Рикошет (ЛП) - Лейк Кери (библиотека электронных книг TXT) 📗
Блеск привлек мое внимание в лунном свете.
Приседая, я просеял рыхлую землю. Поднимая маленький грузовичок Джея, который отрыл, я зажмурил глаза, чтобы сдержать слезы.
Соберись. Его здесь нет.
Я вернулся к машине и открыл багажник, беря Блу на руки. Пока нес его к месту погребения, дверь позади меня захлопнулась, и я повернулся, видя, что Обри бежит ко мне, намокая под дождем.
Она остановилась прямо перед нами.
— Прости, если хочешь остаться один, я могу…
— Ты насквозь промокнешь.
— Ничего страшного.
Мы дошли до ямы, которая стала скользкой от дождя. Опускаясь на одно колено, я положил Блу в яму, которую выкопал, и погладил по его влажному меху.
— Увидимся на том свете, дружочек.
Обри стала на колени рядом со мной, лаская его шею.
— Спасибо, — прошептала она и стала рядом, когда я набрал землю на лопату.
Я насквозь промок под дождем, а Обри стояла со мной, содрогаясь, стуча зубами, пока я заканчивал хоронить Блу, но ни разу не пожаловалась на холод или мой медленный темп. Оказавшись вновь в «Мустанге», я включил печку на всю мощность и мой взгляд приземлился на мурашки на ее ногах, когда я завел машину и направился назад в поместье.
Мало было сказано по пути назад, пока мы наконец-то не приехали домой. Дождь усилился, и мы рванули к козырьку над парадным входом. Я открыл дверь, и как только мы вступили в дом, Обри сняла пальто.
Словно у льва, сосредоточенного на своем очередном обеде, мой рот наполнился слюной от ее вида — мокрой и содрогающейся внутри объятого темнотой дома.
Ее сапоги блестели от капель, платье, которое она постоянно носила, прилипло к телу, давая отчетливо увидеть очертания лифчика под ним. Этот вид заставлял меня наброситься, испытать жажду к воде, стекающей по ее горлу и направляющейся в ложбинку между грудей.
Господи, она даже не пыталась быть сексуальной, и каким-то образом я не мог избавиться от рвения прикоснуться к ней, прижать влажные бедра к своим, пока буду трахать ее у стены прямо здесь в фойе.
Я проскользнул мимо нее, чтобы не сделать ничего рискованного, и прошел на кухню, отчаянно желая выпить. Хватая виски со столешницы, сделал длинный глоток и, поставив бутылку, поймал взглядом Обри, стоящую в дверном проходе.
— Можно и мне немного? — Она прошла по комнате, пока не оказалась от меня на расстоянии вытянутой руки.
Несмотря на синяк у нее на щеке, я стоял зачарованный ее влажными волосами, блеском ее кожи, торчащей грудью под платьем.
«Ради всего святого, — молча выругался я про себя. — Ее же чуть не изнасиловали».
Поглядывая на нее искоса, я протянул ей бутылку виски, и когда она запрокинула ее, я изучал то, как двигается ее горло, пока жидкость стекала по нему в желудок. Я спустился глазами по ее платью и очертанию ее изгибов, которые мог увидеть в приглушенном свете комнаты.
Обри передала мне бутылку, облизав губы. Глаза выдавали ее намерение, и я бы отдал ей душу, попроси она. Она сделала шаг ко мне, послав мой пульс в космос. Тревога забила внутри моей головы, словно кавалерия здравого рассудка пришла выбивать дурь из моего мозга.
Обри скользнула ладонью под мою куртку, даже не прикасаясь к коже, пока моя грудь вздымалась и опадала, словно меня никогда прежде не ласкали руки женщины.
— Обри… мы… — мое тело бунтовало против слов, которые мне стоило сказать, и хоть ее голова осталась склоненной, щеки порывались выдать улыбку.
— Я знаю, — она покачала головой. — Боже, ты, наверное, думаешь, что я… какой-то фрик. Меня почти изнасиловали, а я тянусь к мужчине, который… — она подняла лицо, — … спас мою жизнь. Думаю, я была мишенью для боли очень долгое время, чтобы различать мужчину, который причинил мне боль без сожалений, и мужчину, который скорее причинит боль самому себе, чем поднимет на меня руку.
Ее взгляд опустился ниже, и я последовал за ним, чтобы увидеть струйки крови, стекающие по моим ладоням от того, с какой силой я вдавливал ногти в плоть.
— Ты больная на голову мазохистка, если хочешь чего-либо со мной.
