Акт бунта (ЛП) - Харт Калли (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT, FB2) 📗

Все выходят из класса группами по три-четыре человека, горячо обсуждая свои проекты, споря о том, что должно произойти и кто что должен написать. Я встаю и хватаю свое барахло со стола, почти закипая, когда снова замечаю дурацкий гребаный браслет дружбы, туго завязанный на моем запястье.

— Сбрось мне на почту, что у тебя есть, — мягко говорит Чейз. — Я поработаю над этим сегодня вечером.

Хмыкаю в ответ. В моей голове слишком много странных мыслей, чтобы я мог придумать вразумительный ответ. Я хочу быть мудаком и ответить какой-нибудь дерьмовой репликой, но все, что приходит в голову моему мозгу, это команда:

— Ты сегодня ни над чем не работаешь. Ты придешь ко мне домой.

Она просто моргает.

— Ты меня слышала?

Девушка кивает.

— Восемь тридцать. Входи и поднимайся прямо по лестнице. Никуда не сворачивай, не говори ни с единой душой. Скажи «да», если поняла.

Какое бы беспокойство ни охватило ее, когда Джарвис сказал ей задержаться, оно отпускает ее. Я наблюдаю, как плечи девушки расслабляются, когда она смотрит на меня ясными, как очищенный мед, глазами, а затем говорит:

— Да.

ГЛАВА 25

ПАКС

Я сижу в своей темной комнате, чтобы закончить главу. В моей спальне есть отличный письменный стол, но мне кажется правильным запираться, когда я хочу творить. И мои фотографии, и мои слова — это частные, личные вещи. Безопаснее открыться и выплеснуть свое искусство в таком маленьком пространстве, как это, контролируемом, скрытом от мира, где никто не сможет увидеть тот чертов беспорядок, который просачивается из меня.

Я не думаю о том факте, что Чейз скоро прочтет мои слова. Думаю только о предложении, над которым работаю, а затем о том, что следует за ним, и о последующем. Скоро первая глава будет закончена. Две с половиной тысячи слов. Главный герой — Лео. Двадцать три года. Убийца. Его жертвы варьируются от невинных, милых блондинок с милыми улыбками до сварливых стариков. Его мотивы не ясны до конца главы, когда он делится секретом с читателем: его жертвы просто оказываются не в том месте, не в то время. Лео сидит на определенной скамейке на определенной улице каждый вторник и ждет, глядя на часы. В тот момент когда стрелки часов достигают 12:27 вечера, Лео поднимает голову. Иногда ему приходится ждать. Улица, на которой он сидит, жилая, и иногда никто не проходит по ней часами. В конце концов, сегодня вторник, середина дня. Люди на работе, или выполняют поручения, или обедают со своими друзьями. Но Лео терпелив. Он ждет. И, в конце концов, кто-то появляется. Они всегда приходят. Первый человек, которого он увидит, как только стрелки на его часах пробьют 12:27, обречен на смерть.

Глава заканчивается тем, что Лео тяжело дышит над телом бегуна, которого только что убил, кровь незнакомца липкая и засыхает на его коже, и я задаюсь вопросом, достаточно ли подробно я описал запекшуюся кровь, чтобы трахнуть мозг Чейз. Не думаю, что она брезглива. Похоже, ее не смутили собственные травмы в больнице.

Я хочу привести ее в ужас. Хочу напугать ее. Хочу заставить ее дважды подумать, прежде чем делать со мной этот дурацкий писательский вызов. Но, перечитав то, что я написал, содержание уже не кажется таким уж плохим. Развратное желание Лео убивать, конечно, запутано и мрачно. Место в первом ряду, которое я отдал читателю, похоже, большинству людей показалось бы неудобным, но Чейз пыталась покончить с собой, черт возьми. Насколько темен ее разум, чтобы осознать это?

Вздохнув, я открываю новый документ и начинаю сначала. На этот раз даже не думаю о словах, которые записываю. Я просто пишу. Ужас сковывает мой позвоночник, когда понимаю, какую историю я раскрываю миру. Это сон, который был у меня в детстве. Ночной кошмар. Слова льются из меня потоком, пальцы порхают по клавиатуре, пока я описываю лабиринт, в котором раньше оказывался в ловушке. Упоминаю холод, накатывающую тошноту в животе, и стук моего сердца в ушах, когда я бегу. Я рисую яркую, безнадежную картину моей бесконечной паники, стремящейся вырваться из сырой, темной и призрачной конструкции. Надвигающиеся существа, которые прячутся за каждым углом. Страх и взрыв адреналина, когда один из них захватывает меня и вырывает маленький кусочек моей души своими зазубренными когтями, прежде чем вырываюсь из их хватки.

