Милашка для грубияна (СИ) - Шикова Илона (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Естественный цвет глаз у нее темно-карий, но когда-то она решила поменять его на голубой, вставив линзы. Зачем ей это понадобилось, мы до сих пор не знаем. Но смотрится все в купе эффектно.
— Привет, малявки, — неизменные поцелуи, и Дарина садится на стул рядом со мной. — Замотали меня совсем. Поспать не дали, уроды.
— Тебя хоть чего вызывали? — спрашиваю, поворачиваясь к ней лицом, точнее, садясь на стуле вполоборота, чтобы видеть обеих девушек.
— Ну, как же, нехороший мальчик Артемка обидел хорошего мальчика Владика. Губернатор на ушах, все наши тоже, короче, дурдом.
— Это все понятно, — делаю глоток ледяного сока. — Тебя-то вызвали зачем?
— Так всех вызвали, — Дарина заказывает себе кофе, достает из сумки пачку сигарет.
— Ты же обещала, — Аня смотрит на действия подружки с осуждением.
— Я одну, Анют, — оправдывается Дарина, что на нее не похоже. — Правда, нервы ни к черту. Проверка с утра была, вот и пришлось тащиться на работу. Ненавижу этих мажоров, — девушка подкуривает сигарету, а официант приносит ей крепкий горячий напиток.
Дарина в этой жизни ненавидит три вещи — своего начальника, прокурора города, который уже не один год пытается залезть ей под юбку, но при этом, каким-то немыслимым образом, продолжает плясать под ее дудку, боясь нашу подругу до ужаса. Вторым и третьим пунктом идут мальчики-мажоры (мужчины после тридцати пяти в эту категорию не попадают, так как, по мнению Дарины, «богатых пап у них не было и всего в этой жизни они добились сами») и красный цвет. Любое платье или блузка даже с небольшими элементами красного вызывают в ней жуткое отвращение и кучу негативных эмоций. Зная эту неприязнь, мы с Анькой тоже перестали носить одежду этого цвета.
Наша подруга еще в школе увлеклась историей и правом, выигрывая всевозможные олимпиады по этим двум предметам. Когда пришло время определяться, чем же заниматься дальше в жизни, то никто даже не удивился выбору Дарины. Слово «Юрфак» большими буквами было написано у нее на лбу. И пока я познавала азы филологии, а Анька пыхтела над учебником по Термодинамике и разбирала по полочкам строение двигателя, Дарина осваивала уголовное и международное право. И, конечно же, ее выбор пал на городскую прокуратуру, как основное место своей трудовой деятельности.
Хоть и обладала наша подружка сложным характером, дело свое знала на «отлично», поэтому уволить ее никому и в голову не приходило. В наше время трудно найти профессионалов, которые будут плясать под дудку руководства. Обладая не только внешностью роковой красотки, но и умением давить на людей так, что они безоговорочно капитулируют перед ее напором, Дарина не раз выступала обвинителем в суде, наводя на присутствующих в зале тихий ужас.
— Сегодня воскресенье, — ухмыляюсь. — Какая проверка?
— Сама офигела, честное слово, — Дарина делает глоток кофе и затягивается, выпуская тонкую струйку дыма. — Вчерашний инцидент не остался без внимания. Даже из Москвы прибыл какой-то чувак, который мозг нашему Васильевичу вынес окончательно. Областники пожаловали, трусили все дела.
Васильевич — это прокурор города, как все догадались. И хоть Дарина его недолюбливает, иногда, все же, сострадает и жалеет, когда он «получает» незаслуженно, по ее субъективному мнению.
— Я так и не поняла, — Анька округляет глаза. — Из-за чего сыр-бор?
— Из-за вчерашней драки, конечно же, — Дарина вздыхает. — Вишневский сыну губернатора зарядил кулаком прямо в челюсть. Потом еще и со ступенек спустил, и у парня сотрясения мозга.
— Лучше б он ему все мозги отбил, — вставляю, усмехаясь. — Хотя, что там отбивать-то.
— Вот-вот, — Дарина снова пьет кофе. — Губернатор прилетел с утра, красный как рак, орал на всю прокуратуру, что уволит всех нахрен. Юрка Сазонов на дежурстве был, заявление принял, все как положено. Но и Вишневского твоего, — кивает мне, — не на мусорке нашли. Один звонок из Москвы, и наш Васильевич за голову схватился. Юрка вообще пол-утра валерьянку пьет, так его достало все. Два раза заявление на увольнение рвал.
