Мое прекрасное искупление (ЛП) - Макгвайр Джейми (читать книги без сокращений TXT) 📗

Томас поморщился в ответ на мои холодные слова и сел за свой стол. Повисла неловкая пауза на добрых десять секунд, и затем Томас сделал едва заметный жест по направлению к двери.

– Спасибо, Агент Линди. На этом все.

Я кивнула и встала. Я прошла к двери, но не смогла уйти. Несмотря на здравый смысл, я повернулась, сжав свободную руку в кулак и сильно схватив папку, чтобы не уронить ее.

Он читал верхнюю страницу кипы бумаг, держа маркер в одной руке и колпачок в другой.

– Вы заботитесь о себе, сэр?

Томас побелел.

– Я…что, прости?

– Заботитесь о себе. Вы выглядите уставшим.

– Я в порядке, Линди. На этом все.

Я стиснула зубы и сделала шаг вперед.

– Просто если вам нужно поговорить…

Он опустил руки на стол.

– Мне не нужно поговорить, и даже будь мне это нужно, ты была бы последним человеком, с которым я стал бы говорить.

Я кивнула.

– Простите, сэр.

– Хватит…называть меня так, – сказал он, говоря тише под конец.

Я выставила руки перед собой.

– Я подумала, что уже неуместно называть вас Томасом.

– Агент Мэддокс или просто Мэддокс подойдет.

Он посмотрел вниз на бумаги.

– Теперь, пожалуйста…пожалуйста уйди, Линди.

– Зачем ты меня сюда позвал, если не хотел видеть? Мог бы с такой же легкостью отправить по этим делам Констанс.

– Потому что иногда, Лиис, мне просто нужно видеть твое лицо. Мне нужно слышать твой голос. Некоторые дни для меня тяжелее других.

Я сглотнула и затем прошла к его столу. Он приготовился к тому, что я могла бы сделать.

– Не делай этого, – сказала я. – Не заставляй меня чувствовать вину. Я пыталась не…это именно то, чего я не хотела.

– Я знаю. Беру на себя полную ответственность.

– Это не моя вина.

– Я только что это сказал, – ответил он уставшим голосом.

– Ты сам нарвался. Ты хотел, чтобы твои чувства ко мне заменили твои чувства к Камилль. Тебе нужно было кого–то винить, потому что ты не мог винить ее. Тебе нужно строить собственные отношения, потому что она станет частью семьи, а я просто та, с кем ты работаешь…та, кто ты знал, что оставит прошлое позади.

Томас выглядел слишком вымотанным эмоционально, чтобы возражать.

– Господи, Лииз, ты и вправду думаешь, что я это спланировал? Как мне тебе еще объяснить? То, что я чувствовал к тебе, что чувствую, делает мои чувства к Камилль неважными.

Я прикрыла лицо.

– Чувствую, что звучу как заезженная пластинка.

– Так и есть, – сказал он ровным тоном.

– Думаешь, это для меня легко? – спросила я.

– Похоже на то.

– На самом деле все не так. Я думала…не то чтобы сейчас это было важно, я надеялась, что смогу измениться. Я думала, что для двух раненых, если бы мы достаточно вложились в наши отношения, если бы наших чувств было достаточно, у нас бы все получилось.

– Мы не ранены, Лиис. У нас просто одинаковые шрамы.

Я моргнула.

– Если бы мы и оказались на незнакомой территории, что для меня всё, мы бы адаптировались, знаешь ли. Но я не могу отвергать все, что запланировала на будущее, и надеяться, что однажды ты перестанешь грустить по поводу того, что ты не с ней, – я почувствовала, как слезы жгут глаза, – Если я отдаю тебе свое будущее, то хочу, чтобы ты оставил прошлое позади.

Я взяла рамку для фото со стола и выставила ее перед лицом Томаса, заставляя взглянуть. Его глаза переметнулись на рамку, и когда он взглянул на фото, уголок его рта приподнялся.

Возмущенная, я развернула фотографию, и моя челюсть отвисла. Это был черно–белый снимок нас с Томасом, который Фэлин сделала в Сейнт–Томасе. Он прижимал меня к себе, целуя в щеку, а улыбалась, будто впереди была целая вечность.

Я взяла другую рамку и посмотрела на нее. Фото всех пяти братьев Мэддокс. На последней я увидела его родителей.

– Она первая, кого я полюбил, – сказал Томас, – но ты, Лииз, ты последняя женщина, которую я когда–либо буду любить.

