Любовь на краю света - Крамер Ирмгард (читаемые книги читать .txt, .fb2) 📗
Когда перед нами показался полузаброшенный деревянный домик, я поняла, что не сделаю больше ни одного шага, даже если в нем очень грязно. Он состоял из двух частей: с одной стороны — пара крошечных окон и входная дверь; на другой стороне раньше, скорее всего, была конюшня. Серая деревянная кровля обрушилась. Ставни висели косо, а окна были покрыты слоем пыли и паутины. Я оставила Ноя стоять под дождем, а сама прошла несколько ступенек вверх и тряхнула входную дверь. Щеколда не сдвинулась ни на миллиметр. Мы обошли конюшню по высокой траве. Еще одна дверь с замком. Желая во что бы то ни стало получить крышу над головой, я взяла дощечки, вставила их в дверной проем и выломала этот дряхлый замок. Дверь открылась.
От запаха навоза, коз и грязи у меня перехватило дыхание. Ной едва сдерживался и зажал нос. Через щели в стенах проникал слабый свет. В углу лежало сено.
— По крайней мере, здесь сухо, — заметила я, и, не теряя ни секунды на размышления обо всех тварях, которые ползали здесь, я легла, свернулась, нашла теплое тело Ноя и моментально заснула. Последнее, что я услышала, был его урчащий желудок, бульканье в моем животе и неприятный свист моих легких, который доставлял мне немало хлопот.
Один раз я проснулась, потому что у меня все болело. Было темно. Около дома сновали какие-то тени и наводили на меня адский страх. Они выглядели как мужчины с оружием. Шаги? Голоса? Возможно, это были только тени деревьев или животных. Я положила руку Ноя на свой живот, крепко прижалась к нему и сказала себе, что, пока он здесь, со мной ничего не может случиться.
Я проснулась от жуткого холода и судорог, сотрясавших все мое тело. У меня болели все мышцы, как будто меня кто-то избил. Я протянула руку в пустоту. На том месте, где лежал Ной, остались только пустота и холодное сено.
36
Ной исчез!
Они его нашли и забрали.
— Ной? — В панике я вскочила.
Вокруг снова было так темно, что я не могла видеть собственную руку и споткнулась о половицу, опрокинула кувшин с молоком, который с грохотом полетел на пол. Я была как пьяная.
— Ной! — закричала я, подойдя к деревянной стене, ощупывая ее и пытаясь найти дверь. Но дверь не находилась. Я взаперти. В темной вонючей дыре, наполненной навозом, крысами, мышами и…
— Почему ты кричишь? — Я услышала спокойный голос Ноя и узнала его силуэт в полуоткрытых дверях дома, через которые внутрь проникал холодный воздух. — Я здесь.
Я подбежала к нему.
— Больше никогда так не делай! — закричала я на него и начала бить обеими кулаками ему в грудь. — Никогда не уходи без предупреждения!
Затем в изнеможении я опустилась на пол, чувствуя, что волнение отняло у меня слишком много сил.
— Прости. Я не хотел тебя пугать. Ты так крепко спала. Все хорошо. Ты вся дрожишь, и у тебя тяжелое дыхание. Иди ко мне. — Он взял мои руки, обнял меня, и я согрелась.
— Где ты был? — спросила я.
— Я сидел на улице у двери. Я не могу здесь находиться. Этот запах убивает меня. К тому же у меня все болит. Пошли. Я думаю, нам лучше отправляться дальше.
— Так темно.
— Ничего страшного, — сказал он, и я впервые позавидовала ему, потому что он не знал разницы между светом и тьмой. Сонные, мы пошли дальше. И все же пару часов мне удалось поспать. Дождь прекратился, но было холодно. По крайней мере, наша одежда немного высохла. Свежий воздух отрезвляюще подействовал на меня. Тем не менее первые шаги были адски сложными, поскольку потревожили мои нарывы. Открытые части тела горели, как в огне, и я чувствовала, что иду по раскаленным углям. Мой желудок болел и сжимался от боли. Начинало светать. Мы подошли к фонтану, который подарил мне надежду на то, что цивилизация уже близка. Мы напились вдоволь воды. Иногда мы слышали лай собаки. Я по-прежнему не знала, сколько сейчас времени. Плача от усталости, я упала на траву на обочине дороги, схватившись за ногу Ноя и за чемодан, который был во всем виноват. Вот и все. Это конец.
