Просто Лиза - Седлова Валентина (читать бесплатно полные книги txt) 📗
— Только этого нам не хватало! Бегом смотреть альбомы! Если знакомую рожу увидишь, считай, мы вляпались по твоей милости!
— Да почему это по моей? — оскорбилась Наталья. — И почему вляпались? Я всегда сказать могу, что девка мне его поносить дала, вот и все! Чего тут криминального-то?
— Сказать ты можешь кому угодно и что угодно. Только не факт, что тебе поверят. Это ты понимаешь? Эх, как представлю, что из-за тебя такой лакомый кусочек от нас уплывает, — Борис обвел тоскливым взглядом убранство большой комнаты.
— Боря, ну давай уедем отсюда, пока не поздно, а? Прихватим с собой из вещей, что получше, и домой. Считай, что все равно в отпуск съездили, отдохнули по-человечески, — без особой надежды на положительный ответ предложила Наталья.
— Без моей команды ты отсюда никуда не слиняешь, это ясно? А теперь ходу и смотреть фотки. Вдруг снова своего маньяка увидишь!
Наталья утерла слезы и пошла в библиотеку. Альбомы она, конечно, для видимости достанет, но смотреть в них ничего не будет, пусть Борька даже не надеется! Лучше она тем временем все по-своему сделает: ценные и просто красивые вещички со всего дома в один укромный уголок снесет, да в чемодан уложит, чтобы если вдруг пришлось бежать отсюда, так хоть их успеть прихватить.
Так, что же она из девкиных вещей себе заберет? Ну, крема, да цацки — это понятно. Все равно они ей больше никогда не понадобятся. Телефон тоже. Его всегда продать можно, а места в багаже занимает — чуть. Еще покрывало с ее кровати, розовое в сиреневых разводах. В поселке все обзавидуются, когда его увидят. И в спальне у нее еще, кажется, фотоаппарат лежит — тоже сгодится. Можно кое-какие части от компьютера забрать. Вроде, тоже ходкий товар, у них на рынке целых три палатки компьютерным барахлом торгуют. А Борьке со всего этого — фигу с маслом. Только и умеет, что орать. А уж после того, как он прямо в лицо сказал, что лучше бы маньяк ее ссильничал, чем колечко отобрал, у Натальи и вовсе к мужу последнее перегорело. Развод хочет? Да пожалуйста! Пусть женится на своей мертвой царевне, хоть по три раза на дню.
Наталья хихикнула, представив себе эту картину. Ну-ну, пускай тешится. А как только Борька квартирой завладеет, она сразу анонимочку в ментовку накатает. Так, мол, и так. Хозяйку квартиры порешил, вяжите его, да за решетку тащите. А потом она на суде подойдет и прямо в рожу ему плюнет. За все сразу: и за маньяка, и за уши спаниеля…
— Споро едем, — заметил Васильич. — Хороший нам водитель достался. Уже стольник от Москвы отмотали, и не заметили.
— Спасибо на добром слове, — отозвался дядя Саша. — Только если карте верить, нам еще почти столько же пилить.
— Не столько же, а половину, — поправил его Саша-младший.
— Сан Саныч, не умничай, — сказал ему отец, — по прямой, может, и полтинник, а все петли, да загибы проселочной дороги ты считал? Может, кое-где и объезд придется искать. Мы километров через десять на грунтовку съедем и в скорости здорово потеряем. Если я буду там лететь, как здесь, подвески лишимся и вовсе никуда не доберемся.
— Интересно, а много в этом самом Зеленино женщин по имени Прасковья живет? И вообще: большая деревня или нет?
— По карте опять же получается, что небольшая. В крайнем случае, все до единого дворы обойдем и найдем Лизу.
— Язык до Киева доведет. Чем самим ходить, лучше отловить какого-нибудь аборигена и расспросить хорошенько. Сами все расскажут.
— Меня вот только одно смущает: в телеграмме написано «до востребования». Если бы Прасковья в Зеленино жила, было бы логичнее так и писать: Зеленино, дом такой-то, Прасковье Михайловой. А тут — до востребования.
— Может, у нее дом типа самостроя? Ну, и не зарегистрирован поэтому.