Я не объясняю, что когда-то это было шоу ужасов, которое преследовало меня каждую ночь. Записываю это так, будто это начало истории. Главный герой хорошо знает лабиринт и точно знает, какие повороты ему нужно сделать, чтобы выбраться. Когда поворачивает за угол и сталкивается с одним из своих демонов, он уклоняется от него и продолжает путь невредимым. В конце главы он видит прямо перед собой выход из лабиринта, который быстро приближается, пока он бежит, а затем делает то, чего моя детская версия никогда не делала: он действительно выбирается наружу.

Эта первая глава не такая длинная, как введение в историю серийного убийцы. В ней всего две тысячи слов, но мне нравится этот язык. Мне нравится, что, несмотря на то, что неназванный мальчик выходит, пьеса напряженная и полная страха. И что, черт возьми, с того, что это не напугает Чейз? Я дал ей очень мало подсказок относительно того, с чего она должна начать рассказ. Я не дал ей никаких указаний на то, какой должна быть эта история, теперь, когда парень без имени вне опасности. Честно говоря, мне интересно посмотреть, в каком направлении она пойдет дальше.

Отправляю это ей на электронную почту, прежде чем успеваю передумать и отправить вместо этого главу о серийном убийце. Я никогда никому не рассказывал об этом сне. Как и у Тесея, этот лабиринт был моим личным адом. Каждую ночь меня преследовали по его сырым извилистым тропинкам, преследовали и захватывали в плен адские монстры, каждый из которых был страшнее предыдущего. Они всегда ловили меня. Они крали у меня кусочек и проглатывали его, пожирая меня ночь за ночью.

Делали это до тех пор, пока от меня ничего не осталось.

Тогда, и только тогда, ночные кошмары прекратились.

ГЛАВА 26

ПРЕС

— Он сделал это не для того, чтобы расстроить тебя. Он просто заботился о твоих интересах. Будет лучше, если мы будем знать о таких вещах, Пресли. Мы не сможем оказать тебе необходимую помощь, если не будем знать, что ты испытываешь трудности.

Я посмотрела Джарвис прямо в глаза и поморщилась.

— Мне не нужна помощь. Я в порядке. Все это было несчастным случаем. Мне не хотелось причинять себе такую боль. Я не режу себя специально. Я просто… У меня была одна плохая ночь, и мне хотелось разрядки. Тот плохой день закончился несколько недель назад, и сейчас я в полном порядке. Вам не… не нужно нянчиться со мной. Я в полном порядке, обещаю.

Однако мое обещание с Джарвис ни хрена не сработало. В лучшем случае она сомневалась, а в худшем считала меня откровенной лгуньей. Выражение ее лица сказало все.

— И все равно я зайду позже, около восьми, прежде чем ты будешь готовиться ко сну. Это будет быстро. Я просто посмотрю, как у тебя дела, и не нужно ли тебе чего-нибудь, и все. И буду знать, что выполнила свой долг. Смогу подтвердить твоему отцу, что с тобой все в порядке, и все будут счастливы.

— Нет, не будут. Я не буду счастлива. Я буду очень зла, что в мою частную жизнь снова вторгаются.

Она посмотрела на меня с сожалением, как будто сочувствовала, но в данных обстоятельствах она мало что могла сделать.

— Я уверена, что это продлится всего неделю или около того. Как только твой отец привыкнет к тому, что ты снова здесь, в таких вещах не будет необходимости. Просто дай ему время привыкнуть к этому, и все будет хорошо, Пресли. А пока, увидимся в восемь, хорошо?

И она пришла ко мне в спальню в восемь, как и обещала. Я пережила унижение, когда она вошла в мою комнату, украдкой оглядываясь по сторонам, вероятно, в поисках острых предметов, которым не место в комнате подростка, недавно попавшего в больницу с перерезанными запястьями. Она вела вежливую беседу в течение десяти минут, неловко спросила меня, планирую ли я скоро лечь спать, на что я ответила, указав на свою пижаму, а затем она ушла.