Просроченное завтра (СИ) - Горышина Ольга (мир книг TXT) 📗
— Максу не до меня сейчас. Слава Богу!
Алена спрятала глаза в пол и поджала губы. Если бы он поболтался где-нибудь лишние полчаса, она бы точно вытащила Станислава Витальевича из деловой скорлупы. Сейчас же даже в футболке он был закрытым и холодным, а она предпочла бы получить его горячим, вместо пирожка. Но он купил чебуреки… Что будет дома? Что они подумают про него? Что? Да что бы там ни было, она вновь будет без вины виноватой. Сдался бизнесмену домик Арины Родионовны, ага? Надо же было такое ляпнуть… Ну, а что еще сказать? На кой-ему сдалась она тоже! Если бы была нужна, то это воскресенье они провели бы у него в квартире, а совсем не на маминой кухне. Ему прелюдии не нужны. За шестьдесят секунд она это прекрасно поняла.
— Лен, мы приехали. Куда теперь?
О, елки ж зеленые — она глядела в окно, но даже не заметила в лесу круглые радары.
— А вот прямо здесь и тормози! — от удивления аж закричала Алена, и Стас с такой силой вдавил в пол педаль тормоза, что засвистела резина.
Алена прикрыла глаза. Идиотка, чего она орала…
— Здесь и оставить машину? — спросил Стас спокойно.
Алена махнула отяжелевшей рукой вперед через дорогу.
— Вон домик!
Черный приземистый домишко втиснулся между двумя обычными деревенскими домами и от дороги отгородился обычным забором.
— Здесь долгое время жили ее родственники, Трашковы. Потом дом отремонтировали… Ну, не то чтобы его можно было спасти — он на полметра в землю ушел, и потому шесть венцов настоящие, а так… Люлька, стол, лавки, образа, все притащили сюда, когда дом выкупили под музей. Сюда не в августе надо приезжать, а в июне на день рождения Пушкина. Помню, как маленькой пела «Во поле березка стояла»…
Алена глядела на забрызганное грязью крыло. Колесо провалилось прямо во вчерашнюю лужу. Идиотка. Машина была более-менее чистая. До нее!
— Аленка, ты, что ли?! — вывалилась из калитки старушка.
— Баба Нина, здравствуйте! — точно робот проскрипела Алена, чувствуя, как холодеет спина, а уши наоборот разгораются пожаром.
— Я-то грешным делом решила, что за картошечкой… — прошамкала беззубым ртом старушка, вглядываясь в машину и ее владельца.
— Так мы за картошкой, — не дал ей договорить Стас. — Аленка, твоим надо? Или только моим?
«Аленка» эхом разорвало уши, но за «моих» она Стаса поблагодарила. Умеет шельмец выкручиваться не только на темных лестницах.
— Моим ничего не надо. А Марине возьми еще соленых огурцов. Лучше бабы Нины их никто не солит.
Стас кивнул — может, ему тоже приглянулась идея с Мариной? Он вынул большую купюру и сказал, чтобы без сдачи. Старушка запричитала, и Алена, заметив бегающий взгляд Стаса, поспешила спросить разрешения оставить тут машину, потому что они идут в домик Арины Родионовны.
— Так закрыто ж, Аленка. Они в Суйду все уехали. Что-то там с усадьбой творят… Когда вернутся, не знаю…
— Как так? — Алена беспомощно развела руками. — У меня экскурсия. Они должны были быть открыты…
— В другой раз, — улыбнулся Стас, захлопнув багажник. — Пищи духовной не получилось, зато недуховная теперь есть. Не киснуть! Ты ж не капуста. Садись в машину.
С тяжелым вздохом она залезла на прежнее место.
— Значит, приедем в другой раз, — Стас не тронул ее даже за плечо, не то что за волосы, потому что старушка продолжала зорко следить за ними подслеповатыми глазами. — И вообще два музея в одну неделю для новичка, как я, перебор. Алена, а почему ты сразу не сказала, что ты не Лена, а?
Алена подняла глаза и отчеканила:
— Теперь я Лена. Пожалуйста, никогда не зови меня Аленой.
Стас кивнул и завел машину.
