Ставка на выбывание (СИ) - Сергеева Оксана Михайловна (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Да и не изменилось ничего для нее после церемонии. Разве что на пальце появилось кольцо с крупным бриллиантом, и фамилия у нее теперь новая. А так, сущая формальность все это. Пусть красивая, дорогая, украшенная всеми необходимыми атрибутами, но лишь формальность. Они уже сжились с Виталей, притерлись ближе и роднее некуда, она в душе уже давно ему себя отдала и его себе присвоила.
— Пойду я лягу, наверное, что-то глаза уже закрываются, — поднялась Маша с места.
— Иди, — кивнул Виталий, давно привыкнув, что жена укладывается спать раньше всех.
— Ты скоро?
— Да.
— Для некоторых эти праздники будут последними, а потом наступят суровые тюремные будни, — усмехнулся Мелех, не отрывая взгляда от женской фигуры. И это, конечно, была не беременная жена Бажина.
— Надеюсь.
— Почему без уверенности?
— Все так сложно, Рома. Мне иногда кажется, что это никогда не закончится. Как будто результаты есть, а результата нет. Все не то и не так.
— Закончится, — уверил Мелех, понимая настроение Виталия. Он просто устал, да и Машка в таком положении.
Бывало, и его самого захватывало подобное отчаяние, но уже нет. Особенно сейчас. Они все сделали, от них уже ничего не зависело, теперь работают другие люди. Механизм уничтожения запущен. Теперь никакие связи этой мрази не помогут: кто поумнее — давно оборвал контакты, а глупых перемелет в этой же мясорубке.
В конце декабря Юдин получил уведомление о запрете на списание акций с лицевого счета. Этот запрет накладывал ограничение на совершение сделок с принадлежащими ему активами, но пока что не ограничивал прав на участие в голосовании и получение дивидендов. Генпрокуратура заявила о незаконной приватизации, и для многих решение суда, учитывая, кто выступил истцом, уже сейчас стало предсказуемым. Вопрос только во времени: как долго будет длиться разбирательство.
Схватив со стола бутылку прохладной минералки, Мелех резко крутанул крышку — вода с шипением залила его футболку.
— Твою ж… — раздраженно посмотрел на себя, но решил не переодеваться. Жара такая — пятнадцать минут, и все высохнет.
Бажин расхохотался. От него не укрылось, что Рома не отводил от Эльвиры взгляда, даже когда разговор шел о важных вещах. Он и корпусом весь развернулся в ее сторону.
— А я смотрю, Роман Георгич, все не так запущенно у вас, как кажется на первый взгляд, — снова посмеялся.
— Не понимаю, о чем ты, — нехотя посмотрел на него Мелех.
— Стартуй, Рома. А то Маслов расстался со своей пассией. Вдруг ему захочется унять свои душевные страдания в объятиях нашей пышногрудой шатенки.
— Пусть только попробует — ему потом долго, а может быть, больше никогда ничего не захочется. И не посмотрю, что… похер мне… — половину своих мыслей Рома высказывать не стал, но все и так понятно.
Маслов и Эля расположились на шезлонгах у бассейна и мило о чем-то беседовали. Оба весело смеялись и, по всей видимости, по отношению друг к другу были настроены весьма благодушно.
— Олег, ну кто ж так за дамой ухаживает? У нее в бокале пересохло давно, а ты все лясы точишь, — приблизившись, вроде бы спокойно сказал Мелех, но Эльвире сразу не понравился его тон. И даже то, что он просто подошел к ним, ей тоже не понравилось.
— Сейчас исправим. — Олег с улыбкой поднялся и, забрав Элин бокал, в котором остался один полурастаявший лед, пошел к бару.
Мелех, недолго думая, ухватил Эльку за руку и стащил с шезлонга.
— Рома! — воскликнула возмущенно девушка, но рывок был так силен, что сопротивляться физически она не смогла.
— Пойдем погуляем, а то я смотрю, совсем ты заскучала тут с Масловым.
— Как раз наоборот! Да что происходит вообще! Отпусти меня!
— А ты не понимаешь! — Рома ухватил ее за поясок на тунике и потащил в сторону пляжа.
— Понимаю! Что ты в очередной раз ведешь себя как скотина!
— Бывает.
— Ты мне сейчас одежду порвешь!
— Вот и прекрасно. Она тебе не идет. Под ней теряется твое безграничное обаяние.
