И в горе, и в радости - Кочелаева Наталия Александровна (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Если бы не разбитная Нинка — кто знает, как повернулась бы судьба Александры? Соседка но общежитию сообразила, что и на улицах, и на танцах охотнее знакомятся с двумя подружками. Парни-то тоже ходят по двое, два и два, вот и будут две парочки. И стала таскать за собой Александру. На танцы вместе ходили, и в кино, и по театрам… От парней отбою не предвиделось, но все это было не то, все это было несерьезно…
«Я, Шурочка, этих прохвостов насквозь вижу, — хвасталась Нинка. — Сразу видно, что у парня на уме. Время он с тобой провести хочет или серьезные намерения имеет…»
Но и на старуху бывает проруха. Несмотря на всю свою житейскую мудрость, Нинка влюбилась в художника. Художник был немолод, нетрезв и беден. У него имелось одно существенное достоинство — он был холост и являлся счастливым обладателем комнаты с косым потолком в мансарде, которую с гордостью именовал «студией». Познакомились они, насколько Александра знала, на какой-то выставке. Огненная южнорусская Нинкина красота, редкая в Северной Пальмире, скосила застенчивого художника под корень. Не в силах сопротивляться ее темпераментному напору, живописец с говорящей фамилией Недогонов позволил испортить свой девственно-чистый паспорт штампом, а свою привычную холостяцко-богемную жизнь — женской заботой и лаской.
Неожиданно для себя самой Нина оказалась владелицей светского салона. В мансарду с косым потолком, с видом на помойку, приходили писатели, художники, актеры, товароведы и фарцовщики. Бывали там и иностранцы… Картины Недогонова продавались — а когда не хватало денег, гости приносили с собой портвейн, серые макароны и рыбные консервы… В общем, Нинка была довольна жизнью. Теперь она звалась Нонна и за ней ухаживали богемные знаменитости. Влюбиться в нее считалось правилом хорошего тона. Надо отдать ей должное — разбитная деваха стала примерной супругой, и никто не мог похвастаться победой над женой Недогонова.
Выскочив замуж, Нина не забыла свою подругу и наперсницу. Она пригласила Александру в гости. Александра пришла и тут же почувствовала себя провинциальной, старомодной, отсталой. В студии собралась богема. Истерзанные постоянным непониманием и недоеданием поэты декламировали странные стихи. В прихожей на сваленной груде пальто спал бард, впоследствии всенародно прославившийся. Даже во сне он не выпускал из рук гитары… Фарцовщики с наглыми глазами говорили вполголоса о чем-то своем. Насколько Александра могла понять, речь шла о какой-то иконе. На девушку никто не обращал внимания. Нонна варила на кухне картошку, ее муж спорил с коллегой но цеху. Чересчур оживленная дискуссия грозила вот-вот перейти в мордобой.
— Не волнуйтесь, они не подерутся, — сказал кто-то у нее над ухом.
— Да? — переспросила она, пытаясь краем глаза рассмотреть собеседника.
— Они все время так общаются. Хотите портвейна?
Александра выпила стакан чернильного цвета пойла. Сразу зашумело в голове и стало весело. Она забыла про свое нелепое шерстяное платье в клеточку, про портфель с книгами и про заштопанные колготки. Дешевый портвейн сделал чудо. Александра показалась сама себе светской львицей, богемной дамой, загадочной и томной. Она положила ногу на ногу и впервые в жизни закурила сигарету. Сигареты назывались «Шипка» и воняли невыносимо. Закинув ногу на ногу и стараясь не затягиваться, светская львица в клетчатом платье внимала своему собеседнику. Мужчина представился Владимиром. Он красиво, умно и долго говорил о новой книге Солженицына, о загадочной гибели Галича, об академике Сахарове. Александра содрогалась и кивала. Все это было страшно интересно, страшно и интересно.
— Давайте сбежим? — предложил ей новый знакомый.
— Давайте, — с готовностью согласилась Александра.
Они долго гуляли по ночному Ленинграду. Шел мокрый снег, Александра быстро промочила ноги в замшевых бежевых сапожках. Эти сапожки были ее гордостью, она сама купила их в Апраксином Дворе, истратив всю стипендию и доложив денег из присланных отцом. И вот теперь они так подло подвели ее.
