Красота - страшная сила - Агни Кэти (книги хорошего качества .TXT) 📗
Когда мы проснулись, отец уже ушел на работу, хотя вряд ли у него были иные причины прийти в школу к половине восьмого, кроме желания избежать встречи со мной. Мама приготовила нам сытный горячий завтрак. Рики ел с удовольствием, пока я по привычке подкармливала собаку под столом.
— Я, наверно, мог бы к этому привыкнуть, — сказал он, подбирая кусочки, словно на тарелке перед ним — неизведанный наркотик.
Когда мы собрались уходить, мама горько заплакала.
— Мне страшно за тебя, — всхлипывала она, — ведь вокруг так много плохих людей.
— Папа считает, что я — одна из них.
— Он вчера говорил все сгоряча, в глубине души он так не считает, — ответила мама, но мы обе знали, что это неправда.
Мы подъехали к повороту, и я оглянулась на наш дом: мама стояла на дороге и заливалась слезами. Я надеялась, что ее порадует чек в десять тысяч фунтов, оставленный на моей кровати.
— Давай сделаем одну вещь перед отъездом, — попросила я Рики, когда мы выехали на центральную улицу. — Это не займет много времени.
Мы поехали по направлению к Трону Артура. Я велела Рики оставить мотоцикл возле озера Даддингстон.
— Куда мы пойдем? — спросил он.
— Вот туда, — ответила я, указав на вершину Трона Артура. Это была огромная скала вулканического происхождения, расположенная прямо в центре парка Холируд, сразу за дворцом Холируд и Шотландским парламентом.
День выдался холодным, ясным и ветреным. Чем выше мы поднимались, тем сильнее дул ветер. Но даже под шквалом урагана Рики оставался настоящей рок-звездой. Ветер разворошил его волосы, как будто над ними поработал сам Даниэль, его байкерская куртка распахнулась, открыв черную футболку, облегающую сухощавое упругое тело, а глаза по-прежнему скрывались за темными очками. Мы обогнали двух японских туристок Они чуть не сорвались со скалы, когда узнали Рики, — на Троне Артура не так-то часто встретишь звезду мировой величины. Рики поставил свой автограф на рюкзаках девушек (они дали ему для этого серебряную ручку), поцеловал их в щечки, и мы пошли дальше, оставив их восторженно хихикать на вершине скалы. Вряд ли Рики прежде доводилось давать автограф в столь необычном месте. Наконец, едва переводя дух, измученные порывами ветра, мы добрались до вершины и сели, прижавшись друг другу. Перед нами раскинулась панорама города.
— Прекрасный вид, — сказал Рики, глядя на замок, — ты, наверно, скучаешь по всему этому…
Я впитывала в себя свой родной город, любовалась видом за мостом Форт, стараясь запечатлеть в своем сознании панораму Эдинбурга, спускающегося к воде, и сияющий на солнце залив. Почему-то мне вдруг подумалось, что я не скоро приеду сюда вновь.
— Я часто приходила сюда с отцом, — объяснила я Рики. — Только я, он и собака. Мы часами сидели здесь, отец рассказывал мне о прошлом Эдинбурга. Я любила приходить с ним сюда.
— Здорово, — ответил Рики, но, конечно, меня не слушал. — Классное место для концерта, как ты думаешь?
— Потрясающее, — ответила я без энтузиазма. — Пора идти. Через пять с половиной часов мы должны быть в Лондоне.
Я в последний раз задержала взгляд на панораме Эдинбурга и спустилась вниз к мотоциклу.
Мы свернули на мою улицу, и я поняла, что съемки клипа «Шуга Риф» не пройдут незамеченными. За время моего отсутствия дом и его окрестности превратились в съемочную площадку Голливуда. Напротив дома стояла грузовая машина размером с небольшой офис, а рядом пристроились две машины поменьше, полностью закрыв проезд. В саду кто-то устроил гримерную. Горстка папарацци, встретившая нас у входа два дня назад, превратилась в целую армию телевизионных репортеров с микрофонами и камерами в руках. Сотрудники безопасности в черных армейских штанах оцепили дом. Они сдерживали напор прессы и с важным видом переговаривались по рациям.
— Надеюсь, меня не выпроводят за ворота, посчитав любопытной соседкой, — сказала я Рики.
