растратила предыдущий гонорар, и уже возжелала нового. Деньги портят людей однозначно. Приеду в Москву и сразу же займусь открытием фонда помощи инвалидам. Пока можно подумать о его названии.
Генри не появлялся несколько дней, хотя звонил и писал сообщения регулярно. Он намекнул, что у него ко мне есть серьезный разговор. И мне почему-то страшно.
Как только мистер Гаррисон расправился с делами, то пригласил меня в бильярдную. Приехала я сюда в одиночестве на такси. Худшие подозрения терзали меня с самого начала этого вечера, и, конечно, интуиция меня не подвела. Он встретил меня и первым делом аккуратно снял с моего хвоста резинку.
— Носи волосы распущенными при мне, ладно? — просит он и сует резинку к себе в карман. Тьфу ты, у меня дома таких еще сто штук.
— Как тебе будет угодно, — саркастически отвечаю я, закладывая длинные пряди за ухо.
Мы встаем возле стола, покрытого зеленым сукном, и начинаем игру.
— С кем будешь встречать Рождество? — ненавязчиво интересуется он, делая первый ход.
— С подругой, — отвечаю я, нацеливаясь на шар, бью его кием и, конечно же, промазываю.
— С Зои? — Зойку в Америке тоже звали иначе.
— Нет, я про Нику.
— То есть одна? — он немного подумал и предложил:
— Не хочешь присоединиться ко мне и моей семье?
— Генри, нет, — отрицательно качаю головой.
К счастью, настаивать он не стал. Видимо понимал, насколько эта ситуация будет нелепой. Кто я ему, чтобы знакомиться с его семьей? «Знакомая сценаристка Хелен», как он представил меня Мари, а на большее я и не претендую. Англичане очень уважают традиции, и вряд ли буду рады видеть в доме постороннего человека.
— Хорошо, значит, проведем несколько дней вместе после Рождества.
Пожимаю плечами и снова прицеливаюсь, промах. Да, хреновый с меня «бильярдист». Приходится выгибаться перед столом в неудобные позы, но, кажется, этот факт раздражал только меня. Все остальные посетители, включая Генри Гаррисона, затаив дыхание, смотрели на мою откляченную задницу. Мне даже не по себе от столь пристального внимания к моей скромной пятой точке. На мне сегодня белое трикотажное платье-футляр с красным ремешком и красные туфли, так полюбившиеся Генри при нашей первой встрече.
— Хелен, — сказал он так выразительно, что я поняла — пришел час «серьезного разговора».
— Слушаю тебя, Генри.
Мы расположились за уютным столиком, бутылка мартини уже полупустая. Или наполовину полная, если рассуждать, как оптимист.
— Для дальнейшего развития отношений мы должны подписать договор. Вообще, я заключаю контракт с девушками еще до секса, но с тобой я утратил всякий здравый смысл.
— О каком контракте идет речь? — напряглась я.
— Ничего особенного, стандартные пункты. Конечно, я дам тебе копию для прочтения.
— Давай прямо сейчас, я прочту при тебе, — предлагаю я.
— Нет. Хочу, чтобы ты изучила его в одиночестве и приняла правильное решение, — взгляд у него такой, будто смотрит прямо в душу.
— Да что ж там такое?! Генри, ты меня пугаешь. Ты напоминаешь мне одного небезызвестного персонажа — мистера Грея. Он тоже требовал от своей девушки подписать дебильный договор.
— О нет, ничего такого, — немного расслабился и улыбнулся мистер Звезда, — в основном меня интересует конфиденциальность. Ты можешь мне пообещать, что о наших отношениях никто не узнает?
— Генри, как я могу тебе это пообещать, если нас видят вместе? Во всяком случае, от меня точно не узнает никто, я не из болтливых.
— Никаких интервью журналистам, никаких фото в Инстаграм и любые другие социальные сети, вообще ничего такого, чтобы могло навредить моему имиджу. Ты можешь мне это обещать?
— Конечно!
— Тогда подпиши этот договор, — безапелляционно заявляет Генри и подает мне тощую папку.
— Подписать, не читая? — изумлюсь я.
— Ну я же сказал тебе, о чем он, — напускает туману Гаррисон.
— Нет уж, меня на мякине не проведешь. Сначала изучу, потом поставлю подпись, — а он хитер, надо признать. Была бы я чуть глупее, подмахнула бы контракт после первой томной улыбки, адресованной мне, не задумываясь о последствиях.
Спустя некоторое время мы уже под крепким градусом. Генри не только напился сам, но и напоил меня. Вот тебе и мартини… Кажется, сплетни про его пристрастие к алкоголю небеспочвенны. Договор перекочевал ко мне сумку, и мне не терпелось, наконец, добраться до него.
Возвращаемся в Санта-Монику на такси и страстно лобызаемся на заднем сидении. Руки Генри свободно путешествует по моим ногам и нагло проникает под платье.
— Напился — веди себя прилично, — закатываю глаза и шлепаю его по руке, косясь на апатичного таксиста.
Я была уверена, что Генри отвезет меня домой. Ведь контракт не подписан, и Звезда не может быть расслабленным вместе со мной. Вдруг коварная я растреплю все журналюгам. Конечно, ему проще подстраховаться подписью своей любовницы о том, что никому и никогда ни под какими пытками она не признается о том, какой Генри Гаррисон в постели, иначе придется выплатить громадную неустойку.
Неожиданно выяснилось, что мы свернули не туда и направляемся прямехонько в звездную обитель. Надеюсь, папарацци не дежурят возле его квартиры, иначе нас рассекретят раньше, чем я подпишу этот чертов контракт. Мы входим в холостяцкую обитель чудом никем не замеченные и не сфотографированные. Я с трудом передвигаю ногами — на этих красных туфлях слишком большой каблук. Генри меня галантно поддерживает, у него шаловливо блестят глаза, и я считаю его самым красивым мужчиной на свете.
Навстречу выбежал обрадованный Рой. Я присела перед ним на корточки и погладила его по медвежьей голове. Мне вдруг вспомнился стих Сергея Есенина «Собаке Качалова», и я, изменив кличку с Джима на Рой, с выражением продекламировала:
Дай, Рой, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видала я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Рой, на счастье лапу мне.
Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
Хозяин твой и мил и знаменит,
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.
Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такой милою доверчивой приятцей.
И никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться….
На глазах у обалдевшего мистера Гаррисона я обнимаю его собаку и наглаживаю его толстую шкурку.
— Вот почему такие вещи, как поэзия Серебряного века приходят в голову только по пьяни? — удивляюсь я. — Хотя, лучше читать стихи, чем нести всякий романтический бред.
— Не приставай к Рою, он не понимает по-русски, — смеется Генри. — Это был русский стих, про собаку, да? Я тоже не понял ни слова, но почему-то впечатлен. Кажется, это грустный стих.
— Сейчас попробую перевести его для тебя. Это наш русский поэт написал — хулиган Есенин.
Я перевожу стихотворение на английский язык. Мистеру Гаррисону оно очень нравится, хоть и рифма безнадежно испортилась. Генри наливает нам еще выпить. Сидим на полу, на бежевом пушистом ковре и поглаживаем Роя. Наши руки встречаются, и от движения его нежных пальцев ползут мурашки по коже.
— Ну, до чего же ты милое создание, когда пьян, — едва сдерживаюсь, чтобы не потрепать его за щеки, как годовалого ребенка.
