Фальшивая империя (ЛП) - Фарнсуорт Ш. У. (книги онлайн читать бесплатно .txt, .fb2) 📗

— Что?

— Я единственный ребенок в семье. Если бы я не вышла замуж и не завела детей, у Эллсвортов не было бы наследника, — она поджимает губы. — Очевидно, мой отец не хотел рисковать. Он поставил несколько жестких условий в отношении моего трастового фонда. Я уверена, что превращение «Хай Кутюр» в прибыльный бизнес сильно напугало его.

— Тогда тебе не нужно было бы выходить замуж, — понимаю я.

Она кивает.

— Я не была... против этого, — она жестом указывает между нами. — Я просто хотела сделать это на своих собственных условиях, думаю. И если бы я подождала, пока мы поженимся, то «Хай» бы уже был продал. У меня было не так уж много вариантов.

— Я бы дал тебе деньги.

— Как я уже сказала, у меня было не так много вариантов.

Я слегка улыбаюсь этому.

— Он все еще замешан в этом деле?

— Нет. Я вернула ему деньги, как только мы поженились. В полном размере.

— Ты спала с ним? Тогда, в прошлом.

— Нет. Я не смешиваю бизнес и секс.

— Значит, он пытался.

— Да, — признается она.

— А сегодня вечером?

— Он хочет осуществить еще одно совместное дело, — она откидывается назад и поджимает под себя ноги. — Я восприняла эту встречу как любезность, но сказала ему «нет». Что у меня по горло забот с журналом, а теперь и с «Руж». И еще много чего, — она прочищает горло. — Я упомянула, что счастлива в браке.

— Он снова приставал к тебе?

— Да, — она замечает выражение моего лица, и ее лицо становится удивленным. — Я справилась с этим, Крю.

Я вздыхаю.

— Мне очень жаль. Прошлой ночью… я был взбешен.

— Ага. Я это поняла.

— Я думал, что мы наконец-то достигли понимания. А потом я увидел эти фотографии и просто... Если бы это оказалось правдой, я не уверен, что хотел бы знать. Вот почему я до сих пор ничего тебе не говорил.

— Я должна была рассказать тебе об этом.

Я вздрагиваю.

— Иногда я веду себя как осел.

— Иногда?

Я ставлю еду на кофейный столик и придвигаюсь к ней поближе. Приподнимаю ее голову и провожу большим пальцем по ее нижней губе.

— Скарлетт, — ее имя — мое любимое слово в английском языке. Мне нравится его говорить, растягивая слоги.

Я собираюсь поцеловать ее, когда она спрашивает:

— Где ты был прошлой ночью?

— В моей старой квартире. Один.

Она выдерживает мой пристальный взгляд.

— Хорошо.

— Тебя бы это беспокоило? Если бы меня там не было?

— Да.

Я улыбаюсь.

— Хорошо.

Впервые из всех попыток между нами чувствуется прогресс.

15.Скарлетт

— Доброе утро! — я улыбаюсь Лие и Андреа, когда выхожу из лифта.

— Доброе утро, — заикается Лия, затем смотрит на Андреа. — Вы, эм, вы не получили мое сообщение?

— О задержке с доставкой? — я опускаю взгляд на свой телефон, чтобы ответить на сообщение от матери. Она все еще пристает ко мне по поводу ужина. — Я видела его. Я попросила, чтобы они отправили все прямо в парк. Мы все равно должны уложиться в график.

— Хорошо. Отлично, — когда я поднимаю глаза, Андреа и Лия обмениваются удивленными взглядами.

Я прячу улыбку. Они обе, наверное, удивлены, почему я в таком хорошем настроении.

— Мне просто нужно забрать некоторые вещей из моего кабинета, а потом я отправлюсь туда. Все остальное идет по графику, верно?

Андреа кивает.

— Увидимся в час.

Я направляюсь в свой кабинет. Образцы, которые я должна была просмотреть вчера, висят на переносной стойке. Уход в восемь часов вечера каждый день снижает мою производительность. Я счастлива от этого больше, чем когда-либо могла себе представить.

