Тихие Клятвы (ЛП) - Рамсовер Джилл (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗

Слезы затуманили мое зрение, когда я наконец подняла взгляд на своего мужа. Он не сдвинулся ни на дюйм, пока я выплескивала свои страхи и неуверенность, извергая все нефильтрованные мысли к его ногам. Я даже не была уверена в том, что именно я сказала, но я знала, что это было не очень хорошо, когда его кипящий взгляд пронзил меня насквозь. Его тело вибрировало от каждого тихого проклятия и яростной мысли, которую он отбивал.

— Если ты думаешь, что я похож на твоего отца, значит, ты ни черта обо мне не узнала. — Его слова гремели и дрожали от вынужденного спокойствия, но каждое из них было пронизано болью. Они прорезали путь в моем сердце, пока я смотрела, как он уходит, оставляя меня безнадежно растерзанной и одинокой.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Сначала у меня отказали колени. Затем рыдания перешли в всхлипывания, и я рухнула на землю.

Что я наделала? Я пыталась сказать ему, что он мне дорог, что я предпочла его своей семье, но все вышло не так. Я действительно знала его. И то, что я сказала, было правдой, не так ли? Его клятва братьям Байрн превзошла бы все остальные, потому что именно так все и происходит с мужчинами в этой сфере деятельности.

Верно?

Пугающая неуверенность заполнила мои внутренности, как ледяной туман, пока мои кости не затрещали и не задрожали.

Неужели я необоснованно осудила Коннера? Он согласился на брак ради блага своей организации. Это казалось показателем того, что он ценил больше всего — что он был готов отбросить свой шанс на любовь ради союза. Но обязательно ли его готовность согласиться на это предложение исключала возможность того, что любовь для него важнее долга?

Я вспомнила, как он тонко или открыто противостоял моему отцу. Каждый из этих поступков подрывал цель союза и ставил под угрозу ирландско-итальянские отношения. Но он все равно делал это. Ради меня.

Все это время он показывал мне, что ценит меня больше, чем простой контракт, но я была слишком напугана, чтобы увидеть это. Слишком боялась, что мне будет больно признать, что Коннер никогда не сможет быть таким, как мой отец. Я видела то, что хотела видеть, чтобы защитить себя, и тем самым причинила боль человеку, который преданно стоял на моей стороне. Человека, который хранил четки своей биологической матери на комоде и знал любимое лакомство своей бабушки. Если бы я присмотрелась, то увидела бы, что долг, который он чувствовал, был обусловлен исключительно семьей, в которой он работал. Для него были важны люди, а не организация.

Что я натворила?

Я должна была все исправить, но как? Я вытерла соленые остатки слез и оглядела пустую квартиру. Мне нужно было поговорить с Коннером и извиниться. Он не захочет, чтобы я уходила, поэтому мне придется позвонить ему и надеяться, что он ответит.

Схватив телефон, который он мне дал, я набрала номер мужа. Алкоголь уже давно вытек из моего организма, и на его месте расцвело чувство решимости.

— Да. — Его голос был твердым, как полированная сталь, но мои глаза закрылись от облегчения, что он ответил на мой звонок.

— Я не должна была быть с ней в тот день, — начала я, решив выложить ему все, что у меня есть, и надеяться, что этого будет достаточно. — У меня были занятия по вокалу по вторникам и четвергам, но она попросила меня поехать с ней в гости к дяде Агостино. Я видела, что она волнуется, поэтому согласилась. Как только мы сели в машину, она начала рассказывать мне, как подслушала, что мой отец замышляет убить дядю. Как папа много лет был в ярости от того, что Агостино обошел отца в борьбе за роль босса. Папа был возмущен, когда в прошлом году Ренцо повысили до младшего босса в возрасте всего двадцати семи лет. Он решил, что это его заслуга, и с того дня начал строить планы захвата власти. Я могла сказать, что мама была в ужасе. Она сказала мне, что должна была предупредить брата, но каждый мускул ее тела был напряжен от страха перед последствиями. Я помню это, как будто это было вчера, — прошептала я, мысленно воспроизводя сцену в ярких деталях, пока слезы текли по моим щекам.