— Ты можешь делать, что хочешь, но я не сделаю больше ни одного шага. — Я зарыдала и начала бесцельно бить по чемодану. Я садилась на него, пыталась его продавить, била им по обочине, затем открыла его и попыталась разорвать подкладку, но он по-прежнему успешно отражал все мои атаки.
— Марлен, — услышала я голос Ноя. — Что ты делаешь… прекрати, пожалуйста, ты меня пугаешь… Марлен!
Снова и снова я слышала, как он повторял мое имя, но не могла остановиться и, как сумасшедшая, била по чемодану, пока были силы, постоянно рыдая.
Ной крепко меня обнял и держал до тех пор, пока я не успокоилась. Он был теплым. Я не знаю, сколько мы просидели так.
— Хорошо, — сказал Ной и положил мне руку на плечи. — Мы просто останемся здесь и будем ждать лучших времен. Боже мой, как я голоден.
Он нагнулся, сорвал лист мяты, и в его глазах промелькнула тоска. Это вызвало у меня истерический смех.
— Ты странный. — Я вдруг заплакала, и у меня снова начался спазм. Успокоилась я только в его объятиях.
Лай собаки разбудил меня. Когда я открыла заплаканные глаза, было уже слишком поздно. Собака стояла перед нами. Ной положил свои руку на мою и, казалось, застыл от страха, когда животное подошло к нам. У собаки была длинная шерсть. Ее глаза налились кровью, губы висели прямо на больших зубах. Она понюхала колени Ноя и оставила слюнявый след. Мы боялись сделать вдох. Во второй раз я видела, что Ною было страшно. Он дрожал всем телом, как и тогда, в конторе сестры Фиделис, когда я вышла из подпола с могилами.
— Генрих! — закричал вдруг женский голос. — Генрих, ко мне! Отстань от молодых людей.
У меня словно камень с сердца упал.
— Боже. — Ной застонал и положил руку на грудь.
Нехотя собака поддалась своей хозяйке и позволила надеть на себя поводок.
— Марлен, — спросил Ной, — кто это?
Я была в таком стрессе, что не смогла ничего ответить. Передо мной стояла немного полная женщина сорока лет в мужской шляпе поверх серо-коричневых волос, в полах которой уже набралась лужа воды размером с ладонь. Ее джинсы были заправлены в измазанные грязью резиновые сапоги, а дождевик оливкового цвета блестел от дождя. Она посмотрела на нас нежным взглядом.
— У вас измученный вид, — заметила она трезво.
Я взглянула на Ноя, затем на себя и вдруг поняла, как мы выглядели. В наших волосах было полно игл, веток и грязи. У Ноя была царапина на щеке и синяк на лбу — они появились, когда он пытался сдвинуть камень на плоском берегу реки. Мое лицо наверняка выглядело ничуть не лучше. На нашей коже было столько царапин, что можно было подумать, будто стая кошек атаковала нас. К тому же после ночи в отвратительной хижине мы были в поту и от нас исходил ужасный запах.
У нас был не просто измученный вид, мы были совершенно истощены и замучены. В ту же секунду слезы снова потекли по моим щекам. Нет больше сил.
— Я могу вам как-то помочь?
Мы одновременно кивнули и, вздыхая, помогли друг другу встать. Мои мышцы сводило, а ноги горели.
— Мы очень рады, что встретили вас, — сказал Ной дружелюбно и протянул ей свою руку. — Я Ной.
Сестра Фиделис, конечно, обучила его манерам, но при первой же возможности мне нужно подсказать ему, что его поведение выглядит несколько старомодно и скорее может озадачить людей вроде этой женщины, которая не знала, что делать в таких случаях.
— Ты пьян?
— О, нет. — Он повернулся к ней. — Я не пьян, а слеп.
Для него это было самая естественная вещь на свете. Он рассказал мне, что еще пять лет назад не знал, что с ним что-то не так. Только встретившись с детьми, которых сестра Фиделис допустила к нему, он догадался об этом. Они говорили о вещах, которых он не понимал, и хотели играть с ним в «жмурки». Когда они заметили, как быстро он их ловил, то рассердились и завязали ему глаза, хотя и после этого ничего не изменилось.
— Слепой… Ах, боже мой, — сказала она и сделала испуганное лицо. — Я Фрейя. — Она пожала ему руку. — Я живу неподалеку отсюда. Если хотите, можете пойти со мной.
