Сокол и Чиж (СИ) - Логвин Янина (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
— Наверно.
Сокольский не отключался, и я тоже. Мы оба молчали в трубку, словно нам было что друг другу сказать, но что именно — не знали.
— Чиж, поехали домой, — первым отозвался Артем. — Холодно сидеть на скамейке.
— Да, — согласилась я, чувствуя, как тело пробирает озноб, и тут же, опомнившись, удивилась: — Что? Но как ты…
У дороги на обочине раздался сигнал, и я увидела серебристую «Тойоту» Сокола. Наверняка, я бы ее и раньше заметила, если бы не ушла мыслями в себя.
— Поехали, — повторил парень.
Я встала, вышла из-под навеса автобусной остановки и оглянулась на тротуар, где среди пешеходов могли оказаться знакомые студенты.
— А если кто-нибудь увидит? — спросила с сомнением, помня о нашем договоре, но Сокол не ответил, сбросив звонок, и я медленно подошла к машине. Заметив приоткрытую для меня дверцу, забралась на переднее сидение, чувствуя себя одновременно смущенно и неловко. То ли из-за близости университета, то ли из-за вида своих покрасневших глаз, а то ли из-за встретившего меня серого взгляда.
Сегодня Сокол был весь в темном — черная куртка и водолазка, черные джинсы, и его взгляд, отразивший снежную белизну за окном, показался мне особенно острым и внимательным. Устроив на коленях сумку, я отвернулась к лобовому стеклу.
— Не нужно было останавливаться, Артем. Ты ведь знаешь: я привыкла к автобусам. Мог бы и проехать.
Сокол завел мотор и плавно сдвинулся с места. Тихо повел автомобиль, глядя на дорогу.
— Значит, не мог, — ответил сухо. — Ты сидела слишком долго, Чиж.
Слишком? Сколько? Я все-таки посмотрела на парня. Не очень-то уследишь за временем, когда ты расстроен и разбит. Задумчиво поднесла руки ко рту и подула на свернутые в кулаки ладони, ощущая, как от мороза покалывают пальцы.
— А ты…
— Я просто ехал мимо.
— Ясно.
Мы отвернулись к дороге и замолчали. На этот раз даже не поглядывали друг на друга, но я словно кожей чувствовала присутствие Сокола рядом, его мужскую ауру, как будто во мне натянулись и без того взбудораженные душевные струны, реагируя на сильную энергетику парня. Определенно, сейчас он выглядел вполне здоровым и как всегда уверенным в себе, в отличие от меня. Соколом, способным обжечь любую девчонку, даже не пустив в ход обаяние — первое оружие в арсенале Мальвина. В голове вертелись слова Ульянки: «Тебе ведь никто не нравился? Никогда?», и мысли, мысли… в продолжение нашей ссоры, и можно было ответить наверняка.
Нет, я тоже живая и могу чувствовать огонь и тепло, как ощущаю сейчас. Не очень-то я отличаюсь в этом от других девчонок. А ярлыки потому и навешены, что на месте доверия остался ожог. Мне так хотелось не обидеть Ульянку, уберечь от собственных ошибок, а получилось, что обидела.
Наши телефоны вновь отозвались практически одновременно. Сбросив звонок, я успела заметить в зеркале взгляд Сокола, оторвавшийся от меня. Он не смотрел на экран, когда решил ответить.
— Да? Привет. Нет, не приезжай. Почитай книгу, если скучно. Да, ни настроения, ни желания. Лера, не звони. Конечно, со мной все в порядке. Бывай!
И уже не смотрел на меня, когда внезапно спросил:
— Чиж, ты его любишь?
Мы ехали одни, нас окружала относительная тишина… Не стоило и гадать, о ком он спрашивал. Я снова сбросила звонок.
— Нет, — несмотря на удивление и окрасившее щеки смущение, ответить получилось уверенно.
— Тогда почему… — Артем не произнес слово «ревешь», но я догадалась и так. — Жалеешь о чем-то?
— Нет. Больше нет.
— Не хочешь говорить?
Я посмотрела на Сокола, и он перехватил мой взгляд. Отвернулся к дороге, дав возможность рассмотреть свой профиль — прямой, без тени улыбки на твердых губах. Кажется, я засмотрелась на них, поймав себя на неожиданной мысли, что странная у нас с ним близость получается в разговоре — уютная, что ли. Как со старым другом. И, пожалуй, я бы смогла ему ответить, если бы не одно «но».
