Взгляни на птиц небесных (СИ) - Чередий Галина (книги без сокращений TXT) 📗
ГЛАВА 3
Дальнейшая ночь слилась в воспоминаниях Муссы в сплошной поток картин, запахов и звуков. Ощущение гладкой, как камень, и при этом мягкой, как бархат, кожи Элоди под его пальцами и ртом. Её ни на кого не похожий запах, заполнявший не только его легкие, но и казалось, всё окружающее пространство на километры вокруг. Звуки её низких протяжных стонов и криков, когда он раз за разом подводил её к грани, за которой она была неистовой и яростной. Влажные, такие порочные касания раскаленных, мокрых от пота и изнемогающих от неутолимой чувственной жажды тел. Скольжение её рта и рук по его телу без стыда и ограничений, разжигавшие в нём новое желание даже в те моменты, когда он казался себе выжатым досуха.
Мусса сидел на кухне над чашкой остывшего кофе и поймал себя на том, что его тело опять сведено тяжелым, мучительным желанием, как после очень долгого воздержания, и его оглушительное дыхание звучит в собственных ушах в тишине квартиры, заглушая гул крови, пульсирующей в голове и... не только в голове.
– Это что за хрень такая то? – спросил Мусса у собственных дрожащих рук, в которые уперся взглядом. – С этим надо что-то делать.
Он пошёл по квартире в поисках своего телефона. Набрав Марата, долго слушал мелодию. Только с третьего раза брат, наконец, ответил. На том конце что-то упало, кто-то хрипло и красочно выругался и застонал, и только потом послышался скрипучий голос Марата. – Мусса, какого черта? Ты на часы смотришь вообще? – Да, братец звучал с утра ничуть не мелодичней, чем он сам.
– На какие часы? На те самые, которые ты мне подарил, и они теперь оглушают меня своим гребаным тиканьем? – усмехнулся Мусса.
– Ты мне из-за часов сейчас звонишь? – вопрос брата звучал так, что, будь Мусса чуть более робким парнем, ему бы точно захотелось застрелиться от скрытой угрозы, прозвучавшей в голосе Марата.
– Да ложил я на твои долбаные часы! Скажи лучше, у тебя вчера с этой Софией срослось?
– М-м-м-м. Черт! – В трубке какое-то движение и шуршание, затем хриплый голос брата позвал: – София? Детка, ты где?
Мусса ждал, но уже четко понимал, что его брата ждет, скорее всего, тот же утренний сюрприз, что и его. Наконец в трубке послышался опять голос Марата, и звучал он растерянно и даже немного расстроенно.
– Мусса, она от меня свалила. Прокувыркалась со мной почти до утра, выжала меня как лимон и ушла! Даже гребаной записки не оставила!
Мусса чувствовал, как его тело начинает трясти от смеха.
– Да, братец, в этот раз нас с тобой поимели!
– Да пошёл ты, Мусса! – рявкнул Марат. – Я вообще-то хотел с Софией встречаться! Она, мать её, просто какой-то дикий огонь в постели! У меня мозг выкипел просто!
– Ну вот, теперь ищи её, чтобы еще разок в постель затащить! – продолжал смеяться Мусса, понимая, что они с братом, похоже, в одинаковом положении. – Девочки поиграли с нами немножко и выбросили за ненадобностью.
– И что теперь? – мрачно спросил Марат. – Я хочу видеть её снова.
– Аналогично. Но что мы можем? Они, видимо, так все с самого начала и задумывали. Просто искали развлечения на один вечер.
– Хреново, – вздохнул Марат.
– Это точно. Может, вы говорили о чем-то? Что-нибудь, что подскажет, где их можно искать.
– Да, собственно, мы мало говорили, – пробурчал Марат. – Как-то все не до этого было. Вы когда с Элоди ушли, подружке их кто-то позвонил и она свалила быстро. Мы потанцевали немного, пока крышу совсем не сорвало, а потом поднялись в кабинет и больше не спускались.
– Так ты еще в клубе? – спросил Мусса, представляя, в каком состоянии сейчас его любимый огромный диван в кабинете.
– Ну да. Ты меня своим звонком разбудил.
Мусса и сам раньше частенько ночевал в своём кабинете.
– София говорила, что вчера у Элоди был день рождения, – вспомнил Мусса.
– Да, точно. Мне она тоже сказала это. Что они уговорили её выйти в люди впервые за долгое время. И еще, как я понял, Элоди живет где-то за городом.
