Неслучайности (СИ) - Алексеева Оксана (книги полностью txt) 📗
Он устало качал головой:
— Как там тебя? Ты неправильно поняла. Сын родился не у меня, а от меня — это разные вещи.
— Это я уже поняла… — задумчиво ответила Яна. — И все равно поедем и помашем. Когда еще тебе придется махать по такому поводу?
— Надеюсь, никогда, — но Вадим повернул ключ. В конце концов, Кир сказал примерно то же самое — якобы не убудет с отца, если он ко всем ним присоединится. Кир даже коньяк упомянул, а значит, смысл ехать туда есть.
— Ты как, нормально? — у Вадима за всем этим совершенно вылетело из головы ее имя, да он и не вспоминал бы о ее присутствии, но она зачем-то продолжала подавать голос. — Ты в столб куда-нибудь не въедешь? Давай я за руль сяду!
— Ни за что!
Она боялась, что он совсем напился? На самом деле, это не так. Голова до неприличия ясная, но раскалывается от боли. Вадим не стал отвечать и только прибавил газа. Попутчица притихла.
И зачем они все собрались в этом слишком ярком холле? Ксюша в руках держала шарики, и даже Лиза была заметно взволнованной. Словно праздник какой-то, на который зачем-то притащили и Вадима. Разве все они — друзья Татьяне? Да некоторые из присутствующих ее ни разу не видели!
— Что тут происходит? — он никак не мог собраться с мыслями. — Какого хрена вы тут делаете?
— В общем, Таня позвонила Фионе, — затараторила Лиза. — Фиона — мне, ну а я… В итоге решили, что не каждый день у лучшего друга рождается ребенок! Вот и захотели тебя поздравить, да хоть одним глазком глянуть, но нас не пустили!
— А меня-то с чем поздравлять?
Вадим на самом деле никак не мог увидеть ситуацию целиком. Лиза, Кир, Ксюша, Андрей — каждый из них знал, как все получилось, но зачем-то продолжал это шоу. Он даже ощутил пару хлопков по плечу — словно подвиг какой-то совершил. Если уж им надо срочно кого-то поздравлять, то только Татьяну — она сама за себя нарешала. А он тут только спонсор. Что за глупость — поздравлять за то, что кто-то когда-то заделал кому-то ребенка? Так для этого исключительного героизма и не требуется.
Но голова начинала кружиться, он шагнул к Киру, чтобы потребовать обещанный коньяк, как в холл вплыла розовощекая медсестра:
— Так, молодежь, расшумелись тут! Мамочка проснулась, но пустим только папу. На две минуты! И шарики давайте сюда, передам. Все остальные — марш на улицу.
Вадим не мог вспомнить, сам ли он пошел за этой розовощекой клоунессой, или его туда толкали сумасшедшие приятели, но он, почти целиком обмотанный каким-то синим целлофаном и с измазанными вонючей жидкостью руками, шагал по тихому коридору, потом и на второй этаж. Медсестра сама открыла перед ним дверь и впихнула внутрь.
Сильно пахло лекарствами или какими-то химикатами, а от этого голова закружилась сильнее. Татьяна держала ребенка на руках — и если бы он когда-то увидел ее такой, то ни за что не обратил внимания. Она была измученной и бледной — сама на себя непохожа. Но улыбалась, произнося слова почти шепотом:
— А ты тут какими судьбами?
— Да там целая история, — отмахнулся Вадим и шагнул к кровати. В конце концов, Татьяне сейчас и дела нет до его переживаний. — Ну и что там у нас с тобой получилось?
— Иди сюда, — Татьяна уже улыбалась ребенку. — Он, наверное, скоро уснет.
Вадим уселся рядом с ней и облокотился на спинку. Протолкнул руку так, чтобы Татьяне было удобнее разместиться. Она, чуть развернувшись, теперь могла показать ребенка и ему, сразу выдавая и свое определение:
— На тебя похож, по-моему. Глаза еще цвет изменят, но носяра-то точно твой.
Вадим присмотрелся. Он и не думал, что дети могут быть настолько малюсенькими. И этот сморщенный малыш был похож, скорее, на сказочного гнома, чем на него. Ребенок распахнул глаза и зевнул — так широко, что это выглядело смешно.
— А он прикольный, — заметил Вадим. — Сергей Вадимович Прикольный. Звучит просто ужасно.
Татьяна почти бесшумно рассмеялась.
— Хочешь подержать?
Младенец был плотно завернут в пеленку, и только голова в белой шапочке наружу торчала.
