Это случилось в полночь - Лэндон Кейт (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
Харрисон чуть приподнял импровизированный зонт, вглядываясь в лицо Микаэлы. На мгновение показалось, что холодный ливень стал горячим и тепло обрушивался ей на плечи.
Волосы Харрисона влажными завитками спускались на лоб, мокрые пряди прилипли к затылку. Капельки воды висели на бровях, щеках и плечах, собираясь в крошечные ручейки, стекающие на вьющиеся кончики волос, на грудь и ниже. Ветер разметал его волосы, и сейчас Харрисон был похож на смуглого воина, который настойчиво стремился к своей цели – к Микаэле. У нее перехватило дыхание, когда она осознала всю силу его желания, когда представила, какими темными и мерцающими могут быть эти наблюдающие за ней глаза… А ведь она так давно знает его, и она занималась с ним любовью. Микаэла напряглась, когда поняла, что медленно заливающее ее щеки тепло – это румянец. Она закрыла глаза и погрузилась в новизну своих ощущений – чувства возрождения, чистоты и принадлежности только Харрисону. В этот момент она осознала, что ничего не существовало до этого и ничто до этого не имело значения.
Харрисон провел пальцем по влажной щеке Микаэлы, стараясь вобрать ее тепло. Казалось, время остановилось, а стук дождя по металлическому блюду звучал почти мелодично. Харрисон медленно наклонился и поцеловал Микаэлу, словно проверяя ее реакцию. Поцелуй был неторопливым, ласкающим, и согревающим, и ищущим. Глубокий голос Харрисона был низким и терпким, интимно обволакивая ее, он звучал только для нее, вокруг не было ни дождя, ни шоссе, ни машин.
– Во мне никто никогда не нуждался. Для меня это новый опыт. Мне нужно к этому привыкнуть, хорошо?
– Мне тоже, – произнесла Микаэла мягко, положив руки ему на грудь, ощущая сильное теплое биение его сердца. Она нежно прикоснулась к соскам Харрисона большими пальцами, и моментально по его высокому сильному телу пробежала дрожь. Он был очень чувствительным к ее прикосновениям. Осознание этого пронеслось через нее и сконцентрировалось теплым глубоким накалом внутри. Микаэла слегка царапнула Харрисона ноготками, затем погладила мокрые блестящие плечи ладонями. Он резко вздохнул, его живот напрягся, и одного взгляда вниз ей было достаточно, чтобы понять, что он уже возбудился – его мокрые от дождя брифы не оставляли в этом никаких сомнений.
– У меня такое чувство, словно меня оценивают… Ты расстроена, измучена и толком не знаешь, чего ты хочешь. Я не хочу, чтобы твой отец обвинил меня в том, что я воспользовался твоим состоянием. Я достаточно натворил…
Микаэла прервала Харрисона, поцеловав его в уголок рта, вбирая в себя его вкус, наслаждаясь им.
– Неужели ты не понимаешь намека?
Харрисон прищурился и смахнул капельку дождя с носа.
– Намека? Какого намека? – спросил он.
Микаэла встала на цыпочки, чтобы поцеловать его, чтобы обвить руками эту надежность. Руки Харрисона сомкнулись у Микаэлы на талии, блюдо грохнулось в грязь, а сапоги заскользили, когда Харрисон, продолжая жадно целовать Микаэлу, повлек ее в дом.
Оказавшись под крышей, Микаэла рассмеялась, глядя на Харрисона, она увидела в его глазах бурный неистовый голод, пожирающий и сжигающий его, и дыхание у нее перехватило. Губы Харрисона обожгли Микаэлу, и она пылко отозвалась на его поцелуй, сдирая с себя мокрую одежду.
Сильные руки, подрагивающие от возбуждения, блуждали по ее телу, вызывая жар и возбуждая чувственность. Микаэла вплела свои пальцы во влажные волнистые волосы Харрисона и прижалась своими губами к его губам. Порыв желания был слишком сильным, чтобы сопротивляться ему даже мгновение. Ладони Микаэлы скользнули по скулам Харрисона.
– Ты… ты горишь…
Ее сердце колотилось, страсть стала уже неконтролируемой, лихорадочной. Микаэла открылась навстречу Харрисону и крепко прижалась к нему своим телом…
Когда она смогла открыть глаза, их тела все еще были переплетены, Харрисон смотрел на Микаэлу немного обескураженно. Она не сумела удержаться от смеха.