Я стояла, не находя слов, и затем поплелась к двери.

– Верни мне мои фотографии, пожалуйста.

Я поняла, что оставила папку на его столе, а вместо этого ушла с фотографиями в руках. Я медленно подошла к нему. Он протянул руку, и я вернула рамки.

– Просто отдам это Констанс, – сказала я, забирая папку, чувствуя себя при этом дезориентированной. Я повернулась на каблуках и заспешила к двери.

– Лиис, – позвал он меня.

В ту секунду, когда я вырвалась из офиса, то практически бросила папку в Констанс.

– Хорошего дня, Агент Линди, – сказала она, и ее голос разнесся по отделу.

Я удалилась в свой офис и села на стул, опустив голову на руки. Пару секунд спустя Вэл прибежала из коридора, а за ней Маркс, хлопнув дверью.

Я подняла голову.

Вэл указала пальцем на него.

– Прекрати! Ты не можешь гнаться за мной по всему зданию!

– Я перестану следовать за тобой, когда ты начнешь отвечать прямо на мои вопросы! – закричал он.

– Какого черта сегодня происходит со всеми? Весь офис с катушек съехал? – закричала я.

– Я тебе уже ответила! – сказала Вэл, игнорируя меня, – Я сказала тебе, что поговорю с ним сегодня вечером!

Сойер просунул голову в офис, одновременно стуча в дверь.

– Босс?

– Убирайся! – закричали Маркс, Вэл и я в унисон.

– Ладно, – сказал Сойер, удаляясь.

– И что дальше?

– Если он не съедет, я съеду, – сказала Вэл, будто кто–то вытягивал из нее слова.

– Слава Иисусу! – закричал Маркс невидимой аудитории, указывая всеми пальцами в сторону Вэл, – Наконец–то прямой ответ, черт подери!

Томас ворвался в офис.

– Какого черта вы все тут кричите?

Я снова прикрыла лицо.

– Лиис, ты в порядке? Что с ней случилось, Вэл? Она в норме? – спросил Томас.

Маркс заговорил первым.

– Простите, сэр. Вы…вы в порядке, Линди?

– Я в норме! – завопила я, – Мне просто надо, чтобы вы, сосунки, убрались из моего офиса!

Все трое застыли, уставившись на меня в неверии.

– Выметайтесь!

Сначала ушли Вэл и Маркс, и после некоторых раздумий, Томас оставил меня одну, закрыв за собой дверь. Весь Пятый Отдел уставился на меня. Я прошла к стеклянной стене, показала им оба средних пальца, выпалила пару словечек на японском и закрыла жалюзи.

Глава 24

Я приспособила свой мобильник так, что он находился между моей щекой и плечом, пока я пыталась готовить.

– Не клади трубку, мам. Секунду, – сказала я, прибегнув к тому, чтобы поставить телефон на шкаф.

– Ты знаешь, я ненавижу громкую связь, – В ее голосе чувствовалась строгость, – Лиис, отключи громкую связь.

– Я здесь одна, мам. Никто больше тебя не слышит. Мне нужны обе руки.

– Наконец–то ты готовишь для себя и не ешь эту переработанную гадость каждый вечер. Ты набрала вес?

– Вообще–то я потеряла несколько фунтов, – сказала я, улыбаясь, хоть она меня и не видела.

– Не слишком много, я надеюсь, – проворчала она. Я засмеялась, – Мам, ты вечно недовольна.

– Я просто скучаю по тебе. Когда ты приедешь домой? Ты же не будешь ждать до Рождества, правда? Что ты готовишь? Что–то хорошее?

Я добавила брокколи, морковь и воду в горячее рапсовое масло и распределила по сковороде, когда она зашипела.

– Я тоже скучаю по тебе. Я не знаю. Я посмотрю в своем расписании. Курицу и жареные овощи, и я надеюсь, будет превосходно.

– Ты смешала соус? Ты должна сначала смешать его, знаешь, чтобы все перемешалось и подышало.

– Да, мам. Он стоит на столе рядом со мной.

– Ты добавила что–то еще? Он хорош таким, как я его делаю.

Я хихикнула.

– Нет, мам. Это твой соус.

– Почему ты ешь так поздно?

– Я в часовом поясе Западного Побережья.

– И все же, там девять часов. Ты не должна есть так поздно.

– Я работаю допоздна, – сказала я с улыбкой.

– На работе тебя не слишком загружают, правда?