Наслаждения - Сидни Диана (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗

— Я считала, что это лошади Андре.

— Vraiment [42], мадемуазель. Формально так оно и есть.

Но знаете, месье Андре бывал здесь очень редко. Это месье Хасан занимался конюшней. Он живет в Париже и всякий раз приезжает сюда. Он очень любит верховую езду. Мы с Бертраном тоже катаемся.

Ясмин остановилась возле небольшой вороной лошадки и заглянула в ее блестящие карие глаза. Благодаря своей чрезвычайной силе лошади всегда казались Ясмин сказочными великанами, с которыми она ощущала себя полностью защищенной.

Запах земли напомнил Ясмин Лотремо. Там верховая езда входила в учебную программу воспитания юных леди, и именно там, войдя в конюшню, Ясмин впервые почувствовала себя дома. Большие теплые животные с их копытами и шелковистыми хвостами, которыми они отмахивались от назойливых мух, напомнили Ясмин о козах, которых она маленькой девочкой пасла в горах. Лошади были дружелюбны, непосредственны, с благодарностью откликались на ласковое слово и прикосновение добрых рук.

Сесиль и Ясмин прошли по всей конюшне, останавливаясь у каждого стойла и уделив внимание каждой. Минут через десять в конюшню вошли Бертран и Хасан и замерли, ослепленные резкой темнотой после яркого утреннего солнца.

— Сесиль? Ты здесь? — щурясь, позвал Бертран. — Отведи баронессу в контору.

Они вернулись в дом и, пройдя через кухню, поднялись по узкой деревянной лестнице в основную часть дома.

Через просторный холл Бертран провел их в комнату, которую можно было принять за библиотеку или кабинет.

Стены ее были обшиты темно-коричневым деревом, окна закрывали плотные портьеры, отчего в комнате царил полумрак. Возникало впечатление церковного помещения.

Бертран подвел Ясмин к столу, заваленному кучами бумаг и гроссбухов.

— А вот это, — Бертран указал на две картонки с наклеенными на них этикетками, — какие-то глупые cochons [43] из рекламного агентства предлагают нам эскизы новых этикеток. Что вы думаете на этот счет, мадемуазель?

Лабиш протянул картонки, чтобы Ясмин могла лучше рассмотреть образцы. Один из них был темно-кремового цвета, изящный орнамент обрамлял надпись, выполненную круглыми черными буквами. Второй был темно-фиолетовым, буквы были красными и белыми.

— Этот мне совсем не нравится. — Взяв темно-фиолетовую наклейку, Ясмин скептически разглядывала ее в различных ракурсах. — Слишком резко. Слишком кричаще.

Наклейка не должна быть кричащей. — Ясмин небрежно бросила образец обратно на стол.

Стоявший рядом Хасан с изумлением наблюдал за Ясмин. Бертран почесал подбородок мозолистой рукой.

«Ну и потеха, — подумала Ясмин, — неужели сработало?»

Она ничего не знала ни о винах, ни о винограде, ни о финансовых аспектах виноделия, но прекрасно разбиралась в графике и дизайне. Почувствовав себя увереннее, Ясмин выпрямила спину и продолжила:

— Да. Полагаю, что кремовая с черной надписью подойдет больше, — твердо заявила она.

Бертран кивнул, а Хасан улыбнулся Ясмин. В глазах его светилась смешинка.

«Ясное дело — он думает, что я дурачусь, — решила Ясмин. — Ну и плевать».

Она с вызовом выдержала взгляд Хасана, понимая, что вольна говорить что захочется, поскольку теперь она была баронессой Ясмин де Сен-Клер. Чувствуя себя несколько глуповато, Ясмин вскинула голову и постаралась выглядеть серьезной.

— Вы выбрали то что надо, мадемуазель, — усмехнулся Бертран. — Именно такой этикеткой мы пользуемся уже сто пятьдесят лет.

Ясмин разозлилась. Что за идиотские проверочки они ей устраивают? Она открыла рот, чтобы высказать Бертрану все, что она думает о его глупых играх, но прежде чем она успела произнести слово, Хасан положил ей руку на плечо:

— Не принимай это на свой счет, Ясмин. Бертран постоянно проделывает свои опыты со всеми, и со мной в том числе. Просто это одна из его контрольных работ. Диву даюсь, как это Сесиль не приложит его как-нибудь раскаленной сковородой.

— Пытается, — громко расхохотался Бертран, — но в этом случае я срочно занимаюсь с ней любовью, и безумие Сесиль проходит само собой.

Ясмин сильно покраснела.

Заметивший ее смущение Хасан поспешил сменить тему разговора.

— Бертран, а почему бы не показать мадемуазель погреба? — сказал он мягко. — Возможно, ей захочется продегустировать вина разных урожаев.

— Bien [44], — тут же согласился Лабиш. — Ты тоже пойдешь с нами, Хасан. Мне хочется еще что-то показать тебе. — Бертран наскоро сделал несколько отметок в бухгалтерской книге, что лежала на столе, после чего повернулся и стремительно вышел из комнаты.

Они обошли дом с тыла и вошли в дверь, спрятанную в поросшем мхом каменном фундаменте здания. Сверху по дверной перемычке вился плющ, о который Ясмин едва не зацепилась волосами, следуя за мужчинами по короткой лесенке в длинный, холодный, сырой зал, стены которого от пола до потолка были уставлены деревянными бочками.

Каждый бочонок имел на лицевой части небольшой краник. Под потолком была подвешена полка, на которой стояли перевернутые вверх дном стеклянные бокалы. Хасан отступил в сторону, пропуская Ясмин вперед, а Бертран, указывая рукой на каждый бочонок, принялся рассказывать Ясмин о сортах вина и годах, когда оно было произведено. Хасан следовал за Ясмин в такой близости, что она чувствовала, как его дыхание колеблет волоски, выбившиеся из пучка. «Ненавижу эти идиотские пучки», — вспомнила она слова Хасана.

Тут Бертран неожиданно остановился, Ясмин чуть не натолкнулась на него. С полки над головой Лабиш достал бокал и подставил его под краник.

— Здесь все выглядит так, как будто там, наверху, средневековье, — сказала Ясмин, наблюдая за действиями Бертрана.

— Так оно и должно быть, — одобрительно фыркнув, отозвался Лабиш.

— А как же насчет модернизации, научно-технической революции и всякого такого? — Ясмин оглянулась вокруг. — Я не имею в виду алюминиевые бочонки или пластиковые пробки, что может повлиять на вкусовые качества вина. Я говорю о вещах, которые могли бы способствовать увеличению производства.

— Вероятно, у Бертрана на этот счет свои соображения. — Хасан бросил Ясмин предостерегающий взгляд. — В конце концов, от добра добра не ищут. Верно, Бертран?

— Верно.

— Хотите сказать, что новое — это хорошо забытое старое?

— О-о-о, у нас сплошные нововведения то тут, то там, — заявил Лабиш самодовольно. — Вот новый сорт винограда, который Андре хотел выбросить на рынок. — Открыв краник, Бертран до половины наполнил бокал вином. — Мне кажется, совсем неплохо, но попробуйте сами.

Передав бокал Ясмин, он налил еще один — для Хасана. Ясмин медленно отпила, не сводя глаз с Хасана и пытаясь понять, должна ли она делать что-то особенное, типа выплевывания вина на пол. Она не хотела выглядеть глупо теперь, когда прошла первое испытание. Но Хасан только прополоскал рот вином и, проглотив его, удовлетворенно кивнул. Ясмин последовала его примеру и нашла, что это вино не слишком отличалось от того, что они пробовали раньше, разве что было слегка более терпким и более игристым.

— О-о-о, да оно почти как шампанское! — воскликнула Ясмин, но тут же, опять смутившись недостатком собственных знаний, спросила:

— Это шампанское?

На какое-то мгновение Ясмин показалось, что она допустила непростительную ошибку. А не очередная ли это проверка Лабиша? Она надеялась, что нет. Но лицо улыбнувшегося ей Бертрана выражало удовлетворенное благодушие.

— Нет, это не шампанское. Для шампанского оно слишком легкое и слишком терпкое. Но нам хотелось бы, чтобы это вино походило на шампанское, — радостно сообщил Лабиш. — У нас для этого все условия, особенно почва.

Хасан кивнул и похвалил Бертрана за удачный опыт.

После чего осушил свой бокал до дна, за ним последовала и Ясмин. Бертран моментально выхватил у нее бокал и снова наполнил, несмотря на то что Ясмин отрицательно замотала головой. После трех бокалов вина она уже чувствовала в голове легкий шум, она никогда не умела пить на пустой желудок. Она ведь не ела с раннего утра, а теперь уже был полдень. На ее спутников вино не оказало такого эффекта, но Ясмин было достаточно. Она замахала рукой и отрицательно покачала головой, но Лабиш проигнорировал протест Ясмин и сунул ей в руку очередной бокал. Не желая выглядеть невежливой, а также потому, что ей понравилось и само вино, и то легкое чувство опьянения, которое оно вызывало, Ясмин взяла бокал.