— Я не знаю, как он узнал, что она будет в машине в тот день, или как он это сделал, но как только мы выехали на шоссе, ее нога начала колотить по педали тормоза. Ничего не произошло. Мы продолжали ехать все быстрее и быстрее. Ей приходилось объезжать машины, все время шептала: "О Боже. Он знает". Авария произошла в замедленной съемке. Кто-то не заметил, как мы разогнались, и выехал на нашу полосу. Мама вильнула, потеряла управление, и нас закрутило. И мы крутились. Пока машина не завертелась вокруг фонарного столба со стороны водителя. — Мне пришлось сделать паузу, чтобы отдышаться. Я не могла набрать достаточно воздуха. — Было так много крови. У нее не было ни единого шанса. — Мои глаза закрылись, чтобы отгородиться от ужасного зрелища, а когда они снова открылись, Коннер был там, стоял в дверях.

— Ты вернулся, — вздохнула я, телефон медленно опускался от моего уха.

— Я так и не смог пройти дальше вестибюля. Я не хотел оставлять тебя одну. — Он был здесь, но его лицо все еще было под суровыми углами, а тело — жестким от сдержанности.

— Ты был прав. Мой отец причинял мне боль и использовал угрозы причинить боль Санте, чтобы контролировать меня. Каждый день после смерти мамы был кошмаром. Мне так жаль, что я не рассказала тебе раньше. Я боялась, что если ты узнаешь, то подвергнешь себя опасности, а я уже потеряла… — У меня перехватило дыхание. Я сглотнула эмоции и заставила себя продолжать. — Я уже потеряла одного человека, о котором очень сильно заботилась. Я не могла потерять еще одного. — Я встала, но не подошла к нему. — Я никогда не была близка с отцом, но то, что он сделал, было таким предательством. Я никогда не думала, что он способен причинить нам такую боль. Это заставило меня испугаться его и того, что мне снова будет так больно. Но ты был прав, ты не такой, как он. Я бы никогда не отдалась тебе, если бы в глубине души верила, что ты такой. Ты бы никогда не причинил мне боль, — прошептала я. — И мне так жаль, что я причинила тебе боль. — Я вытянула руки по бокам, мое лицо было залито слезами. — И вот я здесь, отдаю тебе все. Это я. Вся я. Больше никаких секретов.

Время остановилось.

Глаза Коннера горели напряжением.

— Раздевайся. — Его голос был лишен эмоций, но я не боялась. Я бы сделала все, что он попросил, чтобы исправить то, что я сломала.

Я сняла футболку через голову и бросила ее на пол. Затем лифчик, джинсы и трусики. Пока я не предстала перед ним обнаженной. Никаких сомнений. Никаких колебаний.

— На колени. — Его черный приказ лизнул меня по позвоночнику.

Я повиновалась без колебаний.

— Теперь закрой глаза. — На этот раз мягче. Почти гипнотически.

Мои веки опустились, а уши заложило от звука его приближения, пока он не оказался рядом, зловещий и кипящий, как разъяренная гадюка.

— Почему твой отец предложил тебя для союза?

Вопрос удивил меня, но я не показала этого. Я просто ответила на его вопрос. — Я думаю, потому что он хочет, чтобы эта связь помогла ему утвердиться в роли босса, когда он убьет моего дядю и кузена. Он не хочет рисковать тем, что капо поддержат кого-то другого.

— Он все еще замышляет убить Донатиса? — Вопрос был холодным и отстраненным.

— Думаю, да. Я говорила с Санте, и он выглядел обеспокоенным. Он не сказал почему, но я думаю, что мой отец снова начал строить планы. После смерти мамы ему пришлось все отложить, чтобы не вызвать подозрений.

Тишина набросилась на меня со всех сторон. Первобытный инстинкт внутри меня кричал от уязвимости и умолял меня хоть мельком взглянуть на окружающее, но я не обращала на него внимания.

— Встань, — наконец приказал Коннер, медленно обходя вокруг меня.

Я поднялась на ноги, слегка покачиваясь от волнения.

— Тебя целовали до меня?