Джонни, будь паинькой (ЛП) - Тун Пейдж (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
— Да как у тебя язык поворачивается заявлять, что я драматизирую! — Теперь меня разбирает злость. — Я в лепешку ради тебя расшибаюсь! — Замолкаю, потом продолжаю: — Наверное, я взвалила на себя непосильную ношу. Наверное, пора выйти из игры и оставить тебя в покое.
— И ты бросишь работу? Покинешь меня? — Джонни начинает садиться.
— Да.
— Не говори так. — Джонни кажется удрученным. — Слушай, прости, ладно? Дай мне еще один шанс. Не списывай пока со счетов.
Вздыхаю.
— Ладно. В свете последних событий... — Красноречиво смотрю на Джонни. — План меняется.
Джонни глазеет на меня вопросительно.
— В Скарборо мы не останемся. Здесь слишком много соблазнов. Поедем в какое-нибудь богом забытое место. Туда, где нет пабов, винных магазинов и прочей дребедени, к которой ты пристрастился. Но я должна знать, что ты согласен. Всеми руками за. Или ты берешь на себя обязательства, или мы сейчас же возвращаемся в Лондон.
Джонни ухмыляется, но воздерживается от издевательских замечаний о «психотрепе», хотя видно, что язык у него так и чешется.
— Ага. — Босс встает и тянется к радиатору за высохшей футболкой. — Давай осуществим этот план.
Глава 23
Мы едем на запад от города мимо домов, увешанных гирляндами, и скоро оказываемся посреди зеленых-презеленых лугов. Стаи птиц парят высоко над голыми деревьями, а на кустах вдоль дороги полно ягод. День стоит серый и промозглый, но не слишком холодный. Снега нам в это Рождество не видать.
Джонни спит на пассажирском сиденье. Он свернул свою кожаную куртку и приложил к окну как подушку. Татуированные руки у него голые, так что я включила печку.
Мы приезжаем чуть позднее трех часов, еще засветло. По дороге я остановилась на заправке купить припасов и готовых обедов, чтобы нам хватило на неделю, однако после этого придется ходить в местный супермаркет. Моя стряпня не пойдет ни в какое сравнение с Розиной, но отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Мы забираем ключи у владельцев дома, которые живут в деревне километрах в пятнадцати от него. Джонни анонимности ради остается в машине, а хозяева зовут нас на чай с рождественским пудингом. Ужасно неприятно отвечать отказом, но я все же это делаю.
Домик оказывается намного меньше, чем мне казалось: оштукатуренное двухэтажное здание из серого камня у подножия высокого покрытого травой холма. В саду протекает ручей, через который перекинут мостик. Сейчас там грязно и пусто, но я помню, сколько цветов в нем росло летом.
В доме нет центрального отопления, но в большинстве комнат есть газовые обогреватели, а в гостиной – настоящий камин. Наверху две маленькие спальни и ванная. Я отдаю Джонни дальнюю комнату, что смотрит окнами на холм, а сама беру ту, что выходит на дорогу с другой стороны. Я говорю «дорога», но на самом деле она больше напоминает тропу. Мы здесь действительно в полной глуши.
Я отношу сумки к себе в комнату и возвращаюсь вниз, чтобы разобрать продукты. Джонни спускается еще минут через двадцать.
— Не хочешь развести огонь, пока я делаю нам с тобой по чашке чая? — спрашиваю я его.
— Конечно.
Он проходит в гостиную, а я ставлю чайник.
— Вообще-то, знаешь, Мегера… — Он почти сразу же возвращается. — Я, пожалуй, съезжу развеюсь.
Я смеюсь:
— Ни за что.
— Просто хочу немножко покататься, только и всего.
Я его игнорирую.
— Мегера, ну брось.
— Нет, Джонни, это ты брось, — сердито говорю я. — Ты не поедешь за выпивкой. Смирись.
— Где ключи от машины?
— Никаких тебе ключей, Джонни.
— Где эти долбаные ключи?
— Я их спрятала, — выпаливаю я в ответ.
— Отдай их мне.
— Можешь просить сколько угодно, ты их не получишь.
Теперь он злится.
— Отдай мне ключи от машины, или я тебя уволю.
— Нет! — повышаю я голос.
Он смотрит на меня и начинает рыться в кухонных ящиках.
— Ты их не найдешь, — спокойно комментирую я, следуя за Джонни в гостиную, где он принимается открывать шкафы и искать под рождественской мишурой.
