Тайна лотоса (СИ) - Горышина Ольга (читаемые книги читать .txt) 📗
— А где вы учились?
— Я нигде не учился. Я и дня в школу не ходил. И даже не был на домашнем обучении. Я, как Рей Брэдбери, получил образование в библиотеке, только не в публичной, а в домашней. Меня отец из дома не выпускал, и лет до десяти я не решался сбегать… Впрочем, в десять лет Аббас выволок меня из дома за шкирку. И эта выходка могла дорого нам обойтись. Отец чуть не выгнал Латифу, когда та упала к его ногам, моля не поднимать на её сына руку. Отец был в шоке. Он за все четыре года ни разу не повысил на них голос. В доме из-за меня все говорили шёпотом. Любое волнение для меня заканчивалось приступами удушья — оттого меня и ограждали от внешнего мира. Приступы начались после скарабеев. Скорее всего бедные жуки были ни при чём, просто болезнь зрела внутри, и только в три года дала о себе знать. В общем, у меня и сейчас время от времени случаются приступы, но я научился контролировать свои эмоции и меня достаточно сложно вывести из себя. Хотя нынче, — непроницаемое лицо осветила улыбка, — Аббас постарался на славу… Но я не договорил про ссору отца с Латифой. Отец предложил ей уйти, раз она считает его таким же уродом, каким был её муж. Собственно я не знаю, что она рассказывала отцу из своего прошлого. Я лишь знаю, что однажды отец Аббаса ушёл на работу и не вернулся к ним. Под подушкой он оставил ей немного денег. Этого хватило бы им на еду месяца на три, но оплатить жильё за следующий месяц оказалось нечем. У неё случился брак по любви, она сбежала из деревни в Каир и теперь боялась вернуться к родителям без мужа да ещё с ребёнком. У женщины, которая не умеет ни читать, ни писать, здесь, сама понимаешь, лишь два пути: на улицу или прислугой в богатый дом, но никто не желал брать женщину с ребёнком, а предлагаемая сумма не могла покрыть съём комнаты, да и после школы за Аббасом кто-то должен был присматривать. Отец совершенно случайно оказался в доме, куда она пришла по объявлению, и пригласил её к себе — взял именно из-за ребёнка. Мне нужен был брат, но после смерти матери отец не решился жениться. Он рассчитал нашу кухарку и поселил в доме Латифу. Я никогда не заставал их вместе и никогда не спрашивал про неё отца и тем более её саму, но она оплакивала его так, будто любила.
Реза умудрялся говорить и есть, а она так и осталась с полной тарелкой. Впрочем есть действительно не хотелось.
— Я заказал всего одну порцию эклеров, — улыбнулся каирец, и Сусанна наколола на вилку огурец, с опаской поглядывая на ведро, к которому потянулась рука Резы.
Он взял мидию и, вытащив малюсенького моллюска прямо руками, протянул Сусанне. Чего он ожидает от неё? Что она рот раскроет и оближет его пальцы?
— Просто закрой глаза.
Она не боится моллюска! Она не собирается есть с его рук! Только кто её спрашивает!
— Я сама!
Сусанна схватила ракушку. Губы горели то ли от пальцев каирца, то ли от терпкого соуса. Теперь они устроили соревнование, у кого гора скорлупок будет выше и не рухнет на скатерть. Её башня обвалилась первой, хотя его была выше. Тогда он поднял бокал, и она вынужденно потянулась за своим, хотя предпочла бы воду. Вино оказалось невыносимо кислым, и после трёх глотков она с радостью опустила бокал на стол.
— Попросить принести эклеры?
Она кивнула, и Реза в этот раз просто щёлкнул пальцами. За столиком явно следили, и официант закивал на каждое длиннющее предложение Резы. Чего опять? Он же уже сделал заказ. Эклеры действительно принесли быстро, и к ним новый бокал, в котором что-то пузырилось. Шампанское?
— Безалкогольный яблочный сидр, — пояснил Реза, заметив её опасливый взгляд. — Сладкий.
И вновь улыбнулся. Неужели после трёх глотков жуткого вина она вдруг рассмотрела в его лице доброту? А почему бы и нет? Он ведь только что честно признался, что научился контролировать эмоции. Как бы тебе, Суслик, научиться контролировать свои мысли. Потому что, похоже, твои эмоции мистер Атертон уже научился контролировать тоже.
Лучше ешь эклер, меньше думать будешь. Только эклер оказался слишком маленьким, и она потянулась за вторым.
