Страсти в сентябре - Колесникова Наташа (книги онлайн полные .TXT) 📗
— Ох, Резо, — со вздохом сказал Засядько, — как же ты посмел поднять руку на Пашу? Он же вас с Василием друзьями считал, сколько раз поил, кормил… Как ты мог?
— Петя, я же сказал — был в Армавире! Я понятия не имею, что тут происходит!
Держался он вполне уверенно. Да, проиграл, но его участие в нападении, а тем более в организации убийства еще доказать нужно. У Василия хватит денег на классных адвокатов, даже московских. Может, докажут, что он был вместе с воронежцами, но был только для того, чтобы выполнить приказ Василия. Это самый худший вариант.
Проханцев достал мобильник, набрал номер, мрачно поглядывая на Канипадзе.
— Але? Привет, это Проханцев. Как у тебя, взяли? Молодцы. У нас тоже все по плану. Да? Этого и следовало ожидать. Такие у них нравы… Ладно, ты меня обрадовал, пока.
Канипадзе настороженно посмотрел на него.
— Дурак ты, Резо, — сказал Засядько.
— Он не дурак, он организатор убийства Лугового, — поправил главного милиционера станицы Проханцев. — Армавирцы сработали четко, взяли Карикина. Тот уже дает показания. Утверждает, что во всем виноват его коллега по бизнесу Резо Канипадзе. Он что-то задумал, связался с какими-то бандитами… — Проханцев внимательно посмотрел на Канипадзе. — А Карякин ничего про это не знает.
— На пушку берешь, мент? Не выйдет.
— Выйдет, дорогой. Суд пройдет в Плавнинске, где хорошо знали Лугового. И где к лицам «кавказской национальности» относятся не совсем хорошо по вполне понятным причинам. Прикинь, кому судьи поверят, Карякину или тебе?
Канипадзе уже прикинул. Понял вдруг, что Батон убит, а ведь именно с ним договаривался Карякин. Другие члены банды не знают Василия, видели только его… И значит… Он тут крайний?! Ни хрена себе!
— Ладно, начальник, я расскажу все, я… Я ни при чем, понимаешь? Выполнял приказ Василия.
Из калитки, в сопровождении врача и Ткачука, вышла Саманта, они подошли к Проханцеву.
— Проникающего ранения нет, поврежден участок кожи, но… Пострадавшей оказана квалифицированная помощь. Завтра пусть приходит на перевязку, это все, чем я могу помочь.
— Эх, Ткачук! — со вздохом сказал Засядько. — И зачем только доверил тебе самый сложный участок?
— Петр Андреевич, так я же хотел… ну — извиниться. Все сделал, как надо, рана-то не опасная!
— То есть жить буду, — с натужной улыбкой сказала Саманта. И резким ударом кулака разбила нос Канипадзе.
Кровь закапала на еще зеленую траву.
— Прекратить! — крикнул Проханцев.
— Это тебе за Максима, козел! — с презрением сказала Саманта. — Скажи спасибо, что охраняют. Иначе я бы изуродовала тебя. А вы, господа, надеюсь, теперь отпустите Максима? Я прямо сейчас готова ехать за ним.
— Горячая девка, ох, горячая, — сказал Засядько, обнимая Саманту за плечи. — Нашенская, ни дать ни взять. Повезло Максиму, такую казачку в Москве отыскал! Не надо спешить, отдохни, успокойся, детей успокой тоже. А Максим там в порядке, спит уже, ну так и пусть спит, завтра утром поедешь за ним.
— Это верно, — согласился Проханцев. — Пожалуйста, не торопите события, завтра в восемь приезжайте, мы Романова освободим. Извините, но… Так нужно было. Мы понимали, что он не причастен к убийству Лугового.
Саманта болезненно поморщилась, несколько секунд думала, а потом согласно кивнула:
— Хорошо, завтра в восемь я буду ждать у ворот КПЗ. Попробуйте только не отпустить Максима! Борис Евгеньевич приложит все силы, чтобы…
— А вот и он, — сказал Проханцев, с сожалением качая головой. — Мужики, грузите задержанного.
Омоновцы довольно-таки жестко затолкали Канипадзе в служебную «Волгу» Проханцева, на заднее сиденье, сели рядом с двух сторон. А по улице, навстречу машинам с включенными фарами, мчался джип с московским бизнесменом. Проханцев снова качнул головой — хочешь не хочешь, а придется объясняться с важным человеком из столицы. Не то настроение, но и послать его куда подальше нельзя.