— Это не потому, что жалею. Честное слово, не потому. Я давно хочу о нем забыть.
— Так забудь, Чиж.
— Не все так просто.
— Я помню, ты говорила, что вы соседи.
— Да, но не в этом дело.
— Значит, он любит? — глаза Сокола, яркие как никогда, снова нашли мои.
Я покачала головой, отворачиваясь к окну.
— Нет. Скорее играет в чувство, которое придумал для себя. Об этом чувстве можно вспомнить, когда удобно, а когда неудобно — стереть из памяти. Мы встречались со школы, и я верила, что это навсегда. Глупо, конечно, но по-другому я не умею. А однажды он легко обо мне забыл.
— Уехал, а теперь вернулся?
— Не совсем так, но очень близко. Больше я себя не обманываю. Так не любят. Разве можно любить и быть с другими? Разными? Мне это непонятно.
Я все-таки обернулась, смущенная собственной откровенностью — Сокол смотрел перед собой. Это не было прямым вопросом, и я не ждала ответа. Слова удивления сами вырвались из груди на одном дыхании, но парень не промолчал.
— Я не смогу тебе ответить, Чиж.
Что ж, надо признать — сказал честно. В конце концов, мы учились в одном университете, и я знала, сколько девчонок хотели быть с ним. А, возможно, были. Я сама минуту назад слышала звонок одной из них и сама засматривалась на него издалека из девичьего любопытства, как на парня, которого не заметить невозможно.
— Да, — вынужденно согласилась, — ты не сможешь.
— Не поэтому, — Артем догадался, о чем я подумала, и крепче сжал руль. Я обратила внимание на сбитые в драке костяшки пальцев и на крепкие запястья. Даже в таком простом движении он оставался собой.
— Тогда почему? — решилась в свою очередь спросить.
— Не думаю, Чиж, что я когда-то любил.
Вот это признание. Исчерпывающе, да так, что я не нашлась, что сказать. Сокол сказал сам.
— Но полагаю, что нет. Мой отец очень долгое время был один, когда уходила и возвращалась мать. Я хорошо помню наше с ним одиночество. Иногда мне кажется, что он никого не любил так, как Алису. Мы всегда ее ждали, пока однажды не поняли, что не нужны. Прошло время, и он смог жить дальше. И ты сможешь, Чиж.
Я во все глаза смотрела на парня, которого еще недавно не знала. Неужели это тот Сокольский, самоуверенный и самовлюбленный тип, который думал, что я пробралась в его квартиру хитростью и которого я так опрометчиво пугала Барабашкой?
— Я уже живу, Артем.
— Я знаю, Чиж. — Он улыбнулся, и я внезапно почувствовала, что он не отпустил бы мои глаза, если бы не дорога. Если бы не дорога, я бы сейчас и сама смотрела в его.
Мне понадобились несколько минут молчания, чтобы признаться:
— Знаешь, никогда бы не подумала, что скажу это, но… Кажется, я рада, что однажды у Лешки оказались ключи от незнакомой квартиры, и я попала в твой дом. Если бы этого не случилось, я бы никогда не узнала какой ты.
Сокол сжал губы, и я не сразу поняла, что машина остановилась, а мы смотрим друг на друга.
— Какой, Чиж?
«Не знаю», — хотелось ответить. Серые радужки манили, но слова не удавалось подобрать. Артем снова первым нарушил молчание. Сказал без тени улыбки, задумчиво и слишком серьезно, чтобы в это нельзя было поверить.
— Я тоже рад, что это оказалась ты.
Что происходит? Вот прямо сейчас? Что происходит с нами? Такое чувство, что все вокруг вдруг превратилось в одну неясную тень и сдвинулось куда-то на периферию внимания. Предметы, машина, да и сам день словно провалились в другую реальность, окутались дымкой, оставив нас одних. Серые глаза не отпускали, вбирали в себя, разжигая в груди полыхающие искорки. Я почувствовала, как тянусь к ним и моргнула, разрывая контакт. Отвернулась к окну, тяжело дыша.
— Извини, Артем. По-моему, я говорю что-то не то.
Сокол вышел из машины и хлопнул дверцей. Обойдя «Тойоту», открыл дверь с моей стороны и помог мне выйти из автомобиля. Отобрав сумку, закинул ее на заднее сидение.
— Телефон? — требовательно протянул ладонь.
— Вот, — я послушно вложила в нее гаджет. Проследила растерянно, как он исчез в бардачке вместе с айфоном Сокола.