– Ты шокирован, Харрисон? – спросила Микаэла, заглядывая ему в глаза.
Рука Харрисона вцепилась в плиту, словно ища опоры.
– У тебя на спине будут синяки. Я…
– Я сейчас не могу пошевелиться, но если бы могла, я бы свернулась калачиком в постели и спала бы, не просыпаясь, – призналась Микаэла. – Старый добрый Харрисон. Ты такой надежный.
Его самодовольная мальчишеская улыбка была Микаэле ответом.
– А у тебя были сомнения?
– Нет. Никогда.
Харрисон оторвался от Микаэлы, поднял ее на руки и отнес на кровать…
– Ты прав. Твоя мать очень умная женщина. Она хорошо замела за собой следы. Она умела менять обличье так, как другие женщины меняют платья. И она умеет делать деньги… и разрушать жизни людей, как это делал твой отец, – говорила Микаэла, изучая материалы, собранные Харрисоном. Он сделал все возможное, чтобы разыскать Сейбл и свою мать, но к тому моменту, когда он начал охоту, следы уже остыли. Харрисон дотошно проверил каждую зацепку, но все было безуспешно. Даже имея слабое представление о причудах разума, можно было понять, что Джулия блестяще владела искусством обмана. Но только больной и разбитый ум мог играть в такие игры, в которые играла Джулия, – жестокость поддельных свидетельств о смерти, причудливо выстроенные многоэтапные обманы и подлоги. В своих записях Харрисон отметил беседу с одной исполненной сочувствия женщиной, которая ухаживала за Джулией во время ее болезни.
«Ее разум был таким спутанным, что мне трудно было уловить ход ее мыслей, и вдруг в следующий момент она становилась такой же нормальной, как мы с вами. Поначалу я думала, что это результат осложнений после гриппа, но потом мне стало ясно, что лечение требуется больше ее разуму, чем телу. Она помогла мне с моими пенсионными документами – я никогда не сталкивалась с тем, чтобы так работали с бумагами, как она, или так умели наращивать капиталы. Она исчезла так же быстро, как и появилась, не оставив никаких следов, и я совершенно не представляю, как можно отыскать ее. В ее комнате ничего не осталось, кроме темного парика, который она всегда носила».
Микаэла наблюдала, как Харрисон включает и выключает конфорки плиты; в этот момент он был похож на маленького мальчика, которому подарили игрушечный поезд, он вовсю забавлялся, проверяя духовки, испытывая каждую из больших горелок.
– Ну давай, приготовь что-нибудь, – сказала Микаэла, собрав папки с документами и унося их в гостиную. Она вновь погрузилась в материалы Харрисона, не обращая внимания на громыхание сковородок в кухне.
«Нет ребенка», – помечал он каждую запись после того, как Сейбл было бы уже два года.
Новорожденные Харрисон и Сейбл на снимках имели просто поразительное сходство. Микаэла разглядывала фотографию Сейбл, поражаясь, как можно было похитить ребенка, которому всего шесть недель. Микаэла думала о могиле двухлетней Сейбл, расположенной на северо-западе среди пышных папоротников и высоких сосен. Фейт сейчас находится там, оплакивая девочку, которую она потеряла более четверти века назад.
Микаэла вытерла слезы, стекающие по ее щекам, и увидела Харрисона. Скрестив на груди руки, он стоял в дверном проеме и наблюдал за ней.
– Мне очень жаль, Микаэла. Я бы сделал все, чтобы изменить это.
Она смахнула слезы.
– Ты сделал все, что было в твоих силах. Эти поиски отняли у тебя кучу денег и массу времени…
– Мне следовало обратиться к Джейкобу и рассказать ему обо всем. Но я не знал, насколько с ним была откровенна Фейт. Даже если бы я рассказал о своих подозрениях относительно моей матери, не упоминая об изнасиловании, в конечном счете это все равно вышло бы наружу. Даже после смерти отца… все было так запутано.
– Ты хотел защитить мою маму. Они поймут это.
– Я бы отдал жизнь ради ее безопасности, – очень серьезно произнес Харрисон. Микаэла смахнула слезы.
– Судя по этим папкам, похоже, ты это уже сделал. Иди сюда и обними меня. – В горле стоял комок, и слезы нескончаемым потоком лились из ее глаз.
Фейт подняла голову, оторвав свой взгляд от гончарного круга. Он крутился и был пустым, таким же, как она. В тени полок, уставленных работами ее учеников, стоял Харрисон.