— Что же ты молчала? — побранил ее Владимир, когда она наконец пожаловалась на закоченевшие ноги. — Давай зайдем ко мне — это рядом…
Александра не посмела отказаться. Владимир понравился ей. Он был высок и очень хорош собой — темно-серые стрельчатые глаза, прямой нос, мужественный подбородок.
В полутемной квартире пахло краской и мелом, там шел ремонт. Но гармошки батарей старательно источали ровное тепло, скоро согрелся чай, и Александра почувствовала себя уютно. Она приготовила ужин из продуктов, которые нашлись в невиданном огромном холодильнике. «Импортный», — сообразила девушка, осторожно прикрывая дверцу. После еды Александра вымыла посуду, Владимир в это время застелил простынями узкий диван.
Все произошло очень быстро и просто, как будто не в первый раз. Александра заснула на плече своего мужчины, а утром он разбудил ее вопросом:
— А ты предохраняешься?
Она даже не поняла толком, о чем он ее спросил.
— Нет… ну ладно, я принял кое-какие меры…
Александра с трудом сообразила, о чем он говорит, и покраснела до корней волос.
— Ну что, подруга? Тебе, наверное, на учебу надо?
— Надо, — пробормотала Александра.
— Так собирайся. Я сейчас кофе сварю.
Сапожки, на ночь пристроенные к батарее, совсем высохли. Александра сунула ноги в их теплое нутро, нырнула в пальто, поданное Владимиром. Тот небрежно поцеловал ее в висок.
— Давай, до скорого. Ты извини, что не провожаю, у меня там ванна набирается…
Из глубины квартиры действительно слышался шум бегущей воды. Александра послушно кивнула и вышла, прихватив тяжеленный портфель.
Для нее все было ясно и понятно. Ведь как у Нинки получилось с ее художником? Она переночевала у него, потом пришла в общежитие и сразу собрала вещи. А к вечеру уже переехала в мансарду со скошенным потолком. Конечно, она, Александра, не такая отважная. Она, пожалуй, погодит собирать вещи. Жаль, что она так мало узнала о Владимире. Но ничего, будет время узнать его ближе. Главное — он не женат, невесты у него тоже нет. Квартира явно без женской руки. Отец с мачехой, к счастью, живут отдельно, где-то за городом. Значит, Владимир и она встретят вместе Новый год. Может быть, посидят вдвоем. Она наготовит салатов, пожарит мяса, напечет пирогов. Они выпьют шампанского и будут смотреть «Голубой огонек». А может быть, пойдут в гости к Нинке… Или Владимир захочет, чтобы они провели новогоднюю ночь в компании его друзей? Что ж, Александра будет не против. Нужно только не забыть обзавестись новым платьем. Отец пришлет денег к празднику, и она купит то, из темно-красного шелка… давно уже на него заглядывалась. Или платье стоит одолжить у кого-нибудь из подруг, а деньги на всякий случай приберечь?
Засыпая, она представляла себе, как привезет Владимира в деревню знакомить с отцом, как сама будет гостить у его родных за городом… И улыбалась во сне. А в ней уже кипело что-то, шли потайные процессы, зарождалась новая жизнь…
Вечером она пришла к дому Владимира, позвонила в дверь. Но ей никто не открыл, и окна квартиры были безнадежно темны. Его не было дома! Как странно! Неужели он не ждал ее? Или, может быть, они разминулись? Владимир пошел к ней в общежитие? Конечно! И она должна была сидеть и ждать его, а не бегать по темным улицам! У девушки должна быть своя гордость — так об этом везде говорят и пишут.
Но в общежитие Владимир не приходил. Подруги смотрели на Александру удивленно — мало того что дома не ночевала, так теперь выглядит и ведет себя как полоумная!
Не дождавшись Владимира, девушка заснула, вдоволь наревевшись. Он не пришел и на следующий день, и через два дня…
«Наверное, очень занят, — соображала Александра, — мужчины всегда заняты».
Лекции и семинары в институте кончились, впереди маячила грозная первая сессия, но девушка не в состоянии была думать об экзаменах. Чтобы развеять тоску, она отправилась в гости к Нинке. У той, как всегда, сидели гости. Подруга приняла Александру приветливо, но поглядывала на нее лукаво.
