Когда вдруг решил... что уже... поздно (СИ) - Флёри Юлия (е книги .TXT) 📗
С малолетками Костя не связывался. Не считал нужным, не понимал интереса, вкус молодого тела смаковать не пытался. Дети неразумные… что с них взять?.. А на эту глядя, грешные мысли нет, нет, да и посещали голову. А когда в холодном поту проснулся, понимая, что рыжую во сне видел, взвыл не по-детски. Желания хотелось под контроль взять, мозги проветрить, заставляя глупости, в них застрявшие, куда подальше выбросить. Только не было у него такой силы, с которой рыжая бы не справилась. Молодая и горячая, хвостом перед ним вертела. Ни на секунду не усомнившись в собственной власти. Откровенно соблазняла, взгляд к себе приковывая. Вожделенный. Страстный. Безумный. А он алкоголем накачивался, наивно надеясь тем самым сознание собственное подавить. Вливал в себя бокал за бокалом, а не брало. Танец её впечатлял, движения, гибкое тело… Всё остальное — нет! О том, что бухал, напоминала только головная боль с утра. Пока же она перед глазами кружилась, будто воду хлестал. Ни в одном глазу. Всё вокруг, будто муть сплошная, а она как яркая вспышка, как искорка костра пляшет… А ведь на огонь можно смотреть вечно…
— А я погляжу, ты запал. — Рассмеялся однажды Димка Кочубей, рыжую и Костин на неё взгляд приметив. — Горячая! — Одобрительно кивнул, оценивая. — Я бы, пожалуй, у тебя её увёл, но, как посмотрю, у вас это взаимно. Нарывается, сучка… — Ласково потянул, слюни подбирая. И прав ведь. Половина зала хотела её беззаветно, вторая половина хотела тоже, но понимала, что содержать такую любовницу не по карману или не по возможностям. Половым возможностям, разумеется. А эта хотела многого. И каждый понимал, что дать ей меньше самому себе не позволит. Именно потому его люди вот уже третий день ни на шаг не отступают, давая понять, с кем придётся тягаться. — Лицо, кстати, знакомое. Где-то я её уже видел. — Прищурился Димка, припоминая, и сплюнул в кулак косточки от оливок, тут же брезгливо отшвыривая их в пепельницу.
— А это потому что Дима Кочубей знает в городе всех бля**й. — Зло оскалился Костя только за одну мысль о том, что друг в принципе рыжую мог знать. Тот, словно обидевшись, за бокал пива схватился.
— Знакомый текст.
— Ага, жена твоя вчера так сказала. Кстати, просила передать, что подала на развод, повестку получишь позже.
— Когда успела, почему я не в курсе?
— Новую секретаршу опробовал. — Хмыкнул Костя. — Мы не стали тебя отвлекать. Одной больше, одной меньше… Думаю, твоей почти бывшей уже как-то всё равно.
— Ну да, всё равно ей, как же. Ты женись сначала, а потом поймёшь, что такое хватка бультерьера. На развод-то она подала, а вот о том, что мозг мне нужно выносить ежедневно, как-то не забыла. Час назад только полоскала, но я не понял даже, по какому конкретно поводу. Вот уж где стерва!
— Два года назад, когда женился, ты говорил, что она лучшая женщина на земле.
— Ошибался. — Пожал плечами Кочубей, а Костя тягостно вздохнул: ему такая заманчивая перспектива, как женитьба, светила вполне реально. И, пожалуй, если б не эта рыжая так некстати нарисовавшаяся на его пути, он бы уже и кольцо подарить успел, что с весенних праздников в сейфе лежит. Сейчас же отчего-то тянул. Он с предложением, а рыжая за то, что у него между ног. И, кажется, что вот-вот он свои принципы всё же пошлёт к чёртовой матери.
Когда окончательно признался себе в том, что уйти от неё просто так не сможет… Ну, как не сможет… Не хочет и совершенно чётко это сейчас осознаёт. Так вот, именно тогда и определил для себя границы дозволенного. Они, эти границы, должны были уместиться в одну ночь. А что? Она хочет, он не против. Она, видимо, приключений… Он, в принципе, того же. И в идеале, может, потом дурочке даже ручку позолотить. В конце концов, альтруизм среди молодёжи уже не в моде, а он мог бы стать для неё очень щедрым любовником. Вот тогда и настроение, что вот уже не один день отсутствовало, вернулось. Тогда и удовлетворение от принятого решения согрело душу. Вот только принять решение и его исполнить оказалось историями разными. И накачался он в тот вечер ничуть не меньше. Особенно когда пришёл, а её не обнаружил. Что всё в паху болезненно сжалось, было вполне понятно: такой облом, но вот то, что не менее болезненно сжалось сердце… Твою мать, ему такие переживания уже, верно, не по возрасту! А когда рыжая появилась, отступать было вроде как и некуда. И слова оказались не нужны. Она знала, на что подписывалась.
