Ветер нашей свободы (СИ) - Манило Лина (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— С чего ты взял? — удивляется Арчи и переводит взгляд туда, куда я показываю.
— С того, что вон он стоит, собственной персоной, а с ним Олег.
— О, Ястреб, дружище, ты вернулся? — орет Арчи и быстрыми шагами направляется к сладкой парочке.
— Странно, — задумчиво говорит Роджер и прищуривает здоровый глаз, пытаясь сам что-то рассмотреть, но сейчас там уже никого нет, кроме озирающегося по сторонам лысого. — Ушли, что ли? А что они здесь делают? И почему вместе?
— Знать бы еще ответ.
— Филин, может, показалось? — спрашивает Арчи, возвращаясь к нам. — Нет там никого, и мотоциклов их нет.
— Может и показалось, — пожимаю плечами, хотя на сто процентов уверен, что ничерта мне не показалось. — Ладно, по коням, а то на ходу засыпаю.
Мы разъезжаемся в разные стороны, сохраняя молчание. Сейчас нам есть о чем подумать.
Еду домой, где не был с того самого дня, как Изу увезли в больницу. Просто не мог переступить порог — я ненавижу этот дом, запах, царящий в нем, запустение и разруху кругом. И еще, как не противно признаваться в этом самому себе, здесь слишком пусто без матери. Как бы не боролся с самим собой, но я люблю ее, что бы она ни вытворяла. Жаль, моя любовь без надежды на взаимность.
Паркую Фрэнка и захожу в дом. Скрип входной двери растворяется в гулкой тишине пустого жилища. Переступаю через порог и иду по коридору, как по минному полю: кругом бутылки, грязь, мусор. Надо, что ли клининговую компанию вызвать — хоть вымоют здесь все, пока Иза в больнице. Но это все завтра.
Осматриваю холодильник в поисках хоть какой-то еды, но бесполезно — мыши и те сбежали, одни тараканы остались. Кушать хочется до одури, звоню в пиццерию и заказываю сразу три пиццы, чтобы уже наверняка заполнить сосущую пустоту в желудке. Пока едет мой заказ, привожу гостиную хоть в какое-то подобие комнаты, в которой не слишком противно ужинать.
Звонок в дверь извещает о приехавшем заказе. Шустрый парнишка опасливо осматривает меня с ног до головы, прежде чем отдать заказ. Не знаю, каким он меня видит, но явно пугаю его. Да наплевать — я сам себя пугаю, что мне до чувств какого-то там постороннего парня?
Не проронив ни единого слова, забираю коробки с едой и захлопываю дверь прямо перед носом мальчишки. Сейчас мне не до правил этикета и вежливости, просто хочу наесться до отвала и, наконец, выспаться.
Но не успеваю дойти до комнаты, как звонит телефон. Неужели хоть ненадолго меня нельзя оставить в покое? Что я им всем сделал, что жить не дают?
На дисплее высвечивается незнакомый номер. Несколько секунд размышляю, стоит ли вообще брать трубку, но любопытство, в конце концов, пересиливает.
— Филипп Сергеевич? — приятный женский голос с хрипотцой.
— Да.
Абонент на том конце невидимого провода чем-то явно встревожен, да только не могу понять, что понадобилось от меня незнакомой женщине.
— Меня зовут Анна Михайловна, — продолжает дама, — главный врач клиники, в которой проходит лечение ваша мать.
Неприятное предчувствие вонзается в сердце: что могло случиться в больничных стенах ночью, когда еще с утра все было в порядке? Да ее выписать должны уже через пару недель — травмы хоть и многочисленные, но оказались не столь опасны для жизни, как думали в самом начале.
— Очень приятно, что-то случилось? Вы же не просто так мне звоните в час ночи?
Она молчит невыносимо долго, а мне хочется наорать на нее, чтобы взяла себя в руки и все-таки рассказала о цели своего звонка.
— Да, кое-что действительно произошло, — откашлявшись, продолжает доктор, — но по телефону не стоит об этом рассказывать. Если вас не затруднит, приезжайте сейчас в клинику, там и побеседуем.
— Сейчас? — чувствую дрожь в ногах и укол паники в самое сердце. — Она умерла?
Чувствую, как страх сжимает горло, и последнее слово с усилием выталкиваю из горла.
