Долгий поцелуй на прощание - Рутледж Виктория (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
Кэт сверкнула на него глазами.
— По-моему, к тебе не обращались, Доска.
Тоска заметно съежился.
— Все знают, — продолжал Дант, — что Кресс интересуется только собой. Честно говоря, у него столько же шансов переспать с ней, как со мной. В любом случае, — Дант затушил спичку, — нам никогда не удается подцепить даже этих баб. Так что это все теоретические рассуждения.
— Самое подходящее определение.
Кэт залпом выпила свой стакан и ударила по руке, блуждающей по ее бедру.
Тоска пролил красное вино на белые льняные брюки.
_____
Когда появилась исполнительница танца живота, аудитория, как и следовало ожидать, разразилась требованиями увидеть и мужской танец. Безнадежно набравшаяся Кэт в смятении сжалась на своем стуле, когда четыре окосевшие дамы в тесных платьях, спотыкаясь, подошли к их столу. Гарри тотчас извинился и умчался на второй этаж. Одна из женщин, видимо, решила, что это открытое приглашение, но тут рыжий, имени которого Кэт не помнила, тоже поднялся и скрылся. Тома и Тоску «против их воли» вытащили на крошечный танцпол. Смотреть на дальнейшее Кэт не могла.
К уборным нужно было спускаться по жутковатого вида лестнице. Кэт уже после первого пролета почувствовала, что ей надо сесть. Она закрыла глаза рукой. Все кружилось. Она не напивалась так с вечеринки по случаю окончания университета. Тогда, по крайней мере, она знала, где что находится. В голове предупреждающе звенели маленькие колокольчики: она уже не может и на ногах держаться — одна в городе, которого не знает, с компанией незнакомых мужчин («И у всех у них на уме только одно!» — добавил мамин голос). Или этот звон — просто шум в ушах от выпитого? Или пожарная сирена.
Кэт изо всех сил старалась не двигаться — или сделать резкое движение, чтобы прекратилось кружение. В ее перегруженном мозгу всплыл обрывок песни «Кеники»:
Вся моя одежда в пятнах, и теперь я хожу перед друзьями, прижимаясь спиною к стене.
Блестки, синтетика, громкая музыка, мини-юбки с металлическими бляшками, встречи, хохот, классные местные девчонки из пивных, которые они посещали в Дареме…
— Боже! — простонала Кэт. Ее круглые зеленые глаза расширились от ужаса, потому что холодная рука страха перед надвигающейся старостью впервые сжала ей сердце. — Я слишком старая, чтоб стать поп-звездой!
— О, боже! Похоже, у тебя в желудке завелись вертолеты, — на ее плечо опустилась чья-то рука. — Кэт, как ты себя чувствуешь?
Она подняла голову. Это был Гарри.
Ее охватила волна благодарности за его заботу, но от усилия посмотреть вверх все закружилось с новой, опасной скоростью.
— Гарри, я н-никогда не б-буду в десятке лучших в хит-параде, — выговорила она со слезами на глазах.
— Ах, милая, — сказал Гарри, садясь рядом с ней и обнимая за плечи.
Кэт снова опустила голову, и ее стошнило на его ботинки.
Потом в памяти Кэт был провал, после которого они внезапно очутились в ирландской пивной. Музыканты играли «Ирландского скитальца». Перед ней на стойке бара стояли три большие кружки «Гиннесса». Рыжий парень исчез. «И спер все деньги», — ворчал Дант. На щеке Тома были пятна помады двух цветов — но этим его успех у участниц девичников ограничился.
— В следующий раз ты снова должна пойти с нами, — заявил Гарри, заглатывая пивную пену.
Низенький человечек без передних зубов подмигнул Кэт с другой стороны стойки. Кэт в ответ вежливо улыбнулась.
— Понимаешь, они думают, что ты — самая ирландская девушка из всех, которых они видели. Только не открывай рот. Особенно если чувствуешь тошноту.
Кэт уже прошла стадию невидимки («Неважно, как я танцую, все равно никто не смотрит!»), стадию молчания («Эта женщина — проститутка? Что ты говоришь, заткнись! Никто меня не слышит! Я же шепотом!») и теперь блуждала по зоне полной потери оперативной памяти.
Шум в пивной стоял невероятный.
— Мне хорошо, — сказала Кэт и нетвердой рукой взяла кружку. Она чувствовала, что в желудке стало больше места.
— Но тебе не было хорошо, когда мне пришлось разнимать тебя с той девицей в греческом ресторане.
— У-ух, — выдохнул Тоска, стоящий за ними в ожидании своей кружки, и взмахнул рукой, — красивая девушка, и дерется красиво!
С сильным дублинским акцентом Кэт велела ему заткнуться.
Тоска и Гарри в изумлении уставились на нее.
— Что за девушка? — спросила Кэт обычным голосом, сосредоточенно потягивая пиво.
— Ты прыгнула на нее с криком: «Изабель, не надо!» Она как раз лезла целоваться с Томом. — Гарри пьяно приподнял бровь. — Ты не помнишь? Она, кажется, не знала тебя, но ты, похоже, ее знала.
— Нет, не помню.
— Надеюсь, Том помнит. Она записала свой номер телефона помадой ему на ноге. Почему у вас, девчонок, в сумочках так много помады и совсем нет ручек?
Музыканты доиграли одну мелодию и начали другую, собственного сочинения, под названием «Болота графства Голуэй». К бару подходило множество людей.
Гарри забрал все оставшиеся кружки и отнес их на столик, за которым Сет и Дант поджигали картонные подставки под пиво. Колокольчики в мозгу напомнили Кэт: еще полчаса — и она свалится замертво. А падать замертво здесь, на руки этих парней, — идея неудачная. Она постаралась запомнить, что надо рассказать Кресс, как добр был Гарри — нисколько не ругался по поводу своих замшевых ботинок.
— Не хотел тебя спрашивать, но раз мы оба нахрюкались… Почему тебе так хочется упиться сегодня до беспамятства?
Голос Гарри звучал почти трезво, только он зачем-то косился на ее ухо.
— Мой парень бросил меня. — Кэт знала, что говорит цельными предложениями — пусть даже короткими, — но в памяти могла удержать лишь последнее. — Он роскошная дрянь. Любит больше свою карьеру, чем меня. А я люблю его. И ненавижу Лондон. Ненавижу мою дурацкую работу. Но я не могу уехать домой. Я просто хочу забыть все это. Или буду только реветь.
— Не реви.
Гарри не обнял ее. Кэт покосилась на него, но он по-прежнему не тянул руки обниматься. Она отчего-то почувствовала разочарование.
— Он, в конце концов, вернется. Он, по крайней мере, не говорит всем вокруг, что ты нестандартной ориентации, — вместо того чтобы спать с тобой.
— Но и она такого не говорит, — начала Кэт, но внезапно промелькнувшая боль в глазах Гарри заставила ее замолчать.
Может, она-то как раз говорит.
Дант положил на стол зажигалку.
— Ты только подумай. Ты можешь выбрать себе любого из нас. Сет с самой школы ждет такую милашку, как ты.
Кэт не сочла нужным поднять глаза от кружки.
— Я лучше умру, спасибочки.
— Да кто ты такая? — Том смотрел на Кэт, словно в первый раз за весь вечер.
— Это тебе знать не нужно. — Кэт повернулась к Гарри, совершенно погруженному в свои невеселые мысли. — Тебе не кажется, что здесь жарко?
Пьяно извиваясь, она сняла пиджачок — гораздо медленнее, чем обычно, потому что сидела на его подоле.
— Ух ты… О, эээ, прости, — произнес Тоска.
— Ты цыпочка Гарри? — продолжал Том.
— Нет, — ответила Кэт.
Ее охмелевший мозг отметил, что Гарри не хватило вежливости, чтоб вскочить и громко опровергнуть это.
Том и Тоска о чем-то пошептались. Потом Том хитро посмотрел на Данта.
Кэт постучала пустой кружкой по столу:
— Еще пива!
— Я схожу, — сказал Гарри, хотя его кружка была пуста только наполовину.
Он осторожно поднялся из-за стола.
— Тогда ты… — похабная улыбка появилась на ярко-красном лице Тоски, — пташка Данта!
— Нет! — вскричали в один голос Кэт и Дант.
За столом на несколько секунд воцарилось недоумение. Музыканты настраивали свои инструменты для третьей, последней мелодии.
— А, понял! — Тоска направил на нее дрожащий палец. — У нас мальчишник, так что, если ты не пташка Гарри или Данта, ты должна быть… — он облизнулся, — стриптизершей!
Снова повисло молчание. Парни ожидающе смотрели на Кэт.