— Мегера, я серьезно. — Он поворачивается ко мне. — Они мне нужны. Прошу тебя. Куда ты их дела?
— Джонни, НЕТ!
Он берет в руки одну из фарфоровых фигурок с каминной полки, маленькую белую собачку с висящими ушами.
— Отдай их мне, или я ее разобью.
Я хмурю брови.
— Джонни, не надо.
— Разобью…
— Ты их не получишь.
— Отлично, — говорит он и разжимает пальцы. Я вздрагиваю, когда собачка разбивается на мелкие кусочки о каменный пол.
Он берет другую фигурку, девочку в красной юбке.
— Можешь их все перебить. Как будто мне есть до этого дело. У тебя денег хватит за все расплатиться. — Надеюсь, он не поймет, что я блефую.
— Ох, да чтоб тебя! — Он с громким стуком ставит целую и невредимую фигурку обратно на каминную полку. — Мегера, я ведь точно тебя выгоню, если ты не отдашь мне чертовы ключи.
— Позволь облегчить тебе задачу: я сама увольняюсь.
Исполненные решимости, мы целых десять секунд смотрим друг на друга. Наконец он хватает с дивана свою куртку и надевает ее.
— Отлично. Я прогуляюсь до ближайшей деревни.
— Это займет несколько часов, — сообщаю я. — Ты заблудишься и наверняка замерзнешь до смерти.
— Ну, что ж тут поделаешь… — пожимает плечами Джонни, рассчитывая, что я уступлю.
Но я и не думаю сдаваться.
— Отлично, — пожимаю плечами и я. — Ты все равно стареешь и выходишь из моды. Пора тебе потесниться и дать кому-нибудь еще возможность постоять под софитами. Ты останешься жить в своей музыке.
Он бросает на меня мрачный взгляд и выскакивает за дверь, громко захлопывая ее за собой.
Я сметаю с пола осколки и, усевшись на диван, пытаюсь читать один из номеров журнала «Лошади и собаки» за 1999 год, но с каждой проходящей минутой меня все сильнее охватывает тревога. Когда входная дверь вдруг снова открывается, я с трудом напускаю на себя безразличие.
— Так я разведу огонь? — спрашивает Джонни, встав напротив меня.
— Было бы очень хорошо. — Я захлопываю журнал и поднимаюсь. — Как насчет чашки чая?
К моему удивлению, Джонни больше не выходит из себя, однако то же самое нельзя сказать обо мне. Несколько раз я порываюсь позвонить Кристиану, и даже Биллу. Мне как никогда трудно быть свидетельницей того, как Джонни трясет и ломает, бросает в холодный пот и бред. Прошлой ночью я прибежала на крик к нему в комнату, и выражения ужаса на его лице хватило, чтобы привести в ужас меня саму. Ему мерещилось, что по телу ползают пауки. Мне в конце концов удалось его успокоить, но, вернувшись в свою комнату, я горько расплакалась. Я понятия не имела, во что ввязывалась.
У нас закончились продукты, так что я съездила за ними в соседнюю деревушку, пока Джонни спал, и к моему возвращению он еще не вставал. Я скупила едва ли не каждый журнал в газетном киоске, включая некоторые музыкальные издания для Джонни. Новости о его исчезновении еще не успели попасть в еженедельные журналы – их редакции были закрыты на Рождество, однако я быстро пролистала «НМЭ» на предмет статьи за подписью Кристиана. Ее там не оказалось.
Интересно, как он поживает. И что он думает о таком нашем с Джонни побеге. Готова поспорить, он удивился. Готова даже поспорить, что он разозлился. Из этого мог бы выйти отличный материал для его книги, а теперь я все испортила.
Появляется Джонни, одетый в черную футболку и черные кожаные штаны. Сонной походкой он спускается с крутой лестницы. Смешно видеть его здесь в подобном виде. Собираясь, я хватала первую попавшую мне под руку одежду, но, пожалуй, можно было бы подобрать ему нечто более повседневное.
— Доброе утро, — чирикаю я. — Хочешь чего-нибудь? Может, яичницу?
— Ты ездила в магазин? — спрашивает Джонни. В его глазах зажигается огонек.
— Да, туда и обратно.
— Купила мне сигарет?
— Да, Джонни, — вздыхаю я, направляясь в кухню.
