Вспомни лето - Лоуэлл Элизабет (бесплатные серии книг .txt) 📗
Потом он пошел к ней, правой рукой опираясь на трость.
Она побежала к нему, забыв обо всем, и обвила руками, повторяя его имя. Он крепко стиснул ее и поцеловал так, как если бы она была пламенем, а он человеком, замерзшим от лютого холода.
Прежде чем поцелуй закончился, Рейн знала: она любила его вопреки здравому смыслу. И это факт.
– Вот ответ на один из моих вопросов; – сказал Корд почти грубо.
– На какой именно? – Она гладила его по лицу и по голове, пытаясь убедиться, что он настоящий, живой.
– Скучала ли ты по мне так же сильно, как я по тебе?
Рейн отрывисто засмеялась. Слезы мешали смотреть и застилали глаза. Она нетерпеливо вытерла их и вновь жадно уставилась на Корда.
– Я скучала сильнее, – сказала она.
– Это невозможно.
Она видела в его ледяных голубых глазах тоску и боль.
– Где был…
Рейн мысленно одернула себя. Она ничего о нем не знала из соображений безопасности. Но вот он тут. И надо любить его сейчас, не спрашивая о том, что было, и не думая о том, что будет.
– Пойдем в домик, – хрипло проговорила она, чуть дыша.
Ему хотелось остаться здесь, обнимая ее и целуя, но он не мог больше оставаться глухим к требованию своего тела. Его проклятая нога разболелась не на шутку. Доктор была права: слишком рано для него садиться в самолеты, вертолеты или машины.
Но Корд не думал об этом. Ему нужно было видеть Рейн.
Она медленно шла рядом с ним, замечая, что нога сильно беспокоит его. Однако никакие слова не шли у нее с языка.
Рейн открыла дверь домика и подождала, пока Корд поднимется на несколько ступенек. Она помогла бы ему, но знала, что он не примет ее помощь.
– Похоже, ты давно не ел, – как можно беззаботнее обронила она.
– Еда была паршивая.
Рейн закрыла дверь за Кордом и стала наблюдать, как он пересекает комнату. Он уселся на кровать возле камина и с облегчением вытянул ногу. Несмотря ни на что, от него по-прежнему исходила мощь, и двигался он так же грациозно, как в ее снах.
Но тем не менее Корд держался так, словно не был уверен в том, что говорить и что делать Или сомневался в чем-то.
И он на самом деле испытывал такие чувства. Страстное желание увидеть Рейн выгнало Корда из госпиталя раньше, чем доктора хотели его выписать. Но теперь он здесь, и в голове всплыло главное: Рейн не приехала к нему. Ни разу за минувшие пять долгих недель. От нее он получил лишь загадочную золотую монету и слова, такие же загадочные: «Отдай ему это. Она нужна ему больше, чем мне».
– Ты хочешь есть? А может быть, пить? Или спать? – сыпала она вопросами. – Я не знаю, в каком часовом поясе ты жил, поэтому пытаюсь угадать, что для тебя сейчас важнее всего.
– Ты. – Он потянулся к ней. – Для меня важнее всего ты.
В несколько шагов Рейн пересекла комнату и легла на кровать подле Корда. Он нежно обнял ее, осторожно слизывая выкатившиеся из глаз слезинки. Потом его поцелуй стал голодным, ищущим, он возбудил в ней все эмоции, он выпустил наружу ее отчаянную тоску, которая мучила ее днем и бросала в плен к кошмарам ночами.
– Я мечтал об этом все тридцать девять дней, – сказал Корд. – Даже когда меня оглушали лекарствами, я грезил о тебе.
Закрыв глаза, она задрожала, испытывая безумное желание коснуться его обнаженного тела, и судорожно расстегнула его рубашку, сгорая от нетерпения.
Наблюдая за ней. Корд почувствовал пульсирующую боль в чреслах. Рейн приоткрыла губы, словно моля его о поцелуях. Он теснее привлек ее к своей твердой восставшей плоти.
Она прижалась к нему так сильно, что Корд не сдержал стон. Его руки скользнули ей под джемпер и, потянув вверх, отбросили быстрым движением. Взору Корда предстала гладкая кожа, которую он так часто видел во сне.
– Как я мечтал об этом!.. – выдохнул он.
Он теребил розовые вершинки ее грудей, пока она не задрожала и не вскрикнула.