Она дразнила, изгалялась, пытаясь на эмоции вывести. Их и получала. Настолько, что сам себя Костя узнать не мог. С ума сошёл, не иначе. Зверь, что внутри дремал, пожалуй, впервые в жизни на свободу вырвался. И ему это нравилось. Он не мог насытиться, не мог насладиться. Хотелось больше. Больше времени, её больше, владеть единолично вздумалось. Упивался своей властью, тем, как отдавалась. Ловил себя на мысли, что остановиться не может, такой заразительной оказалась эта игра. Хотел её всю. Для себя одного. Украсть, спрятать, к чёрту принципы! Принципов не существует, когда рядом твоё персональное безумие.
Он взял даже больше, чем хотел. Он получил достаточно, чтобы просто уйти. По крайней мере, холодный душ ему об этом напомнил. Оставалось только рассчитаться. Или, может, она любви искала?.. Так, настал самый удобный момент, чтобы с этим определиться. Вот только дуло направленного в него пистолета эти мысли уничтожило. Рыжая несла какой-то пылкий бред, дрожала всем телом, смотрела умоляюще, а он ничего понять не мог. Ни понять, ни сделать. А когда прозвучал выстрел, инстинкты взяли своё. Прямой удар в лицо лишил её сознания и большей части очарования. Проступившая на её лице кровь заставила опомниться и не добивать, как изначально вздумалось. Просто собрался и ушёл, на всякий случай прихватив с собой пистолет, которым его пугать вздумала.
Отдышаться хотелось, опомниться, потому, с чёрного хода гостиницу покинув, Костя неспешно брёл по улице. Шёл и чувствовал, как отвращение к самому себе накатывает к самому горлу с тошнотворным привкусом. Он отчего-то решил, что это был интерес. Взаимный. Всепоглощающий. А девочка преследовала свои цели. Глупые, несуразные, но вполне реальные.
— Валера, в номер мой зайди, там девчонка эта… — Мысленно выругался, понимая, что своё поражение, свою слабость перед другими признать не в силах. — Приведи её в чувства, денег дай там, не знаю… — Зло сплюнул. — Домой отправь, а лучше сам отвези, чтобы не вляпалась ещё куда. — Отдал приказ по телефону. — Как с ней разберёшься, отправляйся спать. А я сам как-нибудь.
— Понял. — Как всегда коротко отозвался водитель и, лишних вопросов не задавая, отключился.
Отзвонился он уже через пять минут. Отрапортовал, что номер пуст, и, наверно, Литнеру должно было стать легче. Вот только… не стало. Глупо как-то всё вышло. Неправильно. А ещё он так и не смог понять мотивов. Разбираться не стал принципиально. Вычеркнул и забыл. В точности, как и хотел изначально. И вроде даже стало легче. Казалось, что всё позади. Вскоре нелепый случай забылся вовсе. И, если не считать редких снов, в которых рыжая по-прежнему танцевала для него, жизнь была прекрасна.
Это самое «прекрасно» осталось далеко позади, когда Андрей именно её представил как свою невесту. От одного взгляда на девчонку дыхание спёрло, а в мозгу что-то надёжно заклинило. Ни глазам своим Костя тогда не поверил, ни ушам, которые странную, по сути своей, информацию в мозг передавали. Впрочем, его же заклинило! Вполне возможно, что он что-то неправильно понял, воспринял. Но время шло, эффект неожиданности отступил, и пора было принять простые истины. Что-то вроде того, что судьба — злодейка, и сюрпризы преподносить ещё умеет. А если точнее, то мир перевернулся и стал с ног на голову. А самое интересное, что он растерялся. Давно ничего подобного не испытывал, но сейчас прочувствовал. Что сказать не знал, что сделать должен — не понимал. Смотрел на неё и, будто в дурном сне, надеялся, что вот-вот всё закончится. Но рыжая не исчезла. А даже наоборот, теперь она приобрела имя, статус, теперь она была не девочка-призрак, которая, как Литнер привык считать, ему привиделась. Теперь она была настоящей. Здесь, сейчас, в непозволительной близости.