— Вы жалеете, что не ходили в школу?
— Нет, — улыбка вновь сделалась гадкой. — Там ведь всё равно не было девочек, а таблицу химических элементов пришлось бы отвечать на оценку. А так я мог спокойно пролистать учебник.
— А университет?
— Мне не нужен был диплом. Мне нужны были навыки, а их я уже давно получил в мастерской. Врач советовал для спокойствия собирать пазлы, но я предпочёл делать украшения, и пока отец копировал папирусы, я создавал реплику за репликой сначала для музея, а потом и для частных коллекций. А ты чем планируешь заняться после школы?
Вопрос был неожиданным. Сусанна не готова была ответить на него не только в тот момент, но и вообще, а для важного решение оставалось всего одно лето.
— Что же сделал с женщинами двадцатый век. Раньше бы никому и в голову не пришло задавать женщине подобный вопрос.
Сусанна выдержала наглый взгляд.
— Само собой я выйду замуж и рожу ребёнка. А остальное я пока не решила. У меня каникулы, — решила она пошутить, не вынеся каменной физиономии каирца. — А вы не думали усыновить ребёнка?
Реза слишком долго молчал, и Сусанна прикусила язык. Это удар ниже пояса. Дура!
— Недавно я попытался удочерить одну особу, но моё отцовство с треском провалилось.
Сусанна выдохнула. Хорошо, что это не пах, а всего лишь больная мозоль.
— Сначала я напоил её, потом чуть не отдал хулиганам, а потом зажарил в пустыне… Продолжать?
Сусанна замотала головой. Он отлично бьёт в ответ. Лучше молчи, дура! И она вцепилась зубами в бокал с сидром. Реза улыбнулся. Действительно улыбнулся.
— Какие же вы, женщины, одинаковые. Латифа тоже постоянно твердит, что я должен последовать примеру отца и взять женщину с ребёнком. А я отвечаю, что привык к её стряпне. Наверное, как и Аббас, я не чувствую уверенности, что мне не надоест в один прекрасный день отцовство, а я не хочу уходить, даже оставив под подушкой достаточно денег.
Суслик, зачем ты взяла лопату и капнула его душу? Зачем? Он и так слишком много тебе рассказал. Можно целый роман написать.
— Почему вы не берёте эклеры?
Сусанна с виноватой улыбкой протянула через стол блюдо, но Реза не взял пирожное.
— Я заказал их для тебя. Хочешь чаю?
Сусанна покачала головой. Реза улыбнулся и на этот раз хлопнул в ладоши. В европейском интерьере этот чисто арабский жест смотрелся инородно. Как же в нём одном уживаются такие противоречивые культуры?
Официант тут же принёс счёт, и Реза вложил в него кредитную карту.
— Я тебя так долго ждал и так быстро приходится расставаться.
Он что, действительно вздохнул?
— Можем прогуляться по набережной, — тотчас выдала Сусанна, чтобы внутренний голос не успел попросить её заткнуться.
Реза улыбнулся. Вновь очень по-доброму.
— У меня есть более интересное предложение.
Только не ночной круиз! Она окоченеет с голыми ногами! И во сколько тогда она ляжет спать? Без телефона даже время не посмотреть! Зато сестре спокойно. Суслик жива и осматривает достопримечательности. Она и фотку с Мариной отправила, чтобы родители знали, что церберы несут службу. Ну так, что за интересное предложение, мистер Атертон?
Однако появление официанта вновь прервало разговор. Но в этот раз он оказался более проворным и в две секунды исчез, опустив на белоснежную скатерть кредитку, чек и ключ. Сусанна подняла глаза на Резу, лицо которого вновь приняло безразличное выражение.
— Это всего-навсего предложение, — голос его давно не был таким спокойным. — Ты можешь взять ключ, а можешь оставить его на столе, и мы пойдём гулять по набережной. И обещаю, я и словом не напомню тебе о нём за следующие три дня.
Сусанна почувствовала, как пузырики давно выпитого сидра ударили в нос.
— Это единственный вечер, когда мы вдали от любопытных взглядов, — продолжал Реза голосом диктора.
Браслеты с рук вдруг переместились на голову, расплющив виски. Нет, он не улыбается, он спокойно убирает в бумажник чек с кредиткой, оставляя на столе ключ от гостиничного номера. Белая скатерть и ключ. Больше ничего между ними нет.