Ее рука скользнула под мою футболку, и мышцы у меня на животе сжались от контакта, когда ее глаза нашли мои.
— Или, возможно, я вижу нечто глубже, чем тьма, которую ты носишь на поверхности, Ник.
Не могу точно сказать, что нашло на меня, но я оттолкнул ее назад. Скорее всего, инстинктивно, ее кулаки встряли между нами, когда я поднял ее на столешницу, размещая на уровне своих бедер, и сжал ее запястья вместе у нее за спиной, прижав их к холодному серому кафелю, прежде чем обрушить губы на ее рот. Мягкие и влажные, они скользили под моими, и по вкусу напоминали сладкий виски, который остался на них.
Стон поднялся по ее горлу, а напряжение в ее руках пропало, когда она сдалась мне.
Взяв оба ее запястья одной рукой, я сдернул платье вниз так сильно, что порвал по швам. Одна из ее больших, торчащих грудей оказалась на свободе, когда я оттянул вниз черный лифчик. Бл*дь, идеальна, как я и представлял. Ее холодный сосок торчал, затвердев, когда я обвел по нему языком, и застонал от того, что завоевал Обри. Ее вкусный, сладкий запах, словно карамель с ванилью, наполнил мои легкие, когда я втянул в рот ее грудь и ударил языком по затвердевшей маленькой вершине.
Еще один мягкий стон вырвался из нее, и она скользнула по столешнице, словно не могла усидеть ровно. Ее брови сошлись над переносицей от непонятного выражения боли, которое я не сразу понял, пока ее полуприкрытые глаза не подняли свой взгляд и ее язык не скользнул лениво по губам, которые чуть ли не кричали: «Трахни меня».
— Ты хочешь, чтобы я это сделал? — грубый тон моего голоса стал зеркальным отражением напряженной нити контроля, за которую я хватался. Я чувствовал себя бушующим штормом похоти, готовой уничтожить ее, пока большим пальцем играл с ее соском. — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?
Поймав нижнюю губу зубами, она кивнула, и я буквально почувствовал, как эта тончайшая нить порвалась у меня в голове. Словно зверь, выпущенный на свободу из своих оков, я опустил руку между ее бедер, раздвинув их, и сдвинул ее крошечные трусики в сторону, почти срывая с нее долбаную ткань.
Не спеши. Длинными, мучительными поглаживаниями я запустил большой палец под шелковый шов, не отпуская ее взгляд ни на секунду. Мягкий трепет ее ресниц составил компанию теплому румянцу, который покрыл ее щеки. Красивая. Я провел указательным пальцем по ее тазовой кости к скользкому входу. Гребаный ад. Такая узкая и влажная, мой член дернулся от мысли оказаться внутри нее.
Обри вскрикнула и дернулась напротив меня, словно удовольствие и мораль сражались внутри нее.
Между нами не было места морали. Мы нарушили границу благородия и упали в темноту порочности. Она по желанию стала моей жертвой, моей музой, моей игрушкой, с которой я осуществлю свои самые заветные животные желания. Обратного пути нет.
Я скользнул пальцем по ее половым губам и ощутил слабую дрожь бедер. Зубами стянул оставшуюся ткань с ее второй груди и уделил ей такое же внимание, как и первой.
— О, боже, — прошептала Обри. — Пожалуйста!
Подняв голову, я прижался лбом к ее, с силой зажмуривая глаза.
— Ты уверена в этом, Обри? Потому что, бл*дь, я не отступлю. Я не могу остановиться. — Я всего лишь чертовски надеялся, что это не закончится так, как заканчивалось с другими женщинами. Я хотел потеряться в ее запахе, звуках. Упасть в темный мир боли и удовольствия, и никогда не возвращаться из него.
— Уверена, — прошептала она.
Руками, которые жаждали пройтись по каждому миллиметру ее тела, я ласкал ее грудь рьяными движениями, потягивая за оба соска, чтобы они превратились в горошины прежде, чем сдернул ее платье через голову, открывая взору тело. Готовое для меня, чтобы я мог насытиться им прямо здесь, на кухне.
Словно дорогой, импортный шелк, ее кожа скользила под кончиками моих пальцев, пока я проводил руками вниз по ее плечам и рукам. Подталкивал Обри под подбородок склонить голову набок, чтобы предоставить мне доступ к ее шее, где пульс отбивал стаккато под моим языком. Ее горло дрогнуло от сглатывания. Рванные выдохи достигли моих губ, когда я поглотил ее рот в поцелуе.
