Танец с лентами (СИ) - Зингер Татьяна (чтение книг .txt) 📗
Она зарделась до кончиков волос.
— Бабушка заваривала. Он с сушеной мятой.
Именно бабушка сервировала стол, после чего ушла домой — чтобы не мешать праздновать. Саше досталась очень хорошая, продвинутая бабушка, которая никогда не покушалась на личное пространство внучки.
— По-моему, чай — отстой, — сквозь зубы прошипела Лена так, чтобы не расслышала тренер.
— Ну и не пей, — закатила глаза Саша.
Они недолго посидели все вместе, после чего Саше вручили большую шоколадную медаль, а всякий желающий подергал новорожденную за уши. Не дергали только Никита и Лена — и ничего удивительного.
Ну а потом девчонки разошлись по домам, и Саша убирала со стола, сгребала в пакет фантики и надкушенные пряники. А на душе почему-то поселилась невероятная тоска — хоть волком вой. Не такого она ожидала дня рождения. А какого, спрашивается?
Может, завтра приедет мама? И даже с Вадиком? Семью Саша видела крайне редко, и бабушка недавно объяснила ей почему: у мамы другой муж, который не принял дочь от первого брака. Поэтому пока эта дочь, стало быть Саша, подрастает у бабушки. Бабушка, говоря горькую правду, поджимала губы, а Саша не понимала: чем она не угодила дяде Мише? Она вроде гадостей ему не говорила, да и относилась с уважением, называла на «вы», а не папой.
Мусор был упакован, а стол протерт. Саша убрала тренировочный костюм в рюкзак и, насвистывая веселый мотивчик, побежала к гардеробу. Дома её ждал старенький компьютер, который принесла мама, когда Вадику купили новый — и бабушка наверняка разрешит посидеть за ним полчаса перед сном.
На лестнице поджидала Лена, шнурующая левый кроссовок.
— О, Сашенька, куда же ты спешишь? — хмыкнула она, поднимаясь.
— А ты решила ночевать в школе? — парировала Саша.
— Твое какое собачье дело?
— Да никакого. Дай пройти.
Она попыталась обогнуть Лену, коснулась своим плечом её наплечной сумки. Лена зачем-то выставила вперед руку, словно защищаясь, и толкнула Сашу в грудь. Та не удержалась на ногах, оступилась и кубарем покатилась вниз по лестнице. Мусорный пакет треснул, осыпав Сашу обертками как конфетти. Она взвыла — копчик прожгло огнем, пульсировал содранный локоть. По колену сквозь колготы расплывалось кровавое пятно. А лодыжка онемела. Она закусила губу. Как же больно!
— Кажется, кто-то не поедет на региональные, — гаденько хихикнула Лена и, перепрыгнув через баюкающую лодыжку Сашу, понеслась прочь.
Саша с трудом встала, прихрамывая на левую ногу. Ненависть окутала её туманной шалью, заполнила едким дымом каждую клеточку тела.
Это уже не соперничество и не детская вражда. Война.
9.
Всё, хватит придумывать нелепые отмазки! Никита пригласит Сашу на свидание! Сегодня же! Ну, как на свидание — родители Серого умотали на юг, и в честь этого события тот устраивал в субботу вечеринку на квартире. Никита собирался дождаться Сашу после тренировки и предложить как бы невзначай: «А пойдем со мной?»
Она, разумеется, удивится, да и особого оправдания своему порыву Никита не придумал, но действовать-то надо. Нельзя вечно пялиться издалека как какой-то влюбленный извращенец. Если Гоге с Серым можно мутить с девчонками, чем он хуже? Саша стройная, аккуратная, глазастая. И волосы у нее до талии, только она их постоянно прячет в уродливый пучок.
Назад пути нет!
Он полчаса караулил её у школьных ворот. Гимнастки давно разбежались кто куда, а она всё не выходила. Никита замерзал. Осень выдалась ветреная, брызги не то дождя, не то снега летели в лицо. Он побродил туда-сюда, взад-вперед, попинал решетку, расшатал калитку. Придется отлавливать Сашу внутри, иначе он окочурится от холода, и ей достанется только хладный труп.
— Куда? — гаркнула вахтерша, стоило Никите переступить порог школы. — Закрыто.
— Я забыл свою шапку, пожалуйста, пустите, иначе отец меня прибьет, — выпалил на одном дыхании, а затем мило улыбнулся.
Мама говорила, что у Никиты отменно получалась эта улыбка: чуть смущенная, с ямочками на щеках. Не мальчик, а белокурый ангелок, умилялась мама.
Вахтерша махнула рукой.
От гардеробов он, как секретный агент, на носочках перебежал к коридору первого этажа. До поворота к лестницам оставалось несколько шагов, когда в узенький коридор прям-таки вылетела Лена.
— Ой, — заалела она. — Приветик. А ты кого ждешь?
«Уж не тебя», — подумал Никита. Лена не вызывала в нем никаких чувств, кроме неприязни. Идеально накрашенная, но несимпатичная девица: глазенки рыбьи, белесые волосенки зализаны, губки надуты в вечном недовольстве. Она подмазывалась к тренеру, к судьям, флиртовала как с Никитой, так и с другими мальчишками. То ли дело Саша; всего добилась сама, тренировалась, не жалея себя, и никогда, ни при каких условиях, не позволяла себе строить глазки всем подряд.
— Не важно.
С лестницы донесся жалобный стон, переходящий во всхлип. И подозрительное шуршание. Никита нахмурился, прислушиваясь к непонятным звукам.
— А, это Савельева с лестницы скатилась, — хмыкнула Лена, заметив его недоумение.
Никита в два шага пересек коридор. Саша выглядела несчастной: колготки продраны, волосы встрепаны. С глаз скатывались злые слезы. Она, прыгая на одной ноге, подбирала фантики от конфет, разбросанные по ступеням и полу.
Нет, она упала неспроста! Внезапная догадка пронзила Никиту, и глаза застлала кровавая пелена. Он вернулся к переступающей с ноги на ногу Лене — его, что ли, ждала? — и схватил девицу за воротник.
— Ну-ка пошла за мной.
Лена взвизгнула как настоящая свинья, только худая и белобрысая, и потащилась следом. Саша начала пятиться, когда увидела их вдвоем. Скулы обострились, тоненькие пальчики сжались в кулак.
— Саш, расскажи-ка мне, — учительским тоном завел Никита, — она тебя толкнула?
— Нет.
Ни секунды на раздумье. Ответ острый как бритва, а во взгляде — пепел. Согнутая Лена брыкалась, пыталась скинуть его руку, но Никита держал крепко.
— Отвали, кретин, — выла она.
— Черта с два. Извиняйся.
— Да не трогала я эту убогую.
— Она меня не трогала, — подтвердила Саша и сделала ещё шажок назад, подворачивая левую ногу.
— Ты сама грохнулась?
— Да.
— Герасимов, тебе кранты!
Никита с брезгливостью выпустил Лену из захвата. Та встряхнулась, поправила воротник и вновь стала прежней надменный гадиной.
— Ты поплатишься. Я дружу со старшеклассниками.
— Дура, я тоже старшеклассник, — фыркнул он и помахал ручкой на прощание.
Она убежала, а Саша смотрела настороженно и не двигалась. Замерла перед нападением. Загнанный в угол звереныш. По детству они с парнями гоняли кошек, и те были точно такими же: слабыми, но готовыми бороться до последней капли крови.
— Иди сюда, — приказал Никита тоном отца.
Она помотала головой.
— Живо! — и подошел сам, одним движением схватил за талию и взвалил на себя. Мусор из пакета благополучно рассыпался. Саша не вырывалась — затаилась. Только всхлипывала тихонечко и дрожала всем хрупким, будто хрустальным, тельцем.
— Где ты живешь? — спросил Никита.
Вообще-то он знал, где. И изредка провожал её до дома как преследователь из фильмов: двигался чуть поодаль, а иногда — смешно сказать — снимал на фотоаппарат. Миллион раз собирался пригласить в кино или предложить донести портфель, но не решался. А вдруг обсмеет?
Оказалось, необязательно даже говорить. Взял на руки — и она не рыпается.
— За кинотеатром.
Саша не весила ни грамма. Дышала ему в шею и заливала горячими слезами плечо. Пахла конфетами и сладкой ватой. Из глупого пучка выбились волнистые темные пряди. Распустить бы ей волосы, зарыться бы в них носом.
— Спасибо, — пробормотала Саша, когда он бережно опустил её у подъезда.
— А давай встречаться? — вдруг предложил Никита.
Вместо ответа она заморгала так часто, словно собиралась взлететь.
10.
Стемнело, и под тусклым светом единственного фонаря её силуэт казался полупрозрачным. Она шла как королева, осанистая, невозмутимая. Никита выжидал. Он мог бы вынырнуть из темноты, с которой успел сродниться, но смотрел издалека. Пока смотрел.