— И чем все закончилось? — аккуратно спрашиваю.
— Да ничем, — вижу, что Дарина злится. — Вишневского вызвали, пальчиком погрозили, обязался оплатить лечение, и на этом разошлись, как в море корабли. Нас потрусили немного, вроде, как создали видимость проверки, и отпустили по домам.
— Правильно Артем сделал, — резко сказала Аня, и мы вдвоем уставились на нее. — А чего вы так смотрите? Любой нормальный мужик так бы поступил. И я его за это не осуждаю.
— Конечно, правильно, — выпаливает Дарина. Если бы перед ней была не Аня, а кто-то другой, чувствую, порвала бы на мелкие кусочки. — Тем более, что ему за это ничего не будет. Подумаешь, челюсть немного подправил парню и сотрясение организовал. Не убил же.
— То есть ты считаешь, — не унималась Анька, — что надо было стоять и смотреть, как этот урод лапает девушку?
— Не считаю, — спокойно отвечает Дарина.
— Тогда я тебя не пойму, — Аня откидывается на спинку стула.
На тот момент Дарину я прекрасно понимала. Как и Анну, в принципе, тоже. Палка о двух концах, и у каждого своя «правда». Может не всегда справедливая и законная, но главное, что она есть.
— Хорошо, я задам тебе один вопрос, — Дарина смотрит на Аньку в упор. — Представь себя на месте Вишневского. Что бы ты сделала в этой ситуации?
— Ну-уу, — тянет девушка. — Попыталась бы его оттащить.
— Вот, — Дарина тычет в нее пальцем. — Оттащить, на крайняк, охрану позвать или друзей попросить, чтобы помогли аккуратно выпроводить нахала за дверь. Там целый табун мужиков стоял, и никто, — девушка делает акцент на последнем слове, — никто, — зачем-то повторяет, — не полез разнимать. А знаешь, почему?
— И почему же? — как мне нравится наблюдать за их перепалкой.
— Потому что проблемы никому не нужны, — заканчивает Дарина, затягиваясь в последний раз и туша окурок в пепельнице.
— А Вишневскому, значит, нужны, — ухмыляется Анна.
— А Вишневский у нас неприкосновенная личность, — продолжает Дарина. — Это тебе или Катюхе что-то было бы за это. А ему ничего, — разводит руками. — Поэтому он творит, что хочет.
— Я с тобой не согласна, — Анька продолжает стоять на своем, выводя Дарину из равновесия. Никак не уймется. — С такими отморозками, как губернаторский сынок, только силой и надо разговаривать.
— А мне не нужно твое согласие, — зло говорит Дарина. — Есть такое слово — «закон», а в уголовном кодексе РФ есть статья за нанесение телесных повреждений средней тяжести.
— Хреновая статья, — выпаливает Анька. Вот уж, от кого я ничего подобного не ожидала. Умеет зубки показать.
— Смотря, в каких случаях, — кивает Дарина утвердительно головой. — Я тут две недели назад отличилась умом и сообразительностью, — хмурится, но продолжает: — И ни капельки не жалею, хоть могла и вылететь из прокуратуры с волчьим билетом.
— Что случилось? — глаза Анны округляются. Как бы эти двое не спорили, все равно будут поддерживать и переживать друг за друга. Как, в принципе, и я за них, а они, в свою очередь, за меня.
— Попало мне одно дело недавно, — Дарина допивает кофе и отставляет пустую кружку в сторону. — Чем-то похоже со вчерашним «приключением» Вишневского. Парень провожал любимую девушку домой, стояли возле подъезда и прощались. Тут трое пьяных отморозков начали цепляться. Один девку схватил и даже по морде пару раз заехал. Парнишка — чемпион по каким-то видам единоборств, я в них особо не разбираюсь. Спортсмен, примерный мальчик, не наркоман, не пьет и даже не курит обычные сигареты, — девушка делает паузу.
— Навалял? — вздыхает Анна.
— Еще как, — усмехается Дарина. — У одного из отморозков кисть руки сломана, а у второго сильно подбит глаз и черепно-мозговая. Третий отделался только легким испугом, а зря. Но не это главное.
— А что?
— А то, что у первого дебила папа местный депутат, а у второго — кум нашего мэра, какой-то бизнесмен.
— Понятно, — вздыхает Анька.