– Вот ведь хрень! Совсем замечательно! И в самом-то городе найти кого-то – целое дело, а если она в городе раз в сто лет появляется, то шансы и вовсе равны нулю!
– Похоже на то, – вздохнул Марат. – Как же это хреново! Я, кажется, влюбился!
– Ты? – рассмеялся Мусса. – Ну, думаю, у тебя через пару дней все пройдет.
А сам задал себе вопрос, когда это пройдет у него? Как скоро он перестанет чувствовать запах и вкус Элоди и слышать её протяжные стоны?Марат вздохнул и промолчал, но Мусса понял, что, видимо, и брата всерьез зацепило.
– А может они замужние дамочки, которые вырвались на одну ночь на свободу и решили зажечь с горячими парнями? – Голос брата прозвучал как-то тоскливо. – А мы, дебилы, просто им под руку попались? Они о нас и не вспомнят больше. Так, просто приложение к члену какое-то имелось?
– Что я слышу? Неужто ты и правда влип, братец? – усмехнулся Мусса.
– А ты типа нет, потому и звонишь мне сейчас с утра пораньше с такими вопросами?
– Черт, это всё Любка-Пончик накаркала! Уволю на хрен толстуху рыжую!
***
– Мусса, сынок, когда у тебя открытие? – спросил отец, сидя напротив в зале ресторана.
– Через десять дней.
– Ты каким-то измотанным выглядишь. Тебе бы отдохнуть, к морю смотаться.
– Пап, мне некогда! Ты же знаешь, сколько всякой бюрократической волокиты. А взятки я не перевариваю давать этим клопам раздувшимся. Бесят они меня! Вот и мотают нервы!
– Слушай, но на пару выходных-то ты можешь к нам с Людмилой приехать в деревню. Ты ж так еще ни разу и не был. И Марата прихватил бы.
Мусса скривился. Он был целиком и полностью городским жителем, и деревенская романтика с тонким ароматом коровьего навоза его никогда не привлекала. Но отец был прав, с того момента, как они с Людмилой перебрались в большой деревенский дом, ни Мусса, ни Марат не были у них еще ни разу. И не то чтобы далеко: 100 километров при нынешних скоростях – фигня. Просто вечно заняты, да и желания особого нет – тащиться по гравийке в какую-то глушь.
– Не знаю. Попробую выбраться. Ты лучше скажи, когда вы с Людмилой распишитесь, как порядочные люди?
– Да я сколько раз уже предлагал! – махнул рукой отец и вздохнул. – Просил даже. А она говорит, что не нужно это. Она, мол, меня и без печати любит. Дети у меня взрослые, у неё тоже дочка давно выросла, так что, говорит, глупо это.
– Значит, ты недостаточно убедителен, отец!
– Да ты, смотрю, эксперт! Что-то у тебя тоже с этим не густо! Еще ни одну девушку не приводил, чтобы познакомиться. Да и брат твой такой же!
– Мы еще молодые! – засмеялся Мусса.
– В твоем возрасте вы у меня уже оба в школу ходили, между прочим! Молодые!
– Сейчас жизнь другая!
– Да не морочь мне голову! Сейчас средства предохранения от нежелательной беременности лучше, а жизнь все та же. Вот исхитрилась бы какая-нибудь девушка залететь от тебя, женился бы, никуда не делся!
– Вот поэтому я всегда предельно осторожен, пап! – И Мусса неожиданно почувствовал боль в зубах от нахлынувшего воспоминания о том, как совершенно забыл о предохранении в ту ночь с Элоди, желая обладать этой женщиной так полно, как это только возможно.
– Ладно, дело ваше, Мусса. Сам будешь потом жалеть, что не сможешь с сыном даже в футбол погонять, потому что будешь уже весь старый и скрипучий!
– А у меня только девочки будут! – усмехнулся Мусса. – Не болею фигней типа «надо продолжать фамилию» и все такое.
– Я тоже этим никогда не болел и очень жалею, что у меня нет дочери. Только и дочери в наши времена нужен отец, что будет в силах вправить мозг обнаглевшим юнцам, которые руки распускают!
– Думаешь, к тому времени, как я заведу детей, я не смогу накостылять по шее тем ушлепкам, что будут около моей дочери увиваться? Да я при смерти буду, но своего ребенка в обиду не дам! – раздухарился Мусса.
– Да успокойся, сын! У тебя никакой дочери еще и в проекте нет, а ты уже планируешь, как будешь её поклонников с кулаками встречать. Или, может, я чего-то не знаю, и в скором времени меня ждет приятный сюрприз? – хитро сощурил глаза отец.