Мы слезли с мотоцикла и с трудом пробрались сквозь толпу ко входу.
В гостиной обосновались музыканты группы со своей свитой. Все они дымили сигаретами и беспечно бросали окурки на деревянный пол, подготовленный для реставрации. Они приветствовали Рики, лихо хлопая друг друга, как будто выросли в Кэмптоне, а вовсе не были воспитанниками частных английских школ. Антенна моего недовольства начала вибрировать, и я решила поскорее удалиться.
Я поднялась наверх к строителям. Адам менял доски в полу, не обращая внимания на суматоху внизу. Гогси и Стива как магнитом постоянно тянуло на лестницу, им не терпелось узнать, что затевают музыканты. Я тепло поздоровалась с ребятами, стрельнула сигарету у Стива и заняла вместе с ними наблюдательную позицию, откуда хорошо были видны вход и все происходившее в холле. Там я была бы такой же чужой, как мои работники. Вдруг я увидела, как открылась дверь и крепкий охранник провел в дом высокую, худую женщину в белом купальном халате. Девушка сбросила с себя халат и обнажила свое загорелое, костлявое тело, едва прикрытое облачком белого капрона.
— Это Венеция! — Я чуть не упала с лестницы. — Какого черта она явилась в мой дом?
— Не знаю, цыпочка, — ответил Стив, хотя я и не ожидала получить от него ответ на мой вопрос. — Я лично не вижу в ней ничего привлекательного. По-моему, она похожа на инопланетянку. — Его слова оказались весьма кстати.
Венеция подняла голову и заметила меня.
— Лора, дорогуша, какую оригинальную покупку ты сделала!
— Я рада, что тебе понравилось, — ответила я, сбрасывая пепел ей на голову.
— Это как раз то, что нам нужно, — продолжила она. — Когда Рики попросил меня принять участие в съемках, я не смогла ему отказать. Он искал кого-нибудь на роль бесплотной неприкаянной красавицы-привидения. И лучше меня никого не нашел!..
Я поклялась отрезать Рики яйца, как только представится случай. На свете столько моделей, ну почему ему обязательно надо было пригласить Венецию?
— Очень жаль, что у тебя так вышло с отцом, — сказала гадюка.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я растерявшись. Откуда Венеция могла знать о моем разрыве с отцом?
— Ваш семейный раздор. — Она невинно улыбнулась. — Об этом пишут все газеты.
У меня пересохло во рту и перехватило дыхание. Как это могло случиться? От удивления я уронила сигарету, и она прожгла дыру на платье Венеции, которое при более внимательном рассмотрении оказалось шедевром от Дольче Габбана, а вовсе не куском тюля, как я сначала подумала.
— У Адама есть газета. — Гогси указал в направлении спальни. — Он велел нам не расстраивать тебя и не болтать про это. Мы думали, ты уже все знаешь.
Мои ноги вдруг стали ватным, и я едва добралась до спальни.
— Адам, дай мне газету, — потребовала я.
Он протянул мне свернутую в трубочку газету. Я положила ее на пол и развернула. На первой странице мы с Рики обнимались в «Хаммере». Очевидно, кто-то из девушек заснял нас. Со второй фотографии на меня сурово смотрел отец. По его внешности можно было сразу догадаться, что он учитель. Я вспомнила, что видела это фото в прошлогоднем школьном альбоме. Над фотографиями красовался заголовок «Лора и ее отец крупно поссорились: отец телеведущей ненавидит друга своей дочери — рок-звезду Рики». Далее шел подробный пересказ того, что отец сказал мне накануне за ужином. Статья была напечатана на первой странице. У меня кровь застыла в жилах и перед глазами все поплыло.
— Адам, что происходит? — воскликнула я. — Почему со мной так поступили?
Он печально покачал головой и обхватил меня, едва держащуюся на ногах, своими могучими руками. Я разрыдалась, уткнувшись в его широкую грудь, не обращая внимания на то, что его футболка пропахла химикатами и вся была в опилках.
— Позвать Рики? — мягко спросил Адам, когда у меня просохли слезы.
— Не знаю, — ответила я, смутившись. — Он занят. Пожалуй, не стоит его сейчас отвлекать от работы.
— А ты не думаешь, что ему-то как раз лучше других известно, как эта история появилась в прессе?