— В деревнях обычно все дома «типа самостроя», как ты выразился, это раз. Зарегистрироваться — тоже невелика сложность. Номер на заборе намалюй, вот и все. И даже так: можно было и без номера дома телеграмму отбить, здесь почтальон каждого лично знать должен. Лучше, Сань, ты вот что в карте посмотри и нам скажи: вокруг этого Зеленино еще много других деревушек?
— Да нет. Вообще ни одной. Оно как бы в тупике находится. Перед ним штук восемь всяких поселений, а на Зеленино эта дорога замыкается и дальше никуда не идет.
— Странно. Тогда я другого не понимаю: откуда в этом Зеленино вообще отделение связи взялось? Логичнее было бы его на пару деревень раньше разместить, чтобы большее количество народу с меньшими затратами обслужить.
— Кстати, тут на карте есть еще одна отметка: Зеленинский колхоз «Красный маяк», — сообщил Саша.
— А, тогда все понятно. Если раньше колхоз процветал, то тогда вопрос с отделением связи снимается.
— Эх, сейчас бы пожевать чего-нибудь, — невпопад ляпнул Тема. — А то даже позавтракать сегодня забыл.
— Это ты зря. Хочешь, по дороге у какого-нибудь ларька остановимся? — предложил дядя Саша.
— Да нет, лучше уж побыстрее до этого Зеленино доберемся. Я и потерпеть могу.
— Эх, молодежь, — проворчал Васильич, — вечно у вас все наперекосяк. На-кось, разворачивай!
— Что это?
— Бутерброды с салом. Тут на всех хватит. Только не обессудьте — строгал сам, поэтому если кого толщина ломтей не устраивает, уж извините.
— Спасибо! — обрадовался Тема.
— Спасибом сыт не будешь. Разворачивай, говорю! А то у меня после ваших разговоров тоже в брюхе забурлило.
Команда приступила к трапезе. Удалось покормить даже дядю Сашу, причем без отрыва от руля. Лешка просто взял и порезал причитающийся ему бутерброд на маленькие квадратики, как раз «на один кус», и по одному скормил их отцу.
Вскоре свернули на обещанную грунтовую дорогу. Первые километров пять были еще ничего, а потом началась такая гребенка, что Тема мысленно погладил себя по голове за то, что все-таки оставил супругу в Москве, а не взял с собой, хотя места в «Газели» еще оставались. Если уж у него в желудке все прыгает и к горлу подбирается, ей бы здесь точно пришлось несладко.
Честное слово, не знаю, сколько я долбила эту чертову раму. Сначала мне казалось, что это — мартышкин труд. На раме даже царапин от табуретки не появлялось. Прямо словно заколдованная. Потом в голове всплыло чье-то мудрое изречение: «количество превращается в качество». Мысль мне эта понравилась, и дальше долбежка пошла куда веселее. В итоге первую раму я таки вынесла без особых проблем. Правда, при этом парочку заноз себе засадила и тут же их вытащила. Неприятно, но не смертельно. Зато со второй рамой пришлось помучиться глобально.
Видите ли, из-за того, что эта рама в отличие от предыдущей была как бы углублена в стену, бить по ней табуреткой так же, как и по первой, не получалось, удары выходили слишком слабыми. Пришлось все-таки ломать раму руками. Я то хваталась за нее и неистово трясла. То валилась на кровать и разве что не блажила от дикой головной боли. Потом ждала, пока боль хоть чуть-чуть успокоится, заодно воодушевляя себя видом Прасковьи, копающей мне могилку, и снова шла трясти раму.
Когда рама вылетела наружу, я была уже настолько вымотана, что даже радости особой не почувствовала. Постояла с пару минут, потом выглянула в окно — не идет ли Прасковья. Горизонт был чист. Тогда я забралась на табуретку и вылезла.
Приземление, конечно, могло бы выйти и помягче. Падать на многострадальную голову было совсем не обязательно. Лучше бы эффектным кувырком прокатиться по земле и встать на ноги, а вместо этого получилось, словно мешок с овсом сбросили. Хлоп, и звездочки из глаз во все стороны.
Сочтя, что валяться хватит, я поднялась и, держась за голову, поползла в дом. Первым делом вволю напилась колодезной или родниковой — вот уж не знаю, откуда именно ее Прасковья берет — воды. Затем стащила дробовик, висящий за дверью, и перепрятала его во дворе за поленницей. Попробовала разобраться в его устройстве да плюнула на эту затею. Спусковой крючок нашла, и хватит. Все равно я из него стрелять не собираюсь.