Ровно в семь Саманта с детьми подошла ко двору родителей Валентины. Возле ее машины, стоящей у ворот, переминался с ноги на ногу Саша. Он знал, что она придет за машиной в семь утра, сама сказала ночью.
— Ну ты как, Самик? — спросил он. — Оклемалась? Или помочь добраться в район?
— Нормально, Саша. Царапина, до свадьбы заживет.
Часто так говорила, но теперь вдруг поняла, что банальная присказка звучит в самом прямом смысле.
— Может, и не успеет, — понимающе усмехнулся парень. — И у тебя, значит, сразу двое? Симпатичные ребята.
Саша познакомился с Настей и Антоном, уважительно пожал детям руки.
— Садитесь в машину, ребята, — сказала Саманта. — На заднее сиденье.
— А я хочу впереди, тетя Саманта, — попросила Настя.
— Хорошо, только мы как следует пристегнемся.
— Неужто и вправду решила остаться в деревне, Самик? Ты же коренная москвичка, горожанка. Не понимаю.
— Саш, это станица, а не деревня. Знаешь, наверное, в прошлой жизни я была казачкой, мне тут жутко нравится.
Саманта села в машину, проверила, хорошо ли пристегнулась Настя, подтянула ремень безопасности, завела двигатель. И уже выехала на проезжую часть улицы, когда к машине, размахивая руками, бросился Саша. Саманта остановилась, опустила боковое стекло.
— Ребятки, вам нравится Саманта? — спросил Саша, просовывая голову в салон.
— Да, — сказала Настя. — Очень.
Антон согласно кивнул.
— Тогда не понимаю, что же вы обращаетесь к ней как к продавщице в магазине? Какая она вам «тетя»? А ну скажите прямо: «Саманта, прокати нас с ветерком!»
Дети уставились на Саманту. Она улыбнулась, махнула рукой: дескать, валяйте!
— Саманта! Прокати нас с ветерком! — крикнули хором.
А Настя еще и обняла девушку. Саша довольно усмехнулся, отошел от машины и долго махал им вслед. Как женщину он почти не воспринимал Саманту, относился к ней как к надежному другу, напарнику, который всегда прикроет, поможет и в критической ситуации, и в бытовых вопросах, пользуясь тем, что босс уважал ее. И опять-таки не как женщину. Но сейчас, увидев ее с детьми, как она улыбается, понял вдруг, что Саманта — симпатичная девчонка, черт побери! И досадно стало. В Москву приезжают тысячи и тысячи всяких разных, а коренная москвичка, классная девчонка, решила уехать в эту, как ее… станицу!
Саманта осторожно вела машину, боль в боку чувствовалась при резких движениях, а с ней ехали дети. Засядько предлагал машину и даже Ткачука в качестве шофера, но она отказалась. И вообще, говорила с ментами холодно. Идиоты! Они что же, использовали ее и детей в качестве приманки? Если планировали спецоперацию, могли бы хоть предупредить! До сих пор мурашки по спине бегали, когда вспоминала липкие пальцы бандита, его вонючее дыхание и острие ножа под лопаткой. Вот ведь парадокс!
Хорошо, что он решил ее полапать перед тем, как убить, но как же противно было чувствовать его грязные пальцы!..
Без двадцати восемь она остановила машину у железных ворот районной КПЗ. Несмотря на раннее утро и почти бессонную ночь, ее ждал Проханцев. Он открыл дверцу, любезно подал руку, помогая Саманте выйти из машины.
— Еще раз извините, Саманта, — сказал он. — Мы думали, вы поднимете шум, начнете стрелять, и тогда мы резко блокируем бандюков. Но вы…
Ей очень хотелось послать следователя куда подальше, и не из-за себя, а потому что Максима посадил, но сдержалась. Лучше, если он останется виноватым, а не злым, ей все-таки жить здесь и, возможно, работать в контакте с правоохранительными органами.
— Проехали, Михаил, — сказала она. — Я не в обиде.
Проханцев не стал томить ее долгим ожиданием, махнул рукой, и через пять минут из ворот вышел Романов. Саманта подтолкнула детей к отцу. Они подбежали, обняли отца, а потом взяли его за руки и подвели к Саманте. Поставили его перед ней. Проханцев извинился перед Романовым и тут же ушел, а директор школы восхищенно сказал:
— Ты такая красивая, Саманта… я полночи думал о тебе, и чем больше думал, тем…
