Шуточки жизни - Быстрова Ирина (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
– …и видел вас, – продолжает тем временем М.А. – Когда вы шли по залу, уже в сторону метро.
Мне просто не повезло. Я мрачно смотрю в окно.
– Зачем вам все это? – М.А. никак не может угомониться.
– Что это? – металлическим тоном отвечаю я.
– Свидания вслепую. Юноши из Москвы.
– Остановите, пожалуйста. – Я не могу найти в себе силы взглянуть на него.
– Но мы еще не доехали, – удивляется он.
– И отлично. Я передумала ехать домой.
– Вы обиделись, – кивает он. – Но это действительно странно. Зачем вам вся эта чепуха? Неужели вы считаете, что ваша личная жизнь…
– Моя личная жизнь, – вскипаю я, – вас не касается! Остановите!
Он резко тормозит. Я выскакиваю из машины, хлопаю дверцей и ухожу прочь. Краем глаза вижу, как М.А. выходит из машины и смотрит мне вслед. Ненавижу! Почему все считают своим долгом ковыряться в моей личной жизни? И М.А. ничем не лучше прочих. Любитель потрепаться хуже бабы. Я же не позволяю себе такой наглости приставать к нему с вопросами: «Что же это ваша тетушка ищет вам пару, когда у вас есть такая чудесная-расчудесная Алена… – и, между прочим – я даже на секунду останавливаюсь. – Действительно, а как же Алена?»
Глава 26
Что – хотелось бы знать – М.А. собирался сказать о моей личной жизни? А впрочем, черт с ним – не хотелось бы. Совсем неинтересно… А все-таки…
Нет нужды выслушивать чужое мнение о моей личной жизни, потому что я и так прекрасно знаю, что она собой представляет. Правда заключается в том, что моя личная жизнь – это полный кошмар. Конечно, она не самая скучная на свете, попадаются экземпляры и потоскливее, у которых нет Галки с Жаннетой, нет душки Димки – да разве все упомнишь! Да, моя личная жизнь еще очень даже! Вопрос только в том, что я называю личной жизнью. Хотя… это лишь игра в терминологию. Что под ней ни подразумевай, надо честно признаться самой себе, одного там нет точно. Мужчины с Большой Буквы.
«А должен ли он там быть?» – часто спрашивает меня Галка. Не знаю. Мы стали такими самостоятельными, нас ничем не запугать. Даже рождение детей мы теперь можем устроить в отсутствие Мужчины с Большой Буквы. Но как бы то ни было, порой мне нестерпимо хочется, чтобы он немного потолкался в моей жизни. Пусть хоть сезон.
Я никогда не говорю никому, что моя страсть – это мелодрамы со счастливым концом. Стыдно и не модно нынче в этом признаваться. Циники – вот кто сейчас в почете. Любопытно, почему? Я – не циник. Иногда прикидываюсь им, чтобы было проще разговаривать. Но прикид циника мне не идет. Может, я и выгляжу в нем не хуже других, но вот чувствую себя несомненно отвратительно. Понятно, что я обычно поддакиваю, когда дискуссия сворачивает на излюбленное: «все мужики сволочи» и «везет только стервам», – но в глубине души абсолютно с этим не согласна. И когда воскресным вечером по телику показывают «Сабрину» или «Вам письмо», я отключаю все телефоны и наслаждаюсь каждой минутой, нет, секундой чудесной действительности. Да, я буду упорствовать: это – не сказка и не фантастика, это – действительность, которая случается со всеми нами, только мы почему-то предпочитаем загнать ее поглубже, так, чтобы и ушей видно не было, и делать вид, что нам страшно нравится та жизнь, которая после этого всего осталась. Через десяток лет такой тренировки мы начинаем верить, что нам и впрямь нравится. Я ничем не лучше прочих. И хотя признаться самой себе, что я закоренелый романтик, мне не составляет большого труда, но ведь молчу, когда все вокруг начинают упражняться в цинизме. Не произнесу ни слова в защиту умирающего романтизма.
С другой стороны, и во мне он уже сдает свои позиции. А как вы думали? Зря мы тогда затеяли всю эту кампанию по розыску мужчин, пригодных для совместного путешествия по жизни. Тридцать семь мужиков – этого достаточно, чтобы развеять все иллюзии насчет сильной (о боже мой!) половины человечества. Часто ведь как случается: познакомится девушка с одним из представителей славного рода мужского, а он окажется мерзавцем, и думает она, и утешает себя: «Не все же такие». Второй – тоже обнаруживает все те же «замечательные» качества. «Ну что же, – размышляет девушка, – не повезло и во второй раз. Но они не все такие». Но, извините меня, тридцать семь – и не все такие? Сколько же их нужно перебрать, чтобы докопаться до «не такого»? Уверена, моей жизни на это не хватит.
«Но они же все-таки существуют», – как-то однажды возразила мне Жаннета. Существуют. Не спорю. И даже не где-то в невидимых далях, а рядом, можно сказать, живут на соседней улице и время от времени попадаются на моем жизненном пути. У них есть только один изъян – они недосягаемы. Обычно Мужчины с Большой Буквы к моменту встречи со мной уже прочно заняты.
Как это с ними происходит? И когда? И главное, почему с другими женщинами? Загадка. Где надо стоять и куда смотреть, чтобы вовремя словить Мужчину с Большой Буквы, свободного и готового к контакту? Мама полагает, что такие мужики вырастают из тех незадачливых тридцати семи кандидатов в случае, если их правильно выращивать. Ну не чушь ли? М.А. не нуждался в выращивании, он был Мужчиной с Большой Буквы уже в институте.
Вот мы и вернулись к М.А. Ничего не поделаешь. Если бы мне было на пятнадцать лет меньше, я бы с уверенностью сказала, что даже влюблена в него. И он – кто б сомневался – уже занят. Собственно, он был занят всю жизнь, сколько его знаю. Вот когда надо было занять позицию у двери его комнаты, чтобы поймать тот счастливый момент, который удалось уловить той белокурой фурии, что грозилась выдергать мне все волосы? Хотя она-то, наверное, сейчас не считает тот момент счастливым.
Как человек понимает, что ему кто-то нравится? Ловя себя на том, что ему хочется на кого-то смотреть и смотреть? Не думаю. От Димки тоже иногда не оторвать взгляда, просто потому что он красавчик. И от Пирса Броснана – на то он и Броснан. И от соседа из третьего подъезда. У того уникальная фигура, живи он в Древней Греции, все скульпторы бились бы на турнирах в кровь за право ваять его для вечности. Но ни Димка, ни Броснан, ни сосед и в подметки М.А. не годятся. А нравится мне М.А. Откуда знаю? Если мне не-уютно в его присутствии, то – нравится. Конечно, когда дырка на чулке или прыщ на подбородке, то «неуютно» – это не показатель. Но когда я от пяток до макушки хороша «как картинка», то «неуютно» – это уже симптом.
С этим нужно что-то делать, мрачно думаю я, перебирая бумаги на своем рабочем столе. «Можно уволиться, – подсказывает внутренний голос. – И избавить себя от растравляющего душу зрелища. Расстояние, как известно, неплохой лекарь». Я даже не стараюсь додумать эту мысль до конца. Я знаю, что не поступлю так никогда. Не откажусь от возможности видеть его каждый день. Иначе что мне останется?
Есть еще вариант… И через несколько секунд я обнаруживаю, что этот вариант звонит мне на мобильный.
– Привет, – говорит он. – Как дела?
– Привет, – отвечаю я. – Нормально.
И ничего не добавляю вслед за этим. Он позвонил всего дважды после своего отъезда, оба раза мельком. Может быть, он уже жалеет о своем порыве и его звонки – лишь шаги к вежливому отступлению?
– Я звонил тебе в воскресенье, – сообщает Альбертино. – У тебя было что-то с телефонами? Ни один не отвечал. Я звонил целый день. Вечером поздно уже не стал, подумал, вдруг ты спишь.
– В воскресенье? Вчера? – уточняю я.
– Ну конечно, – смеется он. – В прошлое воскресенье, если ты еще не забыла, я был в Питере.
Я тоже улыбаюсь. Вчера. Не повезло ему.
– Тебе просто не повезло, – говорю я. – Вчера был день независимости, – делаю паузу и добавляю: – От телефона.
– Как это? – ошарашенно спрашивает Альбертино.
– Это когда выключаются все телефоны и ты живешь целый день без них, – поясняю я.
– Откуда ты взяла такое?
– Сама придумала.
– Здорово! – восхищается Альбертино. – Надо будет попробовать. А у тебя они как-то регулярно происходят?