Я не понимала, насколько неуравновешенной была моя жизнь, пока Крю не привел все в порядок. Мое стремление добиться успеха журнала, а теперь и бренда одежды заслонило все остальное. Посвящение каждой мысли и решения этой цели — вот причина, по которой в сегодняшней фотосессии в Центральном парке примут участие самые модные дизайнеры, самые талантливые фотографы и самые желанные модели. Это предмет моей гордости — вершина моей индивидуальности, помимо того, что я жена Крю Кенсингтона. Но это не тот титул, от которого я испытываю желание отделиться так сильно, как раньше. Крю — тот человек, кем я горжусь, и тот, к кому я привязана.

Просматривая каждый образец, я печатаю свои комментарии и отправляю их команде дизайнеров. Я прочитала статьи, представленные для следующего выпуска. Фотографии для обложки помечаются в зависимости от предпочтений. А потом я уезжаю на съемки.

В Центральном парке больше народу, чем я ожидала. Я редко бываю в городе в светлое время суток, по крайней мере, в будний день. Любители бега трусцой и семьи заполняют извилистые тропинки, по которым я пробираюсь к карусели, где должны проходить съемки.

Когда я приезжаю, подготовка только начинается. Территория оцеплена, реквизит и камеры расставлены по своим местам. Я убеждаюсь, что никаких проблем нет, а затем сажусь на ближайшую скамейку.

Уже накопилось несколько электронных писем. Я отвечаю на все, а затем подумываю написать Крю. Он, наверное, занят.

Сейчас между нами все хорошо, действительно хорошо, и я боюсь этого. Просто потому, что ситуация кажется стабильной, не значит, что так будет и дальше. Я видела, как быстро его расположение может измениться во время фиаско с Натаниэлем.

Сексуальное влечение не является для меня загадкой. Но все остальное: то, как мы оба возвращаемся домой к восьми, тот факт, что мы спим в одной постели, двухпроцентное молоко в холодильнике. Они символизируют то, чего, как я думала, у нас никогда не будет.

Я выключаю телефон и сосредотачиваюсь на том, что меня окружает. Команда осветителей все еще настраивает свет. Мало кто утруждает себя тем, чтобы взглянуть на людей, проходящих в стороне от тропинки. Большинство из них бегают трусцой или ходят пешком. Измотанные мамы или няни обещающают купить мороженое детям. Одна женщина проходит мимо меня с шестью собаками, тянущими ее за собой. Она останавливается у скамейки рядом с моей и продолжает привязывать их один за другим. Ей удается привязать пятерых. Шестой — щенок с висячими ушами, большими лапами и пушистым золотистым мехом не может перестать путаться в своем поводке.

Женщина раздраженно фыркает.

— Голди! Стой спокойно!

— Я могу подержать его, — слова вылетают без какого-либо обдумывания с моей стороны. Я типичный житель Нью-Йорка. За исключением моего пребывания в школе-интернате, я всю свою жизнь прожила в Верхнем Ист-Сайде. Я не останавливаюсь и не разговариваю с незнакомцами; я прохожу мимо них, как будто гоняюсь за золотом в соревнованиях по скоростной ходьбе.

Благодарная улыбка стирает все шансы взять свои слова обратно.

— Правда? Это было бы здорово. Спасибо вам! — женщина, которой на вид слегка за двадцать, делает пару шагов ко мне и протягивает зеленый поводок. Щенок немедленно обращает свое внимание на меня, чередуя лизание моей ноги с обнюхивание обуви.

Женщина поправляет свой небрежный конский хвост и наклоняется, чтобы завязать шнурки на кроссовке.

— Я боялась, что они собьют меня с ног, — она завязывает непослушные шнурки, а затем проверяет другой кроссовок. — Я должна гулять только с тремя за раз, но другой волонтёр заболел.

— Вы выгуливаете собак?

— Нет. Ну, — она встает и улыбается. — Думаю, что в некотором роде так и есть. Я работаю волонтером в приюте «Любящие лапки». Выгул собак составляет менее пяти процентов работы. В основном это кормление, расчесывание и выгребание какашек, и, в общем, вы понимаете картину.

Я смотрю вниз на собаку, которая перестала лизать и устроилась у моих ног. Его маленький хвост виляет, когда он кладет голову на крошечную лапку.

— Они все живут в приюте?

— Ага. У моего домовладельца строгая политика запрета домашних животных, и мои соседи по комнате убьют меня и выкинут в коробке из-под обуви, — она закатывает глаза. — Поэтому я стала волонтером и провожу время с животными. По большей части все здорово. Кое-что из этого отстойно, — она изучает собаку, привязанную к поводку, который я держу. — Этого парня скоро усыпят.