— Рома, ты при… придурок! — все-таки решила обозвать его. Может, хоть это возымеет на него действие, и он от нее отстанет.
Мелех только рассмеялся, выталкивая Эльвиру за ворота.
Пронаблюдавшая разыгравшуюся сцену Маша подошла к Виталию и удивленно спросила:
— Что происходит?
— Нормально все. Вот и на нашего Бульдога нашлась своя Каштанка. Нервы ему мотает. А я думал, что у него нервов нет.
— Пусть мотает. А то ишь какой самоуверенный.
— Нормально он уверенный, — засмеялся Бажин.
— Элька мотать нервы умеет профессионально. Но только пока не влюбится. Как влюбится, становится белой и пушистой. И вот я даже не знаю, что лучше: чтобы она ему нервы мотала или чтобы распушистилась.
— Прям дилемма. Ты же спать ушла. Чего до сих пор бродишь?
— Я за тобой.
— Маня, я уже все сделал, отработал на девять месяцев, брачная ночь тебе все равно не светит. Можно я в свою медовую неделю буду просто пить?
— Нет, нельзя. Я без тебя не могу заснуть.
— Вот так. Только недавно замуж вышла, уже веревки из меня вьешь. Пойдем.
Бажин поднялся, Машка обхватила его за талию — они лениво и довольно поплелись в спальню.
— Я рожать боюсь, — вдруг сказала Мария, остановившись на первых ступеньках лестницы.
— Спокойно, папа рядом. Родим. Только не сегодня.
— Не смейся, я серьезно говорю. Что-то всякие мысли плохие в голову лезут.
— Это от безделья. Надо срочно тебя чем-то занять.
— Виталя! — снова одернула мужа.
Бажин вздохнул:
— Маня, это гормоны. Все пройдет. Не надо думать о плохом. Когда подойдет время, ты уже ничего не будешь бояться.
Как и говорил Виталий, со временем страхи действительно рассеялись, заменяясь другим чувством, — острым желанием родить и поскорее взять свою кроху на руки.
Это первые месяцы тянулись долго. Каждый денек Машка считала, отслеживая изменения, происходящие с ней и ребенком. А потом недели понеслись, месяцы… Малыш рос и уже во всю толкался, чувствовалось, то ручкой, то ножкой. Бажин счастлив был, видя, как сын на него реагирует, и Маша верила, что малой понимает, кто с ним говорит: голос узнает, прикосновения.
Сына решили назвать Андрюшей. Сначала долго спорили, Виталий хотел в честь отца, но Маша не соглашалась. Имя хорошее, а вот судьба не очень. Что-то противилось внутри, боялась повторения. Не смог Виталя ее убедить в обратном, потом отступил и сказал: «Тогда Андреем будет.
Чтобы ни тебе, ни мне». Маша про себя назвала и позвала сыночка, поняла, что звучит, и согласилась. И действительно звучало, и споров между родителями по поводу имени больше не возникало.
До родов остались считанные дни. Все в доме было готово к появлению малыша. У Машки телефон не замолкал: то мать трезвонила, то Эля.
Беспокоились, переживали. Поневоле себя центром вселенной почувствуешь.
— Все хорошо, мамочка, еще не родила. Что, больше и нет у вас забот, кроме моего живота? — в очередной раз смеялась Мария, отчитываясь перед Аллой Давыдовной о своем самочувствии. — Вы вместе? Да? Жду.
Мама с Элькой снова совершили налет на магазины и теперь собирались привезти все купленное. Убеждать, что не нужно покупать на первых порах маленькому столько одежды, бесполезно — проще смириться. Тем более о своих радостных хлопотах Маша могла говорить бесконечно.
Особенно с Элей.
Признаться, были поначалу опасения. Боялась Эле говорить о беременности. Понятное дело, судьба сама распоряжается, кого подарками одаривать, а кого наказывать, но все же. Самое страшное — когда женщина лишена радости материнства. В этом главное женское предназначение, что бы ни говорили. Однако Эля своим поведением дала понять, что переживать не за что: не собиралась она ни плакать, ни завидовать, а всей душой хотела разделить Машкино счастье.
— Ой, Машенька, что мы тут принесли! — чуть ли не с порога начала мать.
— Пойдемте наверх, — сразу позвала Маша, не дав матери и подруге присесть в гостиной, — у Витали и Ромы свои разговоры. А мы сначала в