– Милая… – прохрипел он, услышав свое имя, повторенное снова и снова. – Я грезил об этом во сне и наяву. Я просыпался и звал тебя, однако доктора оглушали меня снова. А твой крик все звучал у меня в ушах, но я не мог прийти к тебе.
Рейн не поверила его словам, сочтя их милой ложью любовника. Все же ей было приятно узнать, что его душа точно так же тосковала в разлуке.
Корд услышал ее стон, почувствовал дрожь ее тела, и все мысли выскочили у него из головы. Он стиснул руки и навалился на нее. Нога напомнила о себе адской болью.
Он прошипел проклятия, сжав зубы.
– Позволь мне, – прошептала Рейн и мягко перевернула его на спину. Затем выбралась из кровати, чтобы раздеться. Он наблюдал за ней горящими глазами, и от этого взгляда у нее сладко заныло сердце. Рейн встала на колени возле кровати и стянула с него рубашку. Снимая с Корда слаксы, она старательно облизывала дорожку из черных как ночь волос, сбегавшую по животу к восставшему доказательству его желания.
Он тяжело дышал, испытывая почти болезненное удовольствие. Ее горячие ласки обещали ему воистину райское блаженство.
– Как вкусно, – мечтательно проговорила она.
– Иди сюда, моя сладкая наездница.
Хитро улыбаясь, она занялась его ботинками.
Он легко пробежался пальцами по ее позвоночнику от затылка до ягодиц.
Она задрожала; его ботинки полетели на пол.
Его рука скользнула в расселину между крепкими аппетитными полушариями, пока он не обнаружил скрытый огонь.
Рейн затаила дыхание, изнемогая от желания. Его прикосновения вызывали в теле сладостную боль. Она забыла о том, что делает, забыла даже, что надо дышать. Ей казалось, что только та часть тела продолжала жить, к которой он прикасался.
Корд сдавленно простонал.
– Я мечтал об этом. Меня сковала зимняя стужа, я не мог двигаться, не мог кричать. Я хотел сокрушить все стены замка, чтобы их не было. Но меня ремнями привязали к кровати, такой же белой и холодной, как снег, как зима, заморозившая меня.
Дрожащая, беспомощная, Рейн сдалась на милость собственной страсти и застонала. Его голос ласкал ее, возбуждал, уводил в мир чувственных фантазий. А он не мог до конца поверить в то, что это не сон.
– Мне никогда не удастся раздеть тебя, – наконец проговорила она. – Я хочу прикасаться к тебе, чувствовать твою наготу, когда ты входишь в меня.
Нехотя он отстранил ее, а она потянула его слаксы вниз. Потом ее рука прошлась по новому шраму на бедре.
– Продолжай, – сказал он. – Все в порядке.
Он помог ей снять брюки, не задев свежую рану. Она побледнела.
– Боже мой! Что случилось? – резко спросила Рейн.
– После, – нетерпеливо произнес он. – Я хочу тебя.
– Она беспокоит тебя, когда ты лежишь на спине? – спросила она.
Корд улыбнулся.
– Иди ко мне.
Рейн уселась на него и медленно задвигалась, пока он не застонал от удовольствия. Она дрожала всем телом и видела по его сощуренным глазам, что он это чувствует.
Улыбаясь улыбкой собственника, он глубоко погрузился в нее.
Рейн жадно целовала его в губы, в шею, в грудь, пробуя его зубами и языком, точно так же как однажды он это проделал с ней. Его дыхание стало учащенным, а толчки – быстрыми и нетерпеливыми. Рейн закрыла глаза, чувствуя приближающийся экстаз.
Рейн с гортанным стоном припала к его губам. В этот миг они были близки как никогда. Дыхание их смешалось, тела слились в радости обладания, и сладостный миг высвобождения волновал кровь.
Обессиленная, Рейн упала на грудь Корда и перевела дыхание. Некоторое время спустя она очнулась и подняла голову, желая взглянуть на Корда.
На ее губах играла едва заметная улыбка, а в глазах светилось блаженство.
– Это ответ на мой второй вопрос, – с облегчением сказал Корд. – Тебе так же хорошо со мной, как мне с тобой. Ответь на последний вопрос. Почему ты не приехала ко мне?
Она захлопала глазами, совершенно не понимая.
– Куда?
– В госпиталь. Ты ведь послала мне монету с госпожой Удачей.
– Да, но…
– И ты сказала: «Отдай ему это, она ему нужнее, чем мне».