— Давай, — он аккуратно принял из ее рук эту гномоподобную куклу, а Татьяна уложила маленькую головку ему на сгиб локтя. — Боже, до чего же он страшненький! Я думал, что дети обязаны быть хорошенькими. Такие типа пупсики… а не уменьшенные тролли.
Татьяна устало положила голову ему на плечо:
— А он и есть хорошенький. Ты это потом разглядишь. Я вот уже разглядела.
Малыш теперь сопел. Вадим повернул голову к Татьяне:
— Потом? Мы же договорились, что я вам обоим только жизнь оплачиваю.
— А я передумала. Если захочешь увидеть сына, то я возражать не буду. Только в другой раз приходи трезвым!
— Это ты сейчас не возражаешь. А потом замуж выскочишь и…
— Наверное.
В палату вошла та же медсестра:
— Так, папочка, ну-ка ноги убери с постели. И все, на выход. Роженице надо отдыхать.
В коридоре голова снова закружилась, но выход он кое-как нашел. Друзья ждали на улице и что-то говорили-говорили, а он никак не мог сосредоточиться. Как он вообще оказался в такой ситуации? Вроде бы, жил себе, никому не мешал, и на тебе — папаша. Пусть даже и не планирует папашей в полном смысле становиться, но все равно теперь… Как будто жизнь вытолкнула его вперед — все, старик, теперь ты взрослый. Теперь уже поздно оглядываться — доживай и помирай, уступай дорогу другим. И вроде бы ничего такого значимого не произошло, но чувствуешь себя каким-то другим.
Он выхватил бутылку из рук смеющегося Кира. Поздравляться так поздравляться. Но ему становилось тошно оттого, что друзья видят его в таком состоянии, при этом ничего с этим поделать не мог. Он пил и пил, но даже коньячная горечь не вырывала из отупелого тумана.
Вадим был не в себе. И хоть Яна не знала его достаточно хорошо, но по взглядам друзей могла оценить ситуацию — они явно тоже не могли понять, что с их привычным Эль Дьябло происходит. Кирилл даже безуспешно пытался выхватить у него бутылку:
— Эй, приятель, притормози!
И все равно Вадим на глазах пьянел. На их вопросы и мнения ничего не отвечал, словно и не слышал. А потом махнул всем рукой и направился к своей машине. Лиза перехватила его, как и все, оторопев от мысли, что он в таком состоянии усядется за руль.
— Я отвезу тебя, — предложил Андрей. — Твою машину тут оставим.
— Нет, надоели вы мне все…
Со стороны подошел и теперь хмурящийся Кирилл:
— Друг, ты как, в порядке?
Вадим, внезапно поняв, что назойливое мельтешение перед его глазами не прекратится, пока он не выдаст план действий, заявил:
— Мне нужно домой. Я устал жить… и даже пить. Меня эта, как ее, отвезет, — и сунул опешившей Яне ключи.
Та собралась и кивнула. Остальные, поддавшись его нетипичному настроению, даровали ему наконец-то свободу. У Яны не было прав, но, к счастью, водить она умела. Оставалось верить, что ночной город с его замедленным движением переживет это путешествие. В любом случае это будет точно безопаснее, чем позволить Вадиму вести самому. Он же завалился на переднее сиденье, выдал адрес, а после этого отрубился. Или сделал вид, что отрубился, чтобы не пришлось разговаривать.
Глава 3. Недобрые утра
— Этот дом? Вадим! Алё! Я тут вроде как не нанималась тебя возить. Вадим!
Парень, кажется, теперь действительно спал. Яна вышла из машины и открыла дверь с его стороны. Сначала аккуратно тронула за плечо, потрясла, а потом ухватила одной рукой за волосы, а другой — за локоть, и с силой потянула на себя. Вывалившееся на землю тело мгновенно ожило.
— Я в норме, — Вадим, неловко шатаясь, тут же встал на ноги. Сфокусировал взгляд на Яне и зачем-то схватил ее за руку — неожиданно и уж слишком быстро, вызвав у той ощущение, что он и правда, «в норме». — Пойдем, пойдем. Выпьем еще.
Пить еще Яна не собиралась, а ему — уже было опасно для жизни, но, немного подумав, девушка решила все-таки завести новоиспеченного и не пережившего этого факта папашу в квартиру. Она успела познакомиться с его друзьями, и теперь чувствовала безосновательную ответственность перед ними — в конце концов, нельзя же бросить человека в таком состоянии на улице… когда тебя лично потом могут обвинить, случись с ним что.