— Нет-нет! Что вы? — слышу, как она всполошилась. — Она жива, не переживайте. Просто случился кое-какой инцидент, о котором сложно говорить по телефону. Поэтому поторопитесь, дело не терпит отлагательств! Я буду вас ждать в своем кабинете — охрана проведет.
И вешает трубку.
Это все настолько странно и нелепо, что хочется закрыть глаза и бежать далеко-далеко, чтобы никто и никогда больше не смог меня найти. Как же все осточертело — слов нет.
Надеваю куртку, сапоги, завожу Фрэнка и снова еду, на этот раз в больницу. Даже покушать не успел. Да и пока не выясню, что с Изой, кусок в горло все равно не полезет, а пиццу потом и разогреть можно.
Я так устал, что уже почти ничего не соображаю. Главное — быстрее доехать до этой чертовой клиники, все остальное уже неважно.
Темный больничный корпус будто следит за мной черными стеклами. Я уже дошел до ручки: мне везде мерещится какая-то хрень и враги. Не знаю, чего добивается тот, кто открыл на меня охоту, но если его целью было свести меня с ума, то он почти уже добился своей цели. Сейчас я близок к безумию, как никогда до этого.
Останавливаюсь на парковке, глушу мотор и почти бегу к центральному входу. Рядом с белой дверью курит невысокий мужчина в черной шапочке, натянутой почти до самых глаз — судя по бейджу, прикрепленному к теплой куртке защитного цвета, местный охранник.
— Куда собрались? Больница закрыта.
— Знаю, мне позвонила Анна Михайловна и просила срочно приехать.
Задыхаюсь от нервного напряжения и быстрого бега. Мужчина молчит, глядя на меня в упор, потом выбрасывает окурок.
— Меня предупредили, — говорит и, повернувшись, открывает дверь в корпус. — Нелегкий тебе, парень, разговор предстоит.
— Что произошло? Может, вы мне скажете?
Охранник искоса смотрит на меня, потом цокнув языком, тихо говорит:
— Вообще нам болтать не положено, без работы нет желающих сидеть, но после этого случая с твоей мамашей, думаю, моя шапка точно в кусты улетит. Хоть бы голову на плечах теперь сохранить.
— Можно ближе к сути?
Теряю терпение — мне так надоела вся эта загадочность и непредсказуемость, что сил нет. Еще немного и я окончательно сдвинусь и вцеплюсь кому-нибудь в горло.
— Хм, — дергает плечом мужчина, — твоя мать где-то…
— Аркадий Семенович, — слышу властный голос, принадлежащий высокой полноватой брюнетке в белом халате, неожиданно показавшейся из-за угла, — спасибо, что провели нашего гостя. Но не стоит самому пытаться вводить его в курс дела, потому что, как мне кажется, вашу роль в этой истории сложно переоценить — вы и так сделали больше, чем представить можно было. Будьте любезны, вернитесь к исполнению ваших прямых обязанностей.
— Хорошо.
Охранник вздыхает, бросает на меня тяжелый взгляд, будто именно я виноват во всех его бедах, поворачивается на пятках и уходит, а врач резко меняется: приветливо улыбается, излучая само радушие, и протягивает мне руку.
— Филипп Сергеевич, очень рада.
— Взаимно.
— Жаль, конечно, — вздыхает она, — что познакомиться нам пришлось при столь неприятных обстоятельствах, но ничего уже не поделаешь.
Мы обмениваемся рукопожатиями, и она жестом приглашает пройти в свой кабинет — светлый и довольно уютный, с цветами на подоконнике.
— Рада, что вы смогли быстро приехать, — улыбается врач. — Дело действительно очень важное и срочное.
— По телефону я так ничего и не понял, но решил не задерживаться. И раз я все-таки приехал, то давайте перейдем сразу к самой сути вопроса.
Она некоторое время молчит, сосредоточено выискивая на столе что-то, бесспорно, жизненно необходимое. Но я-то вижу, что она просто затягивает время. В итоге она берет со стола какую-то папку, на которой написаны данные моей матери.
— Изольда Арнольдовна Домбровская поступила к нам совсем недавно, но уже шла на поправку.
— Я в курсе. Есть какая-нибудь более свежая информация?
— Хм, я так понимаю, вы не слишком близки со своей матерью, — вскидывает на меня взгляд карих глаз.
— Вы думаете, в час ночи самое время вести беседы о наших семейных взаимоотношениях? Да и ни в какое другое время разговаривать об этом не намерен.