Глава 28 "Три желания"
Никогда прежде дома у Алены не было такой тишины. Все как воды в рот набрали. Даже у Стаса пропало врожденное красноречие после того, как он рассказал, что восхищен игрой Макса и историей бабушкиного брата. Ему кивали, но и только. Привирать, как с Максом, с мамой и бабушкой он себе не позволял, а убедить их, что он не верблюд, было под силу лишь Кашпировскому. Сила убеждения Стаса распространялась только на подчиненных в силу финансовой зависимости, но не их родителей, по глазам которым было видно, что они б сами доплатили дочери, чтобы она с ним никогда не познакомилась. Алене давно не было так стыдно за мать. Вернее, ей впервые было стыдно — она ж ее ни с кем не знакомила. Серега все же отличный пацан — даже обдолбанный не сказал про нее ничего и никому. А, может, он ее забыл? Ну ведь бывает, наверное, такое у наркоманов. А вдруг? Хорошо бы так оно и было… Она его после вчерашнего поцелуя точно забыла и никогда не вспомнит.
Заодно ей стало стыдно за то, что в доме не обитали салфетки, а в пакете их оказалось слишком мало. Видеть Стаса среди висящего в ванной белья не хотелось, но что поделать — хорошо, что ее вещей там нет. Они пробыли в квартире меньше часа, а Алене казалось, что уже наступило утро. Стас еще пытался что-то говорить. Даже коснулся политики и экономики. В них он разбирался всяко лучше неблагодарных слушательниц. Встать и уйти они не могли, хотя все задыхались в обществе друг друга. Стас сделал, кажется, все, чтобы выглядеть просто, но лучше бы приехал в галстуке — тогда бы натянутая обстановка не была такой обидной.
— И вы считаете, что это сильно ударит по экономике России? — спросила мать так громко, что у Алены зазвенело в ушах.
— Не важно, что я считаю про страну. Я не экономист. Я просто торгаш, как говорит мать, — слишком тихо ответил Стас. — Дело в том, что оно уже ударило по нам и это не предел. Но я в этом бизнесе уже давно и не из таких ям вылезал. Мы с Сашей со всем справился. У нас неплохая для этого команда подобралась.
Он метнул быстрый взгляд в сторону сидящей навытяжку Алены, и та вспыхнула. Лицо матери осталось непроницаемым. С таким она зачитывала оценки за контрольные.
— За дочь не переживайте, — повторил он прямым текстом то, о чем толковал битый час с неизменным неуспехом.
— А я и не переживаю. С чего вы взяли, что я не доверяю дочери?
Алена попыталась выдержать взгляд матери, но не смогла. Господи, была бы кухня хоть чуть побольше — спина отвалится на табуретке. Дайте стул хотя бы! Или на диван наконец пересядем!
— Стас, хочешь я покажу тебе свою любимую игру?
Надо было раньше о ней вспомнить! Стас подлетел со скоростью ракеты, чуть не опрокинув табурет, и Алена за один прыжок оказалась в большой комнате у книжного шкафа. За книгами лежала перетянутая резинкой стопка карточек.
— Это мы с Максом сделали из старых открыток. Они разрезаны на четыре части. Каждому игроку раздается по шесть карт, ходим по очереди. Собранную открытку убираем. У кого не осталось на руках карточек, тот и выиграл. Играем?
— Играем. Только вдвоем в такие игры не играют.
— Я должна вымыть посуду, — ответила мать из прихожей.
Чашки ополоснуть, да? Алена глянула на нее с нескрываемой злостью.
— А мы бабушку попросим с нами сыграть, — тут же нашелся Стас.
— Да, бабуль? — поддержала его Алена.
Они действительно сыграли один раз. С лица Стаса не сходила улыбка, когда он видел собранные открытки, и то и дело говорил, что у них такая тоже была.
— Даже не знаю, хранят мои их или нет. А тут такое погружение в детство. Как же мы с сестрой не додумались превратить их в игру?
Вопрос был риторический, но усевшаяся в кресло мать не удержалась от комментария:
— Наверное, у вас были настоящие игрушки. У нас тоже есть где-то немецкое лото со зверюшками.
Стас поднял на нее глаза. Голос его по-прежнему звучал абсолютно спокойно:
— У меня после детского сада игрушек не было. Мне пришлось рано повзрослеть и помогать отцу кормить семью.
От вынужденного ответа мать спас звонок. Стас вытащил мобильник и выругался одними губами.
— Я просил не звонить мне сегодня. Просил? — лицо Стаса сделалось каменным